– Ладно, Ник, допивай свой кофе и дожевывай пирожки, а то все остынет, – словно прочитав мысли Ламберта, заявила капитан.
– Спасибо, Сью.
Допив кофе и съев пирожные, Ник повертел головой, но его сопровождающие все не появлялись.
– Еще сладкого, Ник? – слегка заплетающимся языком спросила Эббот.
– Было бы неплохо, – согласился Ник.
– Агнесса! – обернувшись, позвала Сью. – Повтори парнишке сладенького.
– Хорошо, мисс Эббот, – ответила та, как показалось Нику, более доброжелательным тоном, чем разговаривала с ним.
– А ты знаешь, Ник, почему я пью? – неожиданно спросил Сью и шмыгнула носом.
– Нет, – честно ответил тот.
– Эх ты! – Она покачала головой. – Потому что моей подружки Лиззи больше нет с нами...
– Они погибла в бою? – попытался угадать Ник, поскольку заметил на мундире Сью множество орденских планок.
– О-о, если бы... – Капитан Эббот достала платок и высморкалась. – Я убила ее, Ник, собственными руками.
– Но почему? – опешил Ламберт.
– Потому что она... Она работала на урайцев. Мне об этом сообщили люди из бюро, просили, чтобы я за ней понаблюдала. А как я могу понаблюдать, если мы с ней уже два года вместе... Сколько раз я ее спасала, сколько раз она выручала меня. Мы друг для друга, Ник, были всем, понимаешь? Я так никого в жизни не любила... А тут такое...
Эббот снова замолчала. Молчал и Ник. Он не мог спокойно жевать пирожные, когда человек рассказывал ему о такой драме.
– Что ее ожидало здесь, у местных костоломов, я знала, – снова заговорила Сью. – И я не хотела, чтобы они и пальцем дотрагивались до моей Лиззи. Поэтому я достала видеокамеру и заставила ее говорить, рассказать обо всем без утайки... – Видимо стараясь совладать с своими чувствами, Эббот помолчала, потом обернулась к стойке: – Агнесса, дай еще выпить!
– Больше не положено, мисс Эббот, вы же знаете – ответила та.
– А ну и хрен с тобой, мочалка старая... – Сью убрала в карман платок и грустно улыбнулась. – Так мы с ней и проговорили до самого рассвета. Когда же запись была сделана, я взяла пистолет и выстрелила ей в сердце... и теперь вот хожу в бюро, как на службу, объяснения даю. Если б не боевые заслуги, получила бы срок в тюрьме для военных преступников, а так только временное отстранение от службы. Ведь Лиззи была шпионкой, и ее убийство не является таким уж преступлением. Скорее это недоразумение...
– Ну ладно. – Было видно, что капитан Эббот взяла себя в руки. Она как-то вся подобралась и даже игриво сверкнула на Ника глазками. – Приходи ко мне в гости, Ник. Я выпишу тебе пропуск. Посторонним не положено, но я скажу Поджерсу, что ты мой любовник. Ты не против?
– Нет, Сью, говорите что вздумается.
Предъявив на входе свои документы, в холл вошел пехотинец.
– Мэм, – позвал он. – Мэм, ваша машина готова.
– Иду, Лестер.
Теперь голос капитана Эббот звучал твердо и уверенно. Она одернула мундир и, прощаясь, крепко пожала Нику руку.
11
Несколько дней в Форт-Диксе пролетели быстрой чередой. Тренировки становились все жестче, и курсанты понимали, что каждый новый этап в обучении приближает их к заветной цели – получению шеврона «корсаров».
Ник Ламберт уже ничем не отличался от своих однокурсников, поскольку полностью преодолел последствия прежних травм. Правда, врачи говорили, что в преклонном возрасте залеченные болячки вновь дадут о себе знать, но кто думает о преклонном возрасте, когда тебе только двадцать четыре года? К тому же впереди была долгая война, что делало преклонный возраст чем-то совершенно несбыточным.
На каждую сотню молодых солдат приходился только один пенсионер-ветеран.
Помимо приобретенных крепких мускулов и молниеносной реакции, Ламберт, как ему и обещали, вырос до положенного роста и продолжал расти дальше.
Наблюдавший его врач сказал, что это инерционная реакция на законченный курс специального лечения. Он уверял, что рост уже замедлился, но сантиметра на четыре Ник еще вытянется.
Как-то под вечер, к концу учебных стрельб, Ламберта подозвал к себе Поджерс.
– Тебе назначили свидание, – сказал сержант и усмехнулся. – Знаешь кто?
– Думаю, что капитан Эббот, сэр. Больше у меня здесь знакомых нет.
– Где это ты успел с ней познакомиться?
– В бюро Старшего Брата.
– Ах вон оно что, – кивнул головой сержант. – А ты знаешь, что она больше с девочками водится?
– Догадался, сэр.
– Если желаешь, я выдумаю для тебя уважительную причину.
– Не нужно, сэр. Я схожу. У капитана Эббот личные проблемы, и ей сейчас нужна поддержка.
– Смотрите какой заботливый, – покачал головой Поджерс. – Хотя, может, ты и прав. С кем бы они ни предпочитали спать, солдаты они хорошие.
– А чем они занимаются, сэр? По ее эмблемам я так ничего и не понял. Какой-то краб...
– Они пилотируют «самоходные крепости Ролтера». – Сержант присел на каменный бордюр, и Ник примостился рядом. Отстрелявшиеся курсанты смотрели в их сторону, и Поджерс махнул им рукой, чтобы самостоятельно возвращались в казармы.
– Что это за крепости, сэр? – не удержавшись, спросил Ламберт.
– Так назывались первые боевые роботы.
– О! – Ник даже подпрыгнул. – Никогда не видел настоящих роботов! Хотя нет, – и он тут же осекся, вспомнив, что рассказывать про свою прежнюю жизнь не имеет права. Пока что майор Фонтен такого разрешения ему не давал.
Впрочем, Поджерс, даже если что-то и заметил, расспрашивать не стал. Он только посоветовал Нику поторопиться, ведь если придется «работать всю ночь», это отразится на самочувствии во время завтрашних тренировок, освобождать от которых Ника никто не собирался.
После краткого наставления сержант достал из кармана пропуск и вручил его курсанту, а сам отправился по своим делам.
Не теряя времени, Ник сбегал в казарму, принял душ, побрился, надел чистое обмундирование и, не дожидаясь ужина, отправился в зону "С".
На проходной между зонами "А" и "В" часовой-пехотинец внимательно рассмотрел пропуск и просветил его над лампой. Ник даже подумал, что тот вызовет кого-то из старших, однако все обошлось. Пропуск Нику вернули, и он оказался на территории состоявшихся «корсаров».
Этот факт волновал Ника едва ли не больше, чем путешествие к Сью. Он надеялся увидеть здесь что-то совершенно необыкновенное, однако на тех же местах, что и в зоне "А", здесь размещались учебные площадки и тренажеры. Казармы были покрашены в точно такие же грязно-желтые тона, а люди спокойно ходили по асфальтовым дорожкам и не совершали семимильных прыжков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
