При разведке "линии Мажино" - одной из важнейших задач в период 1936-1937 годов - нам помогло то, что французы передавали возведение целых участков оборонительных сооружений частным строительным фирмам. В результате сохранение тайны не могло быть обеспечено так, как в других странах, где строительство подобных военных объектов находилось в руках государства. В 1936 году в органы разведслужбы в Берлине явился некий французский предприниматель - владелец строительной фирмы, который подлежал во Франции аресту за низкое качество работы своей фирмы, но сбежал в Швейцарию. Он предложил нам купить у него секретные сведения о тех укреплениях, которые ему было поручено строить. Покупка состоялась. Материалы представляли для нас большой интерес".
Но случай не всегда улыбался абверу I. Тогда германские монополии без зазрения совести помогали вермахту получать шпионские данные о конкурирующих французских предприятиях, а также и о своих зарубежных деловых партнерах. Вот один из примеров. В штутгартском отделении абвера под началом Пикенброка подвизался капитан Август Хонер, выдававший себя за "господина директора", дипломированного инженера и "официального эксперта". Его агентом был не кто иной, как генеральный директор всемирно известного йенского оптического концерна "Карл Цейс" дипломированный инженер А. Коттхаус. 3 марта 1938 года он получил от Хонера задание собрать шпионские данные о ряде французских фирм и предприятий по производству оптики11.
Однако этот военный промышленный шпионаж, разумеется, не ограничивался лишь областью оптики и точной механики. Он являлся составной частью коварной подготовки всех блицкригов фашистского генерального штаба.
Обратимся вновь к запискам Пикенброка.
"С началом войны [на Западе], после того как агенты периода напряженности, разъездные агенты и опрос возвращавшихся из Франции нейтралов и немцев дали нам хорошие результаты, вдруг наступила "разведывательная пустота". Причины были различные. Во-первых, агенты стали бояться значительно ужесточенных наказаний военного времени. Они только теперь начали по-настоящему осознавать последствия своей измены для соотечественников. Во-вторых, пограничная зона с обеих сторон "линии Мажино" была очищена от гражданского населения, а дальше в тыл было расквартировано столь много солдат, что, к примеру, владелец рации, замаскированной в каком-нибудь амбаре, не решался пользоваться ею. Поэтому прежде всего в Бельгию и Швейцарию были засланы новые агенты. Отделения абвера тоже направили своих агентов, чтобы оживить работу "стариков", заставить их вновь действовать и дать им задания. Эти агенты переходили франко-швейцарскую и франко-бельгийскую границу либо нелегально, либо на основании с трудом полученного разрешения на въезд, для чего требовались удостоверения торговой палаты и консульских органов.
Въезд в район сосредоточения и развертывания войск был особенно затруднен, поэтому генеральный штаб некоторое время не имел полного представления о размещении французских вооруженных сил. Только с конца 1939 - начала 1940 года донесения опять начали поступать регулярно.
К началу нашего наступления в мае 1940 года информация вновь стала достаточной, главным образом потому, что некоторые наши старые агенты по собственной инициативе возобновили работу и поддерживали с нами связь частично через нейтральные страны. Снова оправдало себя [заблаговременное] обучение радиоагентов пользованию симпатическими чернилами...
После заключения перемирия с Францией у абвера не было нужды что-либо скрывать от французских властей и полиции. Поэтому там действовали только те офицеры абвера, которые создавали агентурную сеть на будущее. Они были замаскированы частично под французских, частично под немецких представителей промышленных кругов или специальных корреспондентов газет...
Кроме того, во Франции была основана фирма, выпускающая брошюры и карты с описанием местности в полосе главных железных дорог. Они предназначались для продажи в вагонах-ресторанах по примеру немецких книжечек "Справа и слева от железнодорожного полотна". Существование этой фирмы давало агентам легальный предлог для поездок, запросов, фотографирования и т. п.
Для маскировки "маленьких" агентов отделения абвера находили многочисленные способы. Важно было, чтобы агент действительно хоть что-нибудь понимал в том деле, которым он для видимости занимался. Хорошо зарекомендовала себя - для разъездных агентов - профессия продавца почтовых марок, а на Балканах - скупщика табака и шерсти".
Во время наступления на Францию в мае-июне 1940 года группы и отряды абвера были приданы группам армий.
Однако быстрый ход событий привел к тому, что высшее командование либо вообще не получало никаких разведдонесений, либо получало их слишком поздно. События постоянно опережали их. Но это не мешало германскому командованию, поскольку в результате допроса военнопленных и обработки трофейных документов оно имело достаточно ясное представление о группировке сил противника.
После окончания кампании против Франции и заключения перемирия в Париже был создан отдел абвера "Франция" с отделениями в Бордо и Дижоне, а вне Франции - в Гааге и Брюсселе12. Их задачей было вербовать агентов в оккупированной и неоккупированной частях Франции для действий против Англии и добывать данные о возможности и месте высадки английских войск во Франции или в Африке. Контроль за разоружением Франции в задачу абвера не входил. Для этого предназначались комиссия по перемирию и ее органы. Глава германской комиссии по перемирию во Французском Марокко заверил местного губернатора в том, что германская разведывательная служба действовать там не будет. Но поскольку сведения о намерениях англичан совершить высадку десанта были необходимы, Канарис добился разрешения вести разведку в этой стране, оговорив, что она не будет направлена против французских войск в Марокко.
С главой французской разведывательной службы контр-адмиралом (фамилию я забыл) Канарис встретился один раз в моем присутствии в начале 1942 года в Париже. Канарис спросил начальника 2-го бюро, готов ли тот послать своих агентов для установления подготовки высадки англо-американских войск. Канарис полагал, что широкие круги Франции теперь враждебно настроены к англичанам, поскольку английская поддержка в 1940 году оказалась незначительной, и что части французов нежелательно, чтобы Франция снова стала театром военных действий и подверглась еще большим разрушениям. Французский контр-адмирал предложение не отклонил, но сделал ряд отговорок, явно имевших целью отвлечь внимание, и отбыл в Виши с заверением, что "попробует получить сведения об этом, а затем сразу же передаст их отделению абвера во Франции".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
