Президент Джордж Буш считал, что террористы — это преступники, а не бойцы вражеской армии. Он предпочел обратиться в суд. Мюллер был с ним согласен. Они будут следовать закону и пойдут туда, куда он приведет. Макиз сказал: «Мы собирались выступить с обвинением и объявить результаты миру».
15 ноября 1991 года Меграхи было предъявлено официальное обвинение в Соединенных Штатах и Шотландии[595]. Потребовалось почти десять лет, чтобы признать его виновным. Прошли еще десять лет, прежде чем стало ясно вне всяких сомнений, что сам полковник Каддафи приказал совершить теракт на борту 103 «Пан-Америкэн» и это было безжалостной местью Соединенным Штатам и Объединенному Королевству. Круг возмездия замкнулся, когда американский самолет-шпион Predator помог врагам полковника выследить его, прежде чем они убили его в Ливии через двадцать три года после катастрофы над Локерби.
Глава 41. Слепой шейх
В ту неделю, когда был оглашен обвинительный акт по делу рейса 103 компании «Пан-Америкэн», в Манхэттенском уголовном суде открылся судебный процесс по делу об убийстве. Обвиняемым был Эль-Саид Носаир — иммигрант из Египта в белой ермолке и таких же одеждах, последователь Омара Абделя Рахмана — святого воина, известного как Слепой Шейх. Носаир обвинялся в убийстве Меира Кахане — лидера Лиги защиты евреев, которую позже Государство Израиль заклеймило как террористическую организацию.
Среди зрителей был осведомитель ФБР, получавший 500 долларов в неделю, по имени Имад Салем — лысеющий, бородатый ветеран египетской армии. Салем сидел среди сторонников обвиняемого, болтал с ними в коридоре во время перерывов, проникая в их жизнь.
Салем, мужчина со вкрадчивыми манерами, работал детективом в гостинице «Вудвард» в центре Манхэттена, когда в апреле 1991 года к нему обратилась Нэнси Флойд — агент иностранной контрразведки ФБР. Флойд сказала Салему, что в гостиницу часто захаживают люди, которых подозревают в том, что они русские шпионы. Не поможет ли он ей наблюдать за ними?
Салем витиевато и многословно ответил. Суть сводилась к следующему: кого волнует холодная война и русские? Я могу рассказать вам о священной войне и Слепом Шейхе.
Агент Флойд никогда не слышала о Слепом Шейхе. Да и мало кто слышал. Но ей понравился Салем, чего было нетрудно добиться, и она стала ему доверять, что было решительным и смелым шагом. Она завербовала Салема как осведомителя и представила его своему коллеге — агенту Джону Антисеву, который при шел работать в Бюро четырьмя годами раньше и служил в объединенной оперативной группе, работавшей по терроризму, в Нью-Йорке.
Антисева очень интересовал Эль-Саид Носаир. Сотрудники ФБР сфотографировали некоторых из его сторонников во время тренировочных стрельб из полуавтоматического оружия и их участия в полувоенных учениях. Но ФБР не видело связи терроризма с делом по убийству Кахане или ролью, которую в нем сыграл Слепой Шейх. Оперативная группа забрала сорок семь коробок с уликами из квартиры Носаира после его ареста. ФБР отправило их в хранилище. Среди них был дневник Носаира, написанный на арабском языке. В нем были записаны призывы шейха к священной войне. Он недвусмысленно излагал планы нападения на Нью-Йорк с целью «уничтожения столпов их цивилизации… и их небоскребов, которыми они так гордятся»[596].
Дневник лежал непрочтенным три года. В то время в ФБР был только один переводчик, умевший читать и понимать арабский язык. «Если бы он был должным образом переведен, обработан, проанализирован, а его подлинность — установлена»[597], — позднее свидетельствовал Ревелл, в ФБР увидели бы «прямую связь между убийством Меира Кахане и группой, которая составила заговор и в конечном счете взорвала Всемирный торговый центр».
Кому могло прийти в голову, что дух анархистов, которые устроили взрывы на Уолл-стрит и в Вашингтоне в конце Первой мировой войны, возродился? Кто мог подумать, что исламисты, которые изгнали Советскую армию из Афганистана, обратят свой гнев на Америку? Кто мог поверить, что ФБР вскоре станет участником еще одного сражения между христианами и мусульманами? Все это было почти немыслимо весной 1991 года. Почти все расследования, которые отдел контртеррористических операций ФБР начал в течение тех месяцев, были сфокусированы на небольших группах «правого» толка — «Скинхедах Лос-Анджелеса», Лиге арийских женщин, Резервном народном ополчении Техаса, члены которых вероятнее всего могли причинить вред себе, нежели угрожать миру и безопасности Соединенных Штатов.
«Мы себя чувствовали весьма неплохо»[598] в те дни, сказал Ревелл. «Холодная война закончилась. Мы считали, что наша взяла; коммунисты в США и связанные с ними организации в основном прекратили свое существование. Коммунизм как всемирное движение был основательно дискредитирован. Терроризм в США был под контролем и ослабил свою деятельность в международном масштабе… В общем и целом мы хорошо поработали, борясь с угрозой терроризма, несмотря на множество проблем на своем пути».
Имад Салем предлагал ФБР взгляд в будущее. Бюро не видело его приближения.
«Сотрясать землю у них под ногами»Салем начал приходить на суд по делу об убийстве Носаира 4 ноября 1991 года и быстро подружился со сторонниками обвиняемого. Они были воодушевлены, когда присяжные вынесли раздельное решение. Вопрос о том, что Носаир убил Кахане, не стоял. И все же он был признан виновным только во владении оружием и нападении. При зачтении приговора судья сказал, что коллегия присяжных, вероятно, коллективно сошла с ума. Затем он дал Носаиру максимальный срок — двадцать два года со словами: «Я считаю, что обвиняемый совершил насилие над этой страной, нашей Конституцией, нашими законами и людьми, которые хотят мирно жить вместе»[599].
Салем посетил Носаира в печально известной государственной тюрьме «Аттика», совершив долгую поездку в северную часть штата и обратно с членами окружения шейха. Вскоре он уже слушал, как они строят планы взорвать символы американской власти. Салем встретился с шейхом — мозговым центром этого заговора и из первых уст услышал о планах принести джихад в Америку. «Внедрение Салема было настолько успешным, что у него был близкий доступ к самому Абделю Рахману почти с самого начала»[600], — изумлялся Эндрю Маккарти — простодушный федеральный прокурор Манхэттена.
Салем сообщил ФБР имена и данные почти каждого человека из числа тех, кто входил в заговор с целью взорвать Всемирный торговый центр. Он не знал точки удара. Но его новые друзья сказали ему, что это будет что-то грандиозное, чего мир еще до этого не видел. Это было новое в истории ФБР: разведданные из первых рук о террористическом заговоре в процессе его оформления.
Эту ячейку можно было — и должно! — разоблачить задолго до нанесения ею удара. Но расследование ФБР резко застопорилось в конце июня 1992 года, когда Бюро отказалось от услуг Имада Салема в качестве информатора.
Это решение было принято Карсоном Данбаром — тридцатидевятилетним начальником отдела иностранной контрразведки в Нью-Йорке. Он заподозрил, что Салем — двойной агент, работающий на разведку Египта. Важный момент: страх того, что Салем может оказаться иностранным шпионом, перевесил его предупреждение о террористическом нападении. Но у Данбара и его агентов был более глубокий страх.
«Мы не можем позволить вам сделать бомбу, — сказал Салему агент ФБР Антисев. — Если эта бомба, скажем так, взорвется в синагоге и убьет двух-трех человек и выплывет наружу, что в изготовлении бомбы участвовал агент ФБР, — забудьте об этом; они придут в бешенство, пресса скажет, что мы обо всем знали, на нас подадут в суд, и люди вылетят с работы»[601]. Тогда Бюро пришлось бы нести несказанный позор.
Агент ФБР Флойд была потрясена решением Данбара. «Все было неправильно с самого начала», — сказала она Салему. Она полагала, что «у сотрудников отдела не было «путеводной нити», как действовать… Руководители не знали, что происходит. Они не потрудились изучить историю».
Салем знал историю лучше большинства. Слепой Шейх много лет был одним из руководителей египетской организации «Исламский джихад». Он проповедовал, что политическое насилие разрешено Богом. Его тюремное заключение в Каире стало результатом его идеологической поддержки убийства президента Анвара Садата в 1981 году.
Шейх с полным основанием был в списке террористов, составленном Госдепом, за которыми следовало вести наблюдение, и тем не менее он получил визу на въезд в Соединенные Штаты в 1990 году. Ее выдал сотрудник ЦРУ, работавший консульским чиновником Госдепа, — необъяснимая чудовищная ошибка, так как собственные досье ЦРУ характеризовали его как «самого воинственного суннита-священнослужителя в Египте и ярого сторонника египетского движения «Джихад»[602].
