не можешь меня любить. Любви не существует. Ты сам так сказал.
– Если бы любви не существовало, мне было бы все равно, когда я увидел, как ты уезжаешь в Чиверс. Понимаешь, я же пришел за тобой. Но опоздал.
– Т-ты… ты пришел за мной?
Каллум печально улыбнулся:
– Я прочитал твое письмо только через двадцать минут после того, как ты должна была уехать. Я бежал со всех ног, но опоздал…
Я закрыла глаза, чтобы удержать слезы, но они все равно потекли. И поползли по щекам, словно одинокие капли по оконному стеклу. Все могло бы быть иначе…
– Не смотри на меня. – Я вытерла глаза. – Уйди, пожалуйста.
– Ты меня ненавидишь? – спросил Каллум.
Мне было трудно соображать. Каллум приходил за мной… Он хотел, чтобы мы были вместе. Его рука все гладила мой живот, но эти прикосновения больше не успокаивали. Наоборот, они словно прожигали меня до самых костей сквозь одежду.
– Ненавидишь, да? – повторил Каллум.
Я помотала головой:
– В другое время… в другом месте… мы с тобой…
– Не знаю я ничего про другое время и другое место, – перебил меня Каллум. – Я знаю только, что происходит здесь и сейчас.
Он наклонился ко мне и поцеловал. Он двигался так быстро, что я не успела даже удивиться. Я и охнуть не сумела, как его губы прижались к моим, и больше я не видела ничего, кроме его лица, его глаз. Губы у него были мягкие-мягкие. Даже мягче, чем мне помнилось. Я столько раз мечтала об этом, пока не поняла, что мечты мои никогда, ни за что не сбудутся. И после этого не то чтобы отказалась от них – скорее затолкала их поглубже, туда, куда даже мне самой непросто добраться. Но теперь мир перевернулся, и Каллум целовал меня. Его губы заставили меня приоткрыть рот – правда, заставлять особенно не пришлось. Я опустила веки.
Это было нереально.
Все это было нереально.
Этого просто не могло быть.
Так нельзя.
Это незаконно.
Противоестественно.
Значит, я снова замечталась. Затерялась в собственном мире, где нет никаких нулей и Крестов. Только мы с Каллумом – такие, какими должны быть мы с Каллумом, а остальной мир пусть ласково улыбается нам или поворачивается к нам спиной, но так или иначе оставит в покое. Рука Каллума скользнула с моего живота на талию и выше. Я попыталась оттолкнуть ее, но она не поддалась. Поцелуй стал еще нежнее.
– Каллум…
– Тс-с! Я тебя не обижу. Ни за что в жизни. Я тебя люблю, – прошептал Каллум, его дыхание щекотало мне губы. Оно было жаркое, и от него у меня все внутри таяло.
Я растерялась, засомневалась, хотела отстраниться, но его поцелуй становился все горячее – и вдруг я поняла, что не хочу отстраняться. Я притянула Каллума поближе, обвила руками, ответила на поцелуй так же отчаянно, как он целовал меня. Как будто, если мы сумеем любить друг друга достаточно долго, страстно и глубоко, то весь мир больше никогда не сможет сделать нам больно. И тут мы оба словно вспыхнули. Такое вот самовозгорание – и теперь мы пылали вместе.
– Я тебя люблю, – снова прошептал Каллум.
Но я его едва слышала – так гремела кровь в ушах. Его руки были везде сразу, гладили мои руки, грудь, талию, бедра. И от каждой ласки, от каждого движения у меня перехватывало дух, каждое прикосновение обжигало. Я прижималась к Каллуму все теснее и теснее, мои руки блуждали по его спине и бедрам. Он сел и потянул меня за собой. Поднял мои руки, чтобы стянуть с меня джемпер. Я расстегнула пуговицы на его рубашке. Он – крючки на моем лифчике. Я – молнию на его джинсах. Мы срывали друг с друга одежду, пока не остались совершенно голыми. И я вся дрожала. Но не от холода. Я таяла изнутри. Я еще никогда не ощущала одновременно такого страха, такой пьянящей радости и такой полноты жизни. Мы стояли на коленях на постели лицом друг к другу. Каллум опустил глаза и оглядел меня всю. Я никогда не думала, что простой взгляд может быть настолько осязаемым. Потом Каллум протянул ко мне руки и коснулся моих щек. Провел пальцами по моим губам, носу, лбу. Я закрыла глаза – и его пальцы нежно притронулись к моим векам. Миг – и его губы изучают мое лицо, как только что делали руки. Он мягко уложил меня на кровать, руки и губы все так же путешествовали по моему телу, исследовали его. Я хотела так же узнать его. И узнавала. Мы с ним растянем эти минуты навечно. Каллум был прав. У нас есть только здесь и сейчас. Остальное неважно. Я забыла обо всем и поплыла туда, куда вел меня Каллум. И вместе с ним прошла весь этот путь в реально-нереальный мир. Не то чтобы в рай и не то чтобы в ад.
Я села, нашарила джинсы и джемпер. Мне было никак не перестать плакать. Голова гудела, из носа текло, горло болело, но перестать я не могла.
– Сеффи… – начал Каллум.
Неужели у меня такой же вид, как у него? Такой же бесконечно несчастный после всего, что только что произошло с нами?
