Она талантлива, и когда я говорю это, подразумеваю, что у нее дар, в свои четырнадцать лет ее можно назвать мастером, с каждой новой работой ее талант раскрывается все больше и шире. Хотела бы я сказать, что воспитала в ней этот талант своим превосходным преподаванием, — сказала она с усмешкой, — но это не так. Рис он дан от природы.
Майк молча обдумывал услышанную информацию, тепло в его груди усиливалось и расширялось.
Рокки заполнила тишину.
— Исключителен не только ее стиль написания, Майк, но и сам почерк. У нее уникальный стиль, просто замечательный. Она не просто выполняет задание и отвечает на вопрос. Она строит миры из книг, о которых рассказывает. Они будоражат ее, и она с легкостью передает свои чувства на бумагу. Но есть и нечто большее. Она впитывает смысл и подтекст романов, обладая при этом поразительной зрелостью для своего возраста. Она видит то, чего не вижу я, чувствует это, а затем необычными способами изливает это на бумагу.
Слова Рокки нахлынули на Майка, он опустил глаза на листки, поднял руку и коснулся пальцами работы своей дочери, как будто провел по тончайшему кусочку хрусталя.
Рокки продолжала.
— Я знаю, что на зарплату полицейского это будет нелегко, учитывая, э-э... твою бывшую жену, которая скорее всего не в состоянии тебе будет помочь, но при таком уровне работ Рис, Майк, Рис Хейнс нечего делать в средней школе Браунсбурга.
Майк метнул на нее взгляд, и она продолжила:
— Она очень талантлива. Ей нужно учиться в школе для одаренных детей. По крайней мере, нужно посещать писательские лагеря, где ее талант будет раскрываться еще больше. Я разговаривала с другими учителями, и, хотя она испытывает трудности с математикой и естественными науками, но с предметами тесно связанными с искусством, она преуспевает. Она тихая, скромная, я не думаю, что она понимает каким обладает даром, даже не знает, что он у нее есть. Ее дар нужно признать и подпитывать, Майк. И если ты хочешь, мы можем встретиться втроем и все обсудить, я буду рада изучить школы и возможные стипендии для нее. Но я призываю тебя не пускать это дело на самотек, ее талант нужно развивать.
— Да, встретимся, — немедленно согласился Майк. — И я был бы признателен тебе, если бы у тебя был список школ, которые подошли бы Рис.
Лицо Рокки смягчилось, губы приподнялись.
— Отлично, — прошептала она, затем посмотрела ему в глаза и тихо спросила: — Ты даже не догадывался, не так ли?
Майк отрицательно покачал головой.
— Она просит ей помочь с домашним заданием, но обычно по геометрии, биологии. Не английской литературе.
Рокки кивнула, но ее голова склонилась набок, и она продолжила:
— А Рис? Как ты думаешь, она осознает, что у нее есть дар?
Майк снова покачал головой.
— Она понятия не имеет.
Рокки широко улыбнулась и прошептала:
— Тогда повеселимся во время встречи.
Майк подумал о своей дочери, о том, как до недавнего времени, пока в ее жизни не появились Дасти и Фин, ему казалось, что она сбилась с пути. Он также подумал о словах Дасти, сказанных в воскресенье.
Потом подумал: «Да, черт возьми».
И Майк улыбнулся.
Рокки протянула руку и коснулась ее работы.
— Прочти это. Лейн пообещал, что забросит работы в школу, если ты завтра зайдешь к нему в офис и отдашь их. Так будет нормально?
— Однозначно, — ответил Майк.
Рокки снова улыбнулась, вставая, перекинув ремешок сумки через плечо.
Майк тоже поднялся.
— Хорошая новость в том, — начала она с сияющими глазами, — будет нехорошо сейчас переводить Рис в новую школу, так что у меня выдастся тот единственный, прекрасный, сияющий момент в жизни учителя, когда я буду обучать вундеркинда, поскольку весь семестр я ее учитель по литературе.
Майк, изучая, разглядывал выражение лица Рокки, и было очевидно, что ей нравится то дерьмо, чем она занимается. Она любила свою работу, но еще больше она была в восторге от возможности обучать его дочь.
И тепло в его груди становилось все сильнее.
Майк ухмыльнулся ей.
— Спасибо, что нашла время ввести меня в курс дела, Рокки.
Она наклонилась, ее глаза потеплели, взяла его за руку и с чувством сказала:
— С удовольствием, Майк.
Он протянул руку, она положила свою ладонь в его, он слегка притянул ее к себе. Она запрокинула голову, он наклонился, коснувшись губами ее щеки. Ее кожа была мягкой, волосы и духи приятно пахли, Майку понравилось, что Таннер нашел свое счастье с ней. Таннер был хорошим человеком. Одри по сравнению с бывшей Таннера казалась милой. Слегка чокнутая, легко улыбающаяся женщина, хорошо пахнущая, хорошо одевающаяся, великолепно выглядевшая, любившая свою работу учителя, была намного лучше, чем дерьмо, которое бывшая Таннера выплескивала не только во время их брака, но и после, и это было не смешно.
Они оба отодвинулись, пожали друг другу руки, Рокки пообещала связаться с ним по поводу встречи, и они попрощались.
К тому времени как она ушла, у Майка было в запасе пятнадцать минут до встречи в «Мими». Кафе находилось в паре кварталов, вернее в пяти минутах ходьбы. У него было время до встречи, но он использовал его не на завещание Дэррина.
Он взял работы Риси.
Прочитал, Рокки была права. Согласно второму пункту, речь шла не о том, что он читал сочинение своей дочери, которое ее учитель признала «исключительным случаем». Ее повествование затягивало, он растворился в нем, и после того, как закончил чтение, он несколько минут сидел под впечатлением. Его завораживал ее стиль письма и ему действительно чертовски захотелось перечитать эту книгу, которую он прочел в старших классах.
К сожалению, он так увлекся, что должен был уже находиться у «Мими», опоздание разозлило бы Одри. Он знал это, потому что у него был плавающий график, а ее расходы означали, что его сверхурочные были постоянными. Тем не менее она ждала его, и когда она ждала его тогда, где она ждала его тогда, если он опаздывал или не появлялся, она однозначно считала нужным высказать ему, как сильно ее это бесило. И то, как сильно это ее бесило, было действительно очень сильно.
Ему не нужна была взбешенная Одри, учитывая, что он вообще не хотел тратить на нее свое личное время или в очередной раз играть в игру, которую она затеяла. Однако она была матерью его детей, так что
