Примером успешной деятельности агентуры против Англии являются действия агента абвера I Фидрмука, бывшего гражданина Чехословакии, офицера запаса. В мирное время он был сотрудником технических журналов по вопросам авиационной промышленности, преимущественно английских, благодаря чему приобрел связи с авторами специальных статей, инженерами и представителями авиационных фирм. Еще в мирное время он передавал ценные сведения, причем эти люди посылали ему за плату сообщения, якобы необходимые ему для правильного понимания статей. (Со временем, особенно когда перед войной мы договорились с ними о применении симпатических чернил и кода, они, разумеется, вполне осознали, что их действия носят характер государственной измены). С началом войны С.Н.В. был переведен из Гамбурга в Копенгаген, поскольку жена его была датчанка, и продолжал работу там. После захвата Дании Германией возможностей сношений с Англией из Копенгагена не стало. Для агента была создана специальная импортно-экспортная фирма в Португалии, которая поставляла в Германию сардины и смолы, а обратно - машины и другие товары. При этом действительно совершались крупные торговые сделки и производились значительные поставки. Маскировка хорошо функционировала несколько лет, перед моим уходом из абвера в марте 1943 года не было никаких признаков того, что англичане, Сикрет сервис которых действовала в Португалии весьма интенсивно, заинтересовались С.Н.В.
Донесения, передаваемые Фидрмуком, относительно развития английских военно-воздушных сил, о новых конструкциях самолетов, об английской военной промышленности, о положении с сырьем, об американских поставках и воздействии воздушных налетов на английские предприятия весьма высоко расценивались генеральным штабом люфтваффе. Геринг как-то сказал начальнику отдела "Иностранные ВВС", что никогда бы не подумал, что разведслужбе удастся во время войны добывать столь ценные и обширные сведения об Англии. С.Н.В. жил в Португалии в Эшториле, неподалеку от Лиссабона, и имел фирму в самом Лиссабоне...
Поначалу агенты-парашютисты, сброшенные над Англией, терпели провал, так как мы не предусмотрели некоторые обстоятельства: усиленную охрану английских дорог и тщательный допрос, которому подвергался чужой для данной местности человек. После первых провалов, о которых мы узнали из английских газет, стали проявлять большую осторожность.
Для успешных действий в Англии от агента безоговорочно требовалось: безупречное владение английским языком, т. е. абсолютное знание местного диалекта и местных оборотов речи и выражений, широко распространенных в той стране сокращений, безукоризненность купленной в Англии одежды и содержимого карманов вплоть до мелочей, наличие при себе писем, любительских фотографий членов семьи, дома во время последнего отпуска, уик-энда; с этими фотографиями должна была совпадать легенда: рассказ о том, откуда агент родом и куда направляется. Лишь только что-нибудь вызывало подозрения, агента спрашивали, где он провел последнюю ночь или где последнее время служил, - и могло быть так, что все "здание" моментально рушилось. Далее, агент должен был иметь самую последнюю серию продовольственных карточек, талонов на одежду, разрешение покинуть свое рабочее место. В связи с тем, что цвет продовольственных карточек менялся очень часто, приобретение их было делом особенно трудным, так как при въезде в Англию каждый был обязан сдать старые карточки. Перспективу проработать в Англии длительный срок имел лишь тот агент, который уже прожил там сравнительно долгое время. Мне вспоминается один агент-парашютист, который с 1940 года и вплоть до моего ухода из абвера радировал из Лондона. У него там была подружка сомнительной профессии, с которой он жил прежде и о которой знал, что она без лишних слов примет его снова и спрячет.
Далее. Агенты высаживались близ берегов Англии с подводных лодок и с вышедших из Голландии или Бельгии рыбацких судов. Высадка с подлодки была не совсем удачным методом, потому что агенту нельзя было взять с собой рацию, а также потому, что [английское] побережье очень строго охранялось...
Разрешений на въезд в Англию получать обычным способом не удавалось. Приходилось обращаться к тем, кто уже имел разрешение. За все время службы, мне помнится, такое было раза два-три: лица, направлявшиеся из Аргентины в Англию по делам, были вынуждены работать на нас. Сведения, правда, черпались ими из клубных разговоров или были общего экономического характера...
Из Голландии и Бельгии агенты доставлялись в Англию на мелких судах обычно двумя способами. Один из них был такой: с небольшого, но пригодного к дальнему плаванию судна с немецкой, голландской или бельгийской командой надлежало высадить агента с рацией ночью в укромном месте побережья, после чего судно с командой возвращалось. Затем агенты, скрываясь от береговой охраны, перед рассветом прятали рацию, чтобы потом забрать ее, если им удавалось пройти через все препоны. Эти люди имели в Англии хороших друзей, в помощи которых были уверены. Поскольку у них были подлинные или искусно подделанные удостоверения английских фирм как доказательство их беспрерывной работы в Англии, им, казалось бы, не составляло труда найти себе занятие. Но о судьбе большинства этих агентов мы ничего не слышали: то ли они не решались достать из укрытия свою рацию, то ли были арестованы или же просто не захотели больше работать на нас.
Второй способ состоял в том, что агентов переправляли в Англию вместе с нелегальными беженцами. Суда с беженцами тайно уходили из Голландии, открыто причаливали в Англии и ночью возвращались домой. Германская полиция, зафиксировавшая эти контрабандные перевозки людей, в двух-трех случаях в интересах абвера I молчаливо пропустила их. Агенты, переправлявшиеся на этих судах, должны были обратиться в Англии к властям, сочинив какую-либо версию, например о том, что один из них подрался с военнослужащим вермахта или с полицейским и потому не чувствовал себя больше в безопасности на континенте. Затем они должны были поступить в Англии на работу; их бумаги, естественно, были подготовлены таким образом, чтобы они попали на интересующее абвер предприятие. Но от людей этого сорта не приходилось ждать, что они приступят к своей агентурной деятельности раньше чем через два года. Они должны были сначала использовать своих старых или новых "знакомых".
С ПРИЦЕЛОМ НА БУДУЩЕЕ
Германский империализм никогда не отказывался от агентурной деятельности против Англии и Франции; он продолжает ее и ныне. Партнерство по НАТО ему отнюдь не преграда14. Эти реакционные силы могут опираться на "старые" связи, т. е. предусмотрительно созданные во время Второй мировой войны агентурную сеть и контакты доверенных лиц. В этой связи имеют значение зафиксированные на бумаге высказывания генерал-лейтенанта Пикенброка:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
