— Я не знала, что ты умеешь готовить, — сказала я, с улыбкой глядя на Габриэля.
— Да, я уже много лет готовлю для себя, — Габриэль перешел в кухонную зону, и я последовала за ним, наблюдая, как он готовит тесто, а Данте начал доставать из холодильника различные начинки. Все было забито едой, так что я могла предположить, что Леон хорошо подготовился к этому маленькому похищению.
Габриэль быстро сделал стопку блинов, а Данте расставил пять тарелок вдоль барной стойки и разложил перед каждым разные начинки. Я занялась приготовлением кофе, и мы втроем протискивались мимо друг друга, занимая небольшое пространство.
Вскоре появился Райдер, который подошел к нам в том же чертовом наряде, что и Леон с Габриэлем, что заставило меня фыркнуть от смеха, прежде чем я смогла остановить себя. Он не смотрел в сторону Данте, занимая место в конце ряда, и я поставила перед ним непочатую чашку кофе.
— Я только сейчас поняла, что даже не знаю, какой кофе вы все трое пьете, — призналась я, глядя на Габриэля, Райдера и Данте. У нас никогда не было времени на свидания. Когда бы мы ни встречались, это всегда был какой-то драматический, горячий опыт, и он никогда не переходил в нечто настолько домашнее. От одной мысли об этом мне становилось немного грустно.
— Черный, без сахара, — уточнил Райдер, и я рассмеялась.
— Я должна была догадаться, — сказала я, наклоняясь вперед и наливая в его кофе сливки, а затем добавляя полную ложку сахара.
Он окинул меня оценивающим взглядом, прежде чем поднести кофе ко рту и выпить. Ухмылка в уголках его губ сказала мне все, что мне нужно было знать о том, нравятся ли ему мои добавки, и я постаралась не выглядеть самодовольной стервой, пока готовила кофе для остальных. Данте любил сладкий, а Габриэль хотел горячий. Я уже знала, что Леон любит кофе с добавлением половины порции сливок, и когда он подошел и сел рядом с Райдером, я передала кофе ему.
Габриэль передал Леону тарелку с блинами, Данте бросил сверху кучу черники и клубники, а Райдер рассеянно наклонился и разлил золотистый сироп по тарелке.
Леон выглядел самодовольным, как собака в подгузнике, когда уминал свою еду, и я подозрительно сузила на него глаза, когда Габриэль начал расставлять тарелки для всех остальных. Он передал мне мою тарелку, а затем поставил еще три тарелки, чтобы остальные ребята могли взять себе.
Райдер начал есть свою порцию без всяких начинок и достаточно агрессивно, чтобы предположить, что они оскорбили его мать, и я закатила на него глаза, прежде чем бросить на них клубнику, чернику, вишню, нарезанный банан, молочный и белый шоколад, а затем облить все сиропом.
Он бросил на меня взгляд «я не впечатлен», который он слишком старался довести до совершенства, и я бросила на него ответный взгляд, прежде чем нарезать вилкой его только что обновленный завтрак и затолкать ему в рот.
— Итак, что вы, ребята, делали здесь в течение трех дней? — спросил я непринужденно, сидя на стойке для завтрака и попеременно поедая свою еду и кормя Райдера.
Он потянул меня за ногу и по очереди расшнуровал мои ботинки, а затем отбросил их в сторону, продолжая без протеста есть то, что я ему приготовила.
— Всевозможные упражнения по сплочению команды, — сказал Леон с набитым ртом. — Этим придуркам нужен был краткий курс, как быть друзьями и как делиться своими игрушками.
Райдер притянул мои ноги к себе и обхватил мои лодыжки своими большими руками, продолжая позволять мне кормить его, потирая большими пальцами мою плоть медленными движениями, от которых моя кожа покалывала.
— Он заставил нас сделать для тебя открытки, — ворчал Данте, но на самом деле он не выглядел таким уж раздраженным.
— И подарки, — добавил Габриэль, бросив взгляд в мою сторону.
— Ооо, есть подарки? — взволнованно спросила я, хотя, когда я это сказала, я поняла, что с этим есть проблема. — Я не принесла свои подарки для вас, ребята, так как не знала, что приеду сюда. Может, нам стоит оставить подарки до возвращения в Алестрию и…
— Нет, — прорычал Райдер, прерывая меня, когда он доедал последний кусочек своей еды. — Я должен был сделать эту чертову штуку, поэтому я хочу увидеть, как ты ее откроешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, маленький монстр, не порти нам веселье, — умолял Леон. — Мы позже можем просто устроить секс впятером, и ты сможешь назвать это своим подарком для нас.
Я рассмеялась, как будто он пошутил, но горячие взгляды, которыми они вчетвером смотрели на меня, говорили о том, что они восприняли это замечание гораздо серьезнее, чем я. Вот дерьмо.
— Давай, bella, я хочу увидеть твое лицо, когда ты откроешь мой подарок — он явно лучший, — мурлыкнул Данте, поднимаясь на ноги и обходя барную стойку, чтобы встать рядом со мной.
Он взял мою тарелку с колен и поставил на стойку позади меня, а затем отщипнул от нее вишенку и поднес к моим губам. Он провел большим пальцем по клыкам, вводя его в мой рот, и я тихо застонала от вкуса его крови, посасывая его большой палец, когда он отвлек мое внимание от Райдера.
Райдер собственнически зарычал, его руки скользнули по моим икрам и бедрам, он пытался вернуть меня к себе, и моя кожа нагрелась, когда я оказалась между ними. Воспоминания о нашей ночи в отеле заставляли меня страдать всеми возможными способами.
— Ты можешь оставить это для последующих подарков, — громко объявил Леон, отпихивая их обоих в сторону, так что большой палец Данте оторвался от моих губ, а руки Леона сомкнулись вокруг моей талии, и он поднял меня на руки.
Он пронес меня через всю комнату и усадил в большое кресло у камина рядом с елкой. Я подняла глаза на елку и впервые рассмотрела украшения, гадая, сделали ли их ребята. Они были милыми и напоминали мне елку, которая была у нас дома. Мама просто использовала свою магию земли, чтобы вырастить ее, и у нас была куча бумажных украшений ручной работы и блестящих украшений для сосков, которые мы украли в клубе, чтобы повесить на нее. У нас была коробка светящихся пробок, которые мы использовали для рождественских гирлянд, и сейчас я скучала по ним, хотя это всегда казалось шуткой, когда мы их вешали.
Габриэль сложил тарелки в раковину, а Леон вытолкнул остальных парней с их мест за барной стойкой, велев им всем сесть на диван, что они и сделали с разным уровнем энтузиазма. Райдер и Данте выбрали противоположные концы дивана, оставив Габриэля сидеть между ними.
— Почему бы нам не сделать это более интересным? — предложил Габриэль. — Ты должна выбрать свой любимый подарок из четырех, а победитель получит возможность оставить тебя себе на ночь.
— Никто не собирается оставлять ее с кем-то на ночь, stronzo, разве ты не обращал внимания на Леона все это время? Он хочет, чтобы мы поладили и научились лучше ее делить, а не придумывали график чередования, — сказал Данте.
— Как насчет того, чтобы победитель получил поцелуй? — предложил Леон с ухмылкой, явно довольный тем, что Данте поддержал его план, даже если остальные не были склонны радоваться этому.
— Мы уточняем, куда именно мы будем целовать ее? — спросил Райдер, его взгляд пробежался по моему телу, пожирая меня глазами, и я прикусила губу от его предложения.
— Я не буду выбирать фаворита, — добавила я. — Это только вызовет споры.
— Да, когда ты поймешь, что мой самый лучший, а остальные отстой, bella, — пообещал Данте.
— Только не начинай снова спорить, а то я попрошу Элис поставить тебя в угол для несексуальных шалостей, когда мы начнем заниматься этим позже, — предупредил Леон, и Габриэль засмеялся, как будто ему понравилась эта идея. — Просто возьми подарок из-под елки, маленький монстр, и давай продолжим.
Я решила не забивать голову ерундой про непослушный угол и повернулась, чтобы взять первый подарок из-под елки.
Это была большая коробка, завернутая в красную бумагу, с золотым бантом сверху и приклеенной сбоку открыткой.
Я открыла открытку первой и усмехнулась, увидев на лицевой стороне изображение золотого Льва в шапке Санты. Вся она была усыпана блестками, которые сыпались с нее на мои колени, а когда я открыла ее, внутри меня ждало стихотворение.
