отметить отплытие из Австралии рюмкой виски, а в результате провел там целый вечер. На следующий вечер я вернулся, и потом тоже. Довольно скоро я стал торчать в баре целыми днями.
По прибытии в Англию я сразу же пошел в «Артур Морстон Букс», где Руперт был так потрясен моим появлением, что пролил чашку чая на коробку с новыми книгами.
– Боже мой, старина, вы меня напугали до икоты! Как ваши дела?
Я постарался как можно короче описать события последних двух лет.
– Подумать только! Бедный вы, бедный малый! Хотелось бы порадовать вас хорошими новостями и сказать, что она была здесь. Но, увы, нет.
– В любом случае, дело стоило визита. – Я повернулся к выходу.
– Обождите, старина. Судя по вашему виду, вам не помешает чашка крепкого кофе, а возможно, и уютная постель для ночлега. Вы знаете, что мы с Луизой будем рады…
– Руперт… Когда мы расставались, вы сказали, что займетесь Кригом.
У него был слегка виноватый вид.
– Да, и я сдержал слово. Но, как вы и предсказали, этого прохвоста как будто вообще не существует. В наших архивах не нашлось никаких зацепок. Мои коллеги из Цирка[25] нашли упоминание о Криге Эсзу в старой российской переписи, но вам от этого никакой пользы.
– Да, – вздохнул я. – Он возвращался сюда?
– Больше нет, старина. Мы держали магазин под наблюдением еще несколько недель после вашего отъезда, но он как сквозь землю провалился.
Я обвел взглядом книжный магазин. Полки были выкрашены в белый цвет, из-за чего возникало ощущение лучшей освещенности и простора. Элле бы одобрила это.
– Спасибо, Руперт. – Меня посетила одна мысль. – Интересно, можно ли будет связаться с Флорой и узнать, не выходила ли Элле на контакт с ней?
– Разумеется, – ответил Руперт и направился в заднюю часть магазина. – Я сейчас же позвоню ей. Сейчас она живет в Лэйк-Дистрикт[26].
Он трусцой поднялся по лестнице, но вскоре вернулся, качая головой.
– Извини, старина, Флора не подошла к телефону. Но она будет рада видеть тебя; она говорила, что ее дом всегда открыт для вас.
– Спасибо, Руперт, – промямлил я и пожал его руку.
– Ты уверен, что не хочешь выпить чашку крепкого…
Но я закрыл дверь магазина, прежде чем мой друг успел закончить фразу. Оттуда я направился в гостиницу «Кларидж», где снял номер и попросил консьержа организовать следующий этап моего путешествия в Швейцарию.
* * *
Несомненно, мистер Кехлер был не так рад видеть меня, как Руперт. Когда я вошел в офис «Кехлер и Швейткарт» на рю де Рон, секретарша сначала не узнала меня.
– Мистер Танит? – ахнула она, стараясь осознать, что изможденный бородатый мужчина в прихожей – это на самом деле я. Я кивнул, и она поспешно взяла трубку телефона. Эрик Кехлер выбежал из кабинета и недоверчиво покачал головой, прежде чем пропустить меня к себе.
– Атлас! Где вы пропадали, человече? О чем я убедительно просил вас в самом начале процесса? Не исчезать с лица земли! Но вы, друг мой, решили поступить именно так. Ей-богу, лучше я передам вас на попечение нового молодого юриста, потому что семья Танит доведет меня до смерти…
Я поднял руку, призывая его к молчанию.
– Элле. Она связывалась с вами?
– Нет, – сердито признал он. – Точно не связывалась. А теперь вам предстоят крупные объяснения, особенно перед швейцарским бюро по гражданству, которое два года задерживало вашу заявку! Где вы были, Атлас?
Я опустился на диван в задней части комнаты и рассказал историю моей разлуки с Элле и работы в Австралии. Эрик внимательно выслушал, но остался недовольным.
– Простите, Атлас, но что вообще заставило вас остаться в Австралии? Если вы хотели перемен, почему бы не вернуться в родную страну, особенно с вашим гражданством и с таким состоянием?
Я вспомнил, что ни разу не говорил Эрику о Криге, но сейчас у меня просто не было сил для этого.
– Я собираюсь посетить Гофманов и посмотреть, как идут дела у детей. Вы не могли бы заблаговременно позвонить им?
Эрик вздохнул.
– Хорошо. Уверен, они будут рады встретиться с вами. Георг подает особенно большие надежды. В сущности, мы с ним подружились, и раз в неделю он помогает мне. У него превосходный ум, и он хочет стать юристом.
– В таком случае я уволю вас и найму его! – слабо пошутил я.
– Может быть, однажды так и будет. Но, Атлас…
– Что, Эрик?
– Вы пока что остаетесь моим клиентом, и я не хочу давать непрошеные советы. Но сейчас вам не помешало бы принять холодный душ и побриться. А также выпить побольше воды. Помните, что вы спасли этих детей. – Он строго посмотрел на меня. – Не портите их представление о вас как об их ангеле-хранителе.
Его слова попали в точку.
– Хорошо, я так и сделаю. Завтра я первым делом собираюсь повидаться с детьми. Пожалуйста, позвоните в гостиницу и сообщите мне, устраивает ли это Гофманов. Я остановился в отеле «Бориваж».
– Как пожелаете, мистер Танит. – Эрик проводил меня к выходу.
Я вернулся в гостиницу, сгорая от стыда, и в тот вечер не прикасался к спиртному. На следующее утро я взял такси до городского дома Агаты, который до сих пор было легко заметить по розовому фасаду. Жильцы очень тепло встретили меня.
– У вас есть все необходимое, миссис Гофман? – поинтересовался я. – Хочу убедиться, что вы не тратите собственные деньги на содержание детей.
Она энергично кивнула.
– Ни пенни, мистер Танит. Агата очень гордилась бы вашими благотворительными наклонностями. Это фамильная черта вашей семьи.
Дети приветствовали меня как давно пропавшего дядюшку. Я был ошеломлен тем, как они выросли за годы моего отсутствия, хотя чему удивляться – эти годы пришлись на переходную фазу их подросткового развития. Гофманы явно настояли на том, чтобы они нарядились в пух и прах ради своего благодетеля, и я был полон раскаяния за то, что не принимал участия в их жизни.
– Здравствуйте, мистер Танит! – ломающимся голосом произнес Георг. Его глаза находились почти вровень с моими, когда мы обменялись рукопожатием.
– Боже правый, это юный Георг или его отец? – спросил я в попытке пошутить, прежде чем вспомнил о судьбе, постигшей его родителей. Георг заметил мое крайнее смущение и добродушно улыбнулся.
– Вы помните мою сестру Клавдию? – Он указал на девушку, которая тоже заметно подросла, но имела такое же нежное лицо, как и раньше.
– Приятно видеть вас снова, мистер Танит. – Она сделала книксен. – Мы с братом бесконечно благодарны за вашу доброту.
– Мне тоже очень приятно видеть
