Добрую половину десятилетия в ФБР подозревали, что Леунг двойная агентка. Но никто не хотел ставить Бюро в неудобное положение. Это дело приобретало душок в течение не одного года, и только после ухода Фриха стало ясно, что и китайская, и русская, и кубинская разведки — все они проникли в ФБР в 1990-х годах.
Равно как и член самой опасной и менее всего известной террористической организации. Его звали Али Мохаммед. «Аль-Каида» имела двойного агента, выдававшего себя за осведомителя ФБР.
«Заставить страдать американский народ»В 1994 году Соединенные Штаты не пострадали ни от одной террористической атаки — ни от своих, ни от чужих. Но угроза катастрофического удара по стране стала частью повседневной жизни ФБР в начале 1995 года.
«Просто раскрыть такое преступление недостаточно, — написал тогда Фрих в конгрессе в письменном заявлении. — В равной степени важно, чтобы ФБР пресекло терроризм прежде, чем такие акты могут быть осуществлены»[611]. Но без разведки Бюро пришлось бы положиться на слепое везение и собственные башмаки.
В ночь на 6 января 1995 года создатель бомбы для Всемирного торгового центра Рамзи Юзеф находился в квартире на седьмом этаже в Маниле — столице Филиппин, где он «химичил» вместе со своим напарником Абдулом Хакимом Мурадом. Около 10:45 охранник увидел, как двое мужчин бегут вниз, держа в руках свои ботинки. Из окна их квартиры валил дым. Мурад был арестован, но Юсеф скрылся и сел на самолет, вылетавший из Манилы.
Полиция обыскала квартиру и обнаружила чадящую фабрику по изготовлению бомб — химикаты, таймеры, батарейки, запалы, а также документы и портативный компьютер. Ушло много дней на расшифровку закодированных файлов, но они подтвердили признание Мурада в участии в самом амбициозном заговоре в истории международного терроризма.
Манильский план имел кодовое название «Божинка». Юсеф и пятеро его сподвижников намеревались установить сложные бомбы с таймерами на борту дюжины «Боингов-747» разных компаний — «Юнайтед», «Дельта» и «Нортвест», вылетающих в Соединенные Штаты из Манилы, Токио, Сеула, Сингапура, Бангкока и Тайбея. Каждый из участников заговора должен был сесть в самолет, покинуть его на первой же остановке в пути и пересесть на другой рейс. Спустя несколько часов бомбы должны были взорвать «Боинги-747» над Тихим океаном. Если самолеты будут полностью заполнены пассажирами и все пойдет по плану, то около трех с половиной тысяч человек погибнут в течение дня, когда бомбы начнут взрываться одна за другой.
Соединенные Штаты объявили награду — 2 миллиона долларов — за информацию, которая может привести к аресту Юсефа. Три недели спустя один из его пособников обменял информацию на деньги.
7 февраля пакистанская военная разведка вместе с горсткой вооруженных офицеров безопасности Госдепа арестовала Юсефа в гостинице неподалеку от посольства США в Исламабаде. На следующий день вместе с тремя агентами ФБР он совершил перелет назад в Соединенные Штаты. В самолете Юсеф гордо приписал себе заслугу в осуществлении взрыва во Всемирном торговом центре. Главный агент ФБР в Нью-Йорке Лью Шилиро встретил рейс и сопроводил Юсефа с завязанными глазами в вертолет. Они направлялись в столичный исправительный центр в Южном Манхэттене.
Вечер был ясным и холодным. Вертолет летел над Нью-Йоркской гаванью. «Мы позволили ему снять с глаз повязку, — вспоминал Шилиро. — Он сосредоточил взгляд на Всемирном торговом центре, когда вертолет оказался от него поблизости. Один из агентов, которые были на борту вертолета, сказал Юсефу, что Всемирный торговый центр все еще стоит. И ответ Юсефа был однозначным: «Он не стоял бы, если бы у нас было больше денег»[612].
20 марта члены японской секты под названием «Аум синрикё», возглавляемой слепым гуру, выдававшим себя за воплощение Иисуса Христа, пустили самодельный нервно-паралитический газ в пяти вагонах подземки в Токио. Пятнадцать человек погибли, десятки ослепли, здоровью тысяч был нанесен вред. В «Аум синрикё» были тысячи членов, она имела десятки миллионов долларов и уже делала попытки совершать массовые убийства с помощью возбудителей сибирской язвы и ботулизма. Но ни один офицер американской разведки ничего не знал об этой секте.
12 апреля полиция в Маниле передала Абдула Хакима Мурада особым агентам ФБР Франку Пеллегрино и Тому Донлону. Пленник свободно общался с агентами, пока они летели на Аляску, заправлялись топливом и вылетали в Нью-Йорк. Он был кувейтцем, который учился в двух летных школах в Соединенных Штатах. Он мечтал угнать самолет в Вашингтоне и обрушить его на штаб-квартиру ЦРУ. Мурад сказал агентам ФБР, что он работал над планом «Божинка» вместе с Рамзи Юсефом в течение шести месяцев, что их цель состояла в том, чтобы «заставить страдать американский народ и американское правительство»[613] за политику США на Ближнем Востоке.
19 апреля в Оклахома-Сити, штат Оклахома, взятый напрокат грузовик с 4800 фунтами мазута и нитратом аммония взорвал девятиэтажное здание штаб-квартиры федерального правительства. Специалисты по терроризму немедленно обвинили по телевидению в этом нападении исламских фундаменталистов. Но исполнителем был американец-патриот. Активист «правого» толка Тимоти Маквей избрал вторую годовщину печальных событий, связанных с разгромом секты «Ветвь Давидова» в Техасе, чтобы нанести удар по правительственному учреждению Соединенных Штатов. Автоинспектор арестовал Маквея через полтора часа после взрыва. Он на высокой скорости ехал по федеральной автостраде в машине с огнестрельным оружием в бардачке и без номерных знаков. ФБР нашло мост от его взятого напрокат грузовика вместе с номерами в двух кварталах от взрыва. Через два дня эта улика была надежно спрятана, хотя сотрудники ФБР провели еще 25 тысяч опросов за последующие два года. Взрыв в Оклахома-Сити был, по общему признанию, самым беспощадным терактом в истории Соединенных Штатов. В результате взрыва погибли 168 человек и были ранены 850.
24 апреля президент Калифорнийской лесной ассоциации, лоббировавшей интересы лесной промышленности, погиб в результате взрыва бомбы, вложенной в сверток, отправленный по почте в его офис. Это было самое последнее из шестнадцати смертоносных акций, которые ФБР приписывало неизвестному лицу. Расследование — оно получило название UNABOM, потому что первыми объектами взрывов были университеты и авиалинии, — длилось семнадцать лет.
Этот огневой вал взрывов и заговоров, длившийся одиннадцать недель, казалось, прервался — безумец на Среднем Западе, секта в Японии, ячейка поборников джихада в Маниле. Но в этом была своя система. Когда-то те люди, которые бросали бомбы, хотели создать политический театр. Теперь они хотели сжечь театр дотла. Когда-то терроризм был игрой народов. Теперь он начал выглядеть как всемирная гангстерская война.
Терроризм претерпевал изменения. Борьба с терроризмом — нет.
После раскрытия Манильского заговора президент Клинтон стал добиваться существенного расширения полномочий ФБР по прослушиванию телефонных разговоров и ведению негласного наблюдения. Самый консервативный за двадцать лет конгресс остановил его. Конгресс лишил законопроект его главных положений — и возрождал их все последующие шесть лет в Законе о патриотизме.
Месяцы пререканий привели к тому, что остались только три серьезные меры. Новое законодательство контролировало продажу взрывчатых веществ и создавало тайные судебные процедуры для людей, подозреваемых в терроризме. Оно давало президенту добро на то, чтобы «подрывать, ликвидировать и уничтожать международные инфраструктуры, используемые международными террористами»[614]. Международные инфраструктуры — это был политический язык. Цель закона была ясна: уничтожать террористов. Но сначала Соединенным Штатам нужно было их найти.
21 июня 1995 года Клинтон подписал тайный приказ с целью создания новой системы антитеррористической деятельности в США. Он поместил ФБР на ее вершину. Как это могло работать в условиях, когда президент и директор ФБР не разговаривали друг с другом, равно как и многое другое, не уточнялось.
«Мы не позволим терроризму достичь его целей, — так начиналась Директива президента 39 (PDD 39). — Своими усилиями по обеспечению правопорядка мы ясно дадим понять, что у нас нет более важной задачи, чем поиски, арест и судебное преследование террористов»[615].
PDD 39 возложила на ФБР ответственность за обнаружение скрытых арсеналов ядерного, биологического и химического оружия силами «надежных и быстро развертываемых антитеррористических групп». Гувера эта угроза начала беспокоить еще почти пятьдесят лет назад. В 1995 году в ФБР было меньше пяти агентов, занимавшихся оружием массового уничтожения. Министр юстиции Рено немедленно отправила в конгресс запрос еще на 175 человек. Она этих сотрудников получила.
