"Много шума из ничего", простолюдины спотыкаются, когда говорят с качеством, и всегда их спотыкания происходят в прозе. В отличие от них, евреи Барабас и Шейлок не имеют такой проблемы с повышенной беглостью речи и почти всегда говорят чистым стихом: "Но стой! Что за звезда сияет там, на востоке? / Обитель жизни моей, если Абигайль". Ограниченный опыт общения англичан с презираемыми евреями - изгнанные из Англии в 1290 г., они были официально приняты только в 1656 г. - должен был сделать вдвойне впечатляющим контраст с низкими комическими фигурами, идиотски говорящими в прозе.
То есть почитание иерархии у Деккера, а также у Шекспира и Марлоу не похоже на "буржуазное" в том разрушительном смысле, в каком его понимали Маркс и Шумпетер.
Плата встречается в "Празднике сапожника" повсеместно, причем сценическая реплика "Дать денег" уступает по частоте только "Войти". Мещанство?
Нет. В соответствии с подчеркиванием социальной иерархии в пьесе и в том времени и месте, где она была написана, денежные переводы - это почти всегда платежи вышестоящего нижестоящему, а не сделки между равными на буржуазном рынке. Это советы, выражающие иерархию, как это происходит сейчас в Великобритании и США, в отличие, скажем, от эгалитарной Австралии. Мы не являемся свидетелями торжества "буржуазных" сделок в современном понимании, когда один равный продавец покупает у другого - "равного" хотя бы в том смысле, что шиллинг - это шиллинг.
Дача денег в "Празднике сапожника" прославляет Великую цепь бытия. Например, старый веселый Эйр дает чаевые своему социально нижестоящему Ральфу, отправляющемуся на войну, это же делают бригадир Ходж и другой, более высокий подмастерье (1.218, 225, 229). Когда Эйра избирают шерифом, нахальный подмастерье Фёрк приносит радостную весть и получает чаевые от миссис Эйр (10.132), которая является буржуа и, следовательно, стоит выше Фёрка в Большой цепи. В самом начале пьесы правящий лорд-мэр сэр Роджер Оутли обещает олдермену осыпать Роуланда, молодого дворянина, 20 фунтами стерлингов, если тот примет офицерское звание и уедет воевать во Францию (1.66-67). Оутли хочет, чтобы этот негодяй был подальше от его дочери Розы (как объясняет граф Линкольн в 1.71-73). Это обычный комический материал - до того, как Великое обогащение сделало такой сюжет неактуальным - о том, как неудачливые влюбленные обходят своих богатых отцов, единственный источник высоких доходов в застойной экономике статуса. Двадцать фунтов стерлингов в 1599 году были большой суммой, намного превышающей годовую зарплату неквалифицированного рабочего. Эти же 20 фунтов через сорок строк распространяет сам Роуленд, чтобы подорвать тех самых старейшин, которые их дали. Точно так же джентльмен Хэммон предлагает те же самые 20 фунтов пролетарию Ральфу, вернувшемуся с войны, если тот только продаст Хэммону свою непорочную жену Джейн. Это не удается, потому что Ральф - хороший парень, и все же Хэммон доказывает свое благородство, спускаясь по социальной лестнице, чтобы все равно дать неподкупной паре 20 фунтов (18.97). Граф Линкольн и сэр Оутли продолжают пытаться заставить деньги работать против любви (8.49, 9.97), давая взятки одному и тому же "благородному", то есть пустоголовому парню. И снова в 16.97 денежный расчет пытается работать против любви, и, по законам комедии всех времен, это ему не удается.
Так что средний класс держится в подчиненной ему сфере прозы, принимая это положение с благосклонностью. Денежные операции в пьесе не имеют ничего общего ни с обычным бизнесом, ни тем более с финансированием созидательного разрушения. Они усиливают статусную дифференциацию, как чаевые или взятка, даваемая нижестоящим. Доход воспринимается как слиток в стиле меркантилистов, таких как экономический писатель Томас Мун в 1620-х годах: "Потеря одного человека становится прибылью другого"⁹. Мировое богатство тогда представлялось с нулевой суммой - не такое уж глупое предположение до Великого обогащения. Голландия в теории Муна или в пьесе Деккера должна была расти, а Англия падать. Деньги циркулируют по принципу иерархии, подобно таблицам лиг "конкурирующих" наций, о которых любят говорить современные меркантилисты в бизнес-школах и на страницах финансовых изданий. Так, в наши дни "подъем" Китая (средний доход на человека в американском исчислении составляет 20 долл. в день), как считается, означает, что США (130 долл. в день) "упадут".
Циркуляция в пьесе не приводит к специализации и уж тем более к совершенствованию. Люди Шекспира улучшали себя не так, как их потомки несколько десятилетий спустя, изобретая, скажем, древнекитайскую технику тонкостенного чугуна, а грабя нижестоящих или забавляя вышестоящих - об этом говорит сэр Джон Фальстаф в 1 и 2 "Генрихах IV", в "Генрихе V" и, подстегнутый успехом Деккера, в "Веселых женах". Драматург здесь празднует не взаимное улучшение, а социальное восхождение, основанное на нулевой сумме.
Скромный Саймон Эйр, наконец, становится лордом-мэром, что связано с большими расходами. Для того чтобы стать олдерменом, шерифом и тем более лорд-мэром Лондона, требовалось уже накопленное значительное состояние. Однако Эйр не добивается этого богатства ни предпринимательской энергией, ни буржуазным благосостоянием, ни даже трудолюбием, которое Мун в 1620-х гг. отмечал у голландцев и утверждал, что оно отсутствует у англичан. Эйр не достигает ее и с помощью личных стимулов, которые в 1825 г. восхвалял один из наблюдателей шоу лорд-мэра: "Публике служит не то, что чувствует лорд-мэр в своей карете, а то, что чувствует подмастерье, глядя на него".¹⁰ Он добивается должности благодаря удаче, как сапожник, выигравший в лотерею штата Иллинойс.¹¹ В традиционной истории, на которой основана пьеса, Эйр разбогател, случайно наткнувшись на затонувший голландский корабль, содержимое которого он скупает по дешевке и продает подороже. Это меркантилистская ситуация с нулевой суммой: несчастье одного человека - обогащение другого.
Современный роман Томаса Делони "Нежное ремесло, часть I" появился за два года до пьесы Деккера и послужил для него источником, давшим, как я уже отмечал, заголовок "Prince am I none". В романе именно жена Эйра видит возможность предпринимательской деятельности и призывает его воспользоваться ею. Делони объясняет, что она "воспылала к нему желанием, поскольку женщины (в большинстве своем) очень жадны. . . . Она не могла найти в своем сердце времени, чтобы уделить ему время на ужин, потому что ей очень хотелось побудить его к этой сделке".¹² Слово "сделка" здесь означает хорошую сделку, что впервые зафиксировано в OED в 1516 году. По словам историка Лоры Стивенсон (О'Коннелл), высказанным в 1976 году, "приписывая все нововведения госпоже Эйр, Делони может прославить последующие достижения Эйра как мудрого, справедливого и милосердного богача, не изображая его вначале как предпринимателя, который запятнал себя, затеяв сомнительно честную сделку".¹³
Почетное (то есть "честное") богатство достигается
