долгими. Поесть мы уже поели. Одеться оделись. Осталось только по минимуму привести себя в порядок и мы готовы.
***
Компанию полковника Мигунова, гвардии майора Дегтярёва, оперативников-лейтенантов Катина и Рыкова мы застали в том же составе, что и оставили. Дегтярёв занимал тело нашего медика, остальные офицеры остались при своих личинах, а люди Мигунова, прибывшие с ним на «прыгуне», занимались тем, что бдели во все глаза.
Собрались мы в том же зале, что и в предыдущий раз.
Слово держал майор Дегтярёв.
– По «операм», – коротко сообщил он. – Личности подтвердились. Командование снимает с вас текущую задачу и переводит в оперативное подчинение полковника Мигунова. Теперь цель – вернуться на Землю в составе этой экспедиции… или того, что от неё осталось.
Рыков кивнул. То ли в знак понимания, то ли в знак согласия.
– Продолжается работа над планом эвакуации, – продолжил меж тем Александр Сергеевич. – Юлька день и ночь корпеет над трудами, переводами и картами. Трудится не покладая рук. И мозгов. Так что, мужики, ваша задача – сделать так, чтоб этот труд не пропал зря. Не помните тут на чужбине. Вас дома ждут.
Что ж. Довольно воодушевляющее заявление. Звучало бы таковым, будь в гвардии майоре Дегтярёве хоть немного артистизма. Но когда контролируешь тело другого человека на удалении в полтора миллиарда световых лет и говоришь через его бренную оболочку, о таких вещах, как правило, забываешь.
– Михаил Палыч, – обратился к полковнику гвардии майор. – Понятное дело, форс-мажоры и всё такое. Но постарайтесь, пожалуйста, наладить работу полевой канцелярии. Хотя бы строевые записки ведите и составляйте рапорты с расходом-обоснованием. Крайне желательно ведение оперативного журнала экспедиции. Про журналы несения боевого дежурства вообще молчу, это уже роскошь. В ваших условиях вы теперь бессменно на боевом дежурстве…
– Так и запишем, – безэмоционально повторил Палыч. – Устроить лесоповал. Построить завод по производству писчей бумаги. Всю готовую продукцию направить на нужды канцелярии…
Сарказм полковника тоже можно понять. Тут люди скоро с голоду пухнуть начнут, а с него будут ещё требовать бумаги, которыми даже подтереться нельзя.
– С Тамарой Николаевной сейчас занимается наша медсанчасть, – гвардии майор сделал вид, что не понял сарказма. – Её в ускоренном темпе стажируют на оказание экстренной помощи и учат обходиться малыми средствами там, где это возможно. Медикаментов у вас ограниченное количество. Так что просьба поменьше болеть, простужаться и подхватывать всяких дизентерий с сальмонеллами.
Видимо, офицер сказал всё, что хотел. Потому что следующим слово взял полковник Мигунов.
Военнослужащий посмотрел на нас с Анькой и спросил в лоб:
– Вы двое. Отдохнули?
Мы с Рыковой переглянулись. Во взгляде соратницы читалось «Хорошо, но мало».
– Ну, так, – я неопределённо покрутил рукой в воздухе, ответив за обоих. – Падать в обморок не собираемся…
– Тогда – за работу, – кивнул высокочинный. – Необходимо разобраться в бортовых системах этой адской опухоли и понять, может ли она нам быть полезна.
Под «адской опухолью», вероятно, офицер подразумевает этот органический корабль-город.
– А я-то тут на хрена? – откровенно не понял поначалу. – В адских опухолях разбираются медики, хирурги и прочие коновалы. Техник-оружейник тут каким боком-припёком?
– Ты дурачок или да? – переспросил полковник. – Как медкомиссию прошёл? Кто мне, по-твоему, консоли и операционные системы переведёт? Медик? Или я хирурга поставлю кнопки нажимать? Скальпелем. Ты у меня сейчас лучший, кто понимает в технологиях Древних.
Я огляделся вокруг. Вот к Древним отнести эту ошибку патологоанатома труднее всего.
Но оставалось лишь пожать плечами. Полковник сказал «надо», ефрейтор ответил «есть».
– Старшие лейтенанты Рыков и Катин со мной, – определил Мигунов. – Представлю остальным, чтоб чего не вышло. Да и переодеть вас надо. А то ещё, чего доброго, скакнет палец у кого-нибудь на спуск ненароком…
Что правда – то правда. Оперативники до сих пор щеголяли по форме одежды джаффа-повстанцев. Их характерная броня даже мне мозолила глаза, хотя я ещё на Даккаре выработал у себя привычку не стрелять во всё, что выглядит как гоа`улд. Очень уж часто мы использовали их амуницию по разным причинам. Очень.
Гвардии майор Дегтярёв обратился ко мне.
– Как план? Удался?
Не надо иметь семи пядей во лбу и ума лопату, чтоб понять, о каком плане речь. Мы его один-единственный верстали. Все вместе, между прочим.
– Эскадра нейтрализована, – доложил я. – Хат`таки подавлены. Стрелять ещё могут, но недолго. Станция скисла. Пытались попросить прощения, но были наказаны. У всех уцелевших после бойни кораблей уничтожены взлётные палубы и ангары. Эвакуироваться им некуда. Если только у них на корабле или на кораблях случайно не оказались звёздные врата.
В зале повисла неловкая тишина. Звуков в этом месте не было от слова абсолютно. Безмолвие буквально ватным одеялом затопило помещение. Мы переглянулись все вместе.
– Все подумали об одном и том же, ведь, да? – спросил я.
Про звёздные врата никто и думать не думал. Они никогда не ставились на корабли по умолчанию. Мы и думать не думали, что есть вероятность наличия звёздных врат на борту кораблей эскадры. Озарение пришло буквально только что, ибо были случаи.
Как бы ни казалось, что врат в галактике много, они все – древнее наследие и являются штучным товаром. Спереть врата с любой планеты возможно. Но тогда разом рухнет отстроенная логистическая цепочка, использующая адрес врат с разорённой планеты. А если ещё вспомнить, что «люсики» не отличались понятиями о чести по чести и масти по пасти, то для них обездолить кого-то, сперев их врата в личное пользование – как два байта переслать. Прецеденты были. И не раз.
Звёздные врата на базе того же флагмана Анубиса? Будет удивительно, если мы их не найдём там. Будут ли они работать или да – покажет вскрытие. Но, зная шавок люсианского союза, могу поставить годовую зарплату против чеки от гранаты, что как минимум на одном борту врата есть. Пусть не подключённые и не в сети, но буду долго и усердно удивляться матом, если прочешу все корабли сверху донизу, и не найду врат хотя бы где-то. Но, почему-то, я уверен на сто сорок шесть процентов, что врата
