восстановился, его фигура с каждой секундой обретала всё большую плотность. И что мне с ним делать? Та стрела, которой его угостила Эйсиан — это нечто из таких заоблачных вершин высшей магии, которые я не то что повторить, даже осознать не способен.
Похоже, последний шанс — это попробовать достучаться до своего невольного постояльца. Слышь, великий демон, окопавшийся где-то там, в неизведанных глубинах моей души! Нас, если ты не в курсе, сейчас убивать будут, притом конкретно так убивать, без шуток. Может, соизволишь проявить себя и дать какой умный совет? Ау, мать твою! Ты хоть чихни там, чтоб я понял, живой ты там или как!
Вместо моего личного демона отозвалась чудом пришедшая в себя Кристина.
— Корн! Помоги встать.
Всем своим видом она теперь больше напоминала свежевыкопанное умертвие, а не инквизитора. Притом умертвие не первой свежести, крайне неудачный вариант, скажем так, из самых дохлых и занюханных. Я бы даже сказал, дешёвка среди умертвий. Вся в пыли, лицо белое, как молоко, вокруг глаз шикарные чёрные круги, как у мифического медведя с восточного материка, которого я на гравюре видел. Ещё с утра белая одежда в паре мест разодрана и так изгваздана, что определить первоначальный цвет невозможно. Красавица, глаз не оторвать.
— Помоги, дай на тебя опереться.
Воспользовавшись моей рукой, она привстала и коротко, без замаха, вогнала мне под рёбра свой пыточный кинжал.
— Без обид, ничего личного, но иначе никак.
— Агрх… — демоны, как же больно, она меня в жертву решила принести? Глаза затянула кровавая пелена, тела я почти уже не чувствовал, но слух ещё не отказал.
— Слушай внимательно, ты сейчас умрёшь, но не до конца. Ты оставишь своё тело и получишь форму астрального стража, в таком виде драться с бестелесным намного удобнее, чем вживую. У тебя будет времени не больше горящей лучины, потом уже оживить твоё тело я не смогу. За это время ты должен разобраться с Ловчим. Эйсиан его очень сильно потрепала, а значит шансы у тебя есть. Давай, вперёд!
В следующую секунду я осознал себя, смотрящим на всё это со стороны, Кристина, снова упавшая на остатки каменного пола, и моё тело рядом с ней, с торчащей из груди рукоятью кинжала. И почти сразу всё это исчезло, и мне во всей красе открылся астрал. Мир духов. То, о чём в университете говорили только намёками, так как никто теперь сюда проникать не умеет.
Разрушенные стены церкви оплыли и больше напоминали каменные валуны, по которым время от времени пробегали цветные искры, солнце исчезло, а чёрную пропасть бездонного неба заволакивало нечто похожее на наше северное сияние, только во много раз более яркое. Гранит пола пророс ярко фиолетовой травой, которая не вызывала ни малейшего желания касаться её голой ногой или рукой, такая или отравит, или, чего доброго, укусит. А напротив, в центре, в своём истинном обличии предстал Ловчий. Скорее всего, человеческий глаз не может рассмотреть эту тварь, как она есть, а вот глаза, или что там есть у астрального существа, могут. Теперь это было худое существо, больше похожее на гигантского кузнечика. Суставчатые ноги с коленями наружу, руки с четырьмя суставами, завершающиеся вместо ладоней длинными лезвиями, и голова насекомого с блестящими фасетчатыми глазами и хищно растопыренными жвалами.
— Ну ты и урод!
Тварь резко повернулась ко мне, подняв веером в воздух тонкие тёмно-зелёные полоски, которые составляли всю его одежду. А ведь удар Эйс и в самом деле не пропал даром, на боку у него здоровая рана, сочащаяся тёмно-зелёным туманом. И как с ним драться? На кулаках? А у меня ведь даже тела нету, не то что кулаков.
“В астральной форме ты сам создаёшь своё тело, подумай, как ты выглядишь и получишь его. А лучше подумай, как выгляжу я”. А вот и мой личный демон отозвался. И главное, как вовремя-то, когда меня уже как бы прирезали во имя высших интересов. Хотя насчёт тела он, пожалуй, прав, тело демона для драки с другим демоном подходит лучше. А как оно выглядело-то? Пока я тут представлять буду в разных позах… в голову сразу полезли образы Кииласи, не, нафик, нафик, счас как навоображаю. Вот Ловчий-то удивится, когда я к нему драться полезу в образе прекрасной демоницы или правильно демонессы? Да ещё скорее всего с минимумом одежды, фантазии, они блин такие…
“Придурок человекообразный. Теперь на тебе нет амулета, и ты можешь дотянуться до моей памяти. Сам я уже ничего не могу, так хоть ты воспользуйся!”
Легко сказать, дотянись до памяти! Да меня сейчас на мелкие лоскутки нарежут! Но всё-таки я потянулся куда-то вглубь себя и сразу наткнулся на маленькую яркую искорку, которая сердито плюнула огнём на попытку проникнуть в неё. Ах ты тварь! Сначала сам приглашает, потом сам пинается. Разозлившись, я вломился в яркое пламя, как ошалевший медведь в овчарню. И сразу на меня обрушился поток непонятных видений. Нет, так не пойдёт, прочь от сюда, вроде его образ я словил и хватит, как-нибудь потом, может, сумею сюда добраться, а теперь меня там убивать собираются, точнее уже убили, а теперь ещё и грязно надругаются над останками.
Нужно представить себе вид моего “домашнего” демона. Стоило мне чётко сформировать в мыслях его образ, как я, наконец, обрёл плоть. Ну, если у астральных духов может быть плоть. Рост одинаковый с Ловчим, если не выше, с головы до пяток покрыт плотной, но очень гибкой чешуёй, которую в своих снах я всегда считал доспехом, в бесполых руках сам собой возник двуручный меч с пламенеющим лезвием, фламберг, демоны его дери. Никогда не любил эту штуку, северные варвары тяжёлых доспехов не носят, а против бездоспешного врага такой клинок избыточен, да и раны от него…
А вот Ловчий, похоже, ещё не понял, что я такое и чего со мной делать, так и стоит, таращится. Ну и отлично, а то ведь мог тихонько подкрасться, пока я разбирался с тем, как получить тело, и сожрать. А уж с его то скоростью. Но теперь, когда я принял нужную форму, то и он завершил свои размышления и видимо признал меня какой-то странной формой еды.
А не так уж он и быстр, ещё и рана, похоже, сильно мешает. Первый выпад рук-сабель я пропустил мимо и рубанул тварь поперёк туловища. Но тоже не попал, эти ленты отлично сбивают с толку, маскируя настоящее положение тела. Снова увернувшись от ударов, я закружил в пируэте и резко
