вас, Клавдия. И не надо меня благодарить; это Гофманы заслуживают вашей благодарности. Вам нравится жить в Женеве? – Оба дружно кивнули. – Как продвигаются ваши занятия?
– У меня все очень хорошо, мистер Танит, – серьезно ответил Георг.
– Я слышал, что ты посещаешь мистера Кехлера. Это правда, что тебе хочется стать юристом?
Георг пошаркал ногами.
– Да, это стало моей мечтой. Я хочу влиять на устройство мира, чтобы жизнь была более справедливой.
Его слова вызвали у меня улыбку.
– Не могу придумать ничего более благородного. Я рад за тебя, Георг. Если такова твоя мечта, она обязательно сбудется.
– Я постараюсь, мистер Танит. – Он помедлил и покосился на миссис Гофман, стоявшую в углу комнаты и сурово смотревшую на него. – Но мистер Кехлер говорит, что в университетах и юридических школах очень высокие расценки за обучение.
– Георг! – воскликнула миссис Гофман. – Мистер Танит пробыл здесь не больше пяти минут, а ты имеешь дерзость требовать еще денег, когда он и без того обеспечивает вашу жизнь!
Я улыбнулся.
– Пожалуйста, миссис Гофман, не надо кричать на него. Настоящий юрист должен быть храбрым, изобретательным и должен уметь задавать неудобные вопросы. Я считаю, что Георг соответствует всем трем критериям.
– Я обещаю, что когда-нибудь верну ваши деньги, – сказал Георг. – До последнего пенни!
Я положил руку ему на плечо.
– Не сомневаюсь, что ты так и сделаешь, если будет возможность. Но сейчас в этом нет надобности. Если ты продолжишь учебу и не будешь огорчать мистера и миссис Гофман, то, уверяю тебя, для твоего образования не будет никаких материальных препятствий.
– Спасибо, мистер Танит! – воскликнул Георг. – Спасибо вам!
– Разумеется, то же самое относится к тебе, Клавдия. Тебе нравится учеба?
– Некоторые уроки довольно трудные, – неуверенно ответила она. – И я пока не говорю по-французски так же хорошо, как мой брат.
– Это пока. – Я подмигнул ей. – Продолжай стараться.
Я протянул им руки.
– Было очень приятно встретиться с вами, но, боюсь, мне пора идти. Продолжайте радовать ваших приемных родителей, ребята.
Я обменялся рукопожатием с Георгом, а Клавдия удивила меня, заключив в объятия.
Супруги Гофман проводили меня до парадной двери.
– Вы замечательно относитесь к детям, мистер Танит, – сказал мистер Гофман и похлопал меня по спине.
– Пожалуйста, называйте меня Атласом. И я не устану повторять, что это вы заслуживаете благодарности.
– Как бы то ни было, немногие пользуются своим наследством для того, чтобы устроить жизнь двух сирот. Двух совершенно незнакомых людей. Вами движет только доброта, а это достойно похвалы.
– Спасибо, – сказал я, когда проглотил комок в горле.
Когда я уладил дела с Эриком Кехлером, в том числе связал его с Ральфом Маккензи для безопасного перевода в Европу моего крупного банковского счета в Австралии, то подписал последние документы, позволявшие мне получить швейцарское гражданство.
Потом я вернулся в Англию.
Читатель может обоснованно задаться вопросом о моих опасениях столкнуться с Кригом Эсзу во время обратного путешествия по Европе. Но, должен признать, я практически не испытывал страха. Из этого дневника вы уже знаете, что без Элле я не держался за жизнь. Я вдохновлялся своими поисками, и более ничем. Я добьюсь успеха или умру, пытаясь это сделать.
* * *
Паромная переправа из Ньюкасла в Берген проходила в плохую погоду при сильном волнении, но была милосердно короткой, и мы пришвартовались к берегу через двадцать четыре часа. Что я мог сказать Астрид и Хорсту после той невообразимой трагедии, которую им пришлось пережить? Мое беспокойство усугублялось перспективой снова посмотреть в глаза маленькому Феликсу и увидеть его душевную боль. В результате я заглушил беспокойство с помощью бутылки виски во время переправы.
Я знал, что должен пройти этот путь до конца. Если Элле куда-то вернулась, то Берген казался наиболее очевидным выбором. Карин была ее лучшей подругой, а Халворсены стали для нас родными людьми. Я прошел знакомым путем из гавани в холмы, где когда-то стоял коттедж, приютивший нас.
Я постучал в дверь.
– Ett minutt! – послышался ответ. Я немного подождал, собираясь с силами для трудного разговора.
Вскоре появилась Астрид. Она сильно постарела. Ее когда-то румяные щеки обвисли, а густые светлые волосы свалялись и поседели. Мало-помалу она узнала меня: ее зрачки расширились, глаза заблестели от слез.
– Здравствуй, Бо, – сказала она.
– Астрид… Никакие слова не скажут, как мне жаль… – Но прежде, чем я закончил фразу, Астрид обняла меня и так крепко прижала к себе, что я задохнулся.
– Хорст! – крикнула она и потащила меня в дом. – Хорст!
Отец Пипа показался из-за угла в конце коридора и недоуменно заморгал.
– Неужели это… Бо Деплеси? – пробормотал он. – Здравствуй, старый друг!
Теперь Хорст ходил с тростью. Он медленно подошел ближе и тоже обнял меня. Потом постучал по груди рукояткой трости.
– Рад видеть тебя, не-такой-уж-молодой человек!
– Садитесь, пожалуйста, я заварю чай, – сказала Астрид. – Ты по-прежнему любишь «английский для завтрака»?
Прежде чем я успел ответить, Астрид скрылась в крохотной кухне. Я последовал за Хорстом в гостиную, которая совершенно не изменилась за десять лет моего отсутствия.
– Хорст, – начал я, – не могу выразить, как мне жаль…
Он поднял трость, останавливая меня.
– Пожалуйста, не будем говорить об этом. Все в Бергене знают, что нам пришлось пережить. Когда мы проходим мимо, то повсюду видим сочувственные лица. С нас достаточно, на всю оставшуюся жизнь.
– Понимаю, – тихо ответил я.
Хорст опустился в кресло и пригласил меня сесть.
– Итак, расскажи мне о своей жизни, Бо. Как твоя рука? Ты теперь виолончелист в Лондонском симфоническом оркестре?
Я и забыл, когда последний раз играл на виолончели.
– Увы, нет. Рука больше не болит, но через несколько минут активных занятий сухожилия начинают протестовать. Я примирился с тем, что никогда не стану виртуозом.
Хорст разочарованно покачал головой.
– Какая печальная утрата. У меня были большие надежды на тебя. Но как же ты провел последние десять лет?
Я рассказал ему о Хайвельде, об «Артур Морстон Букс» и об Австралии.
– Боже мой, Бо! Опаловые шахты! Никогда бы не подумал, что милый и робкий юнец, которого я знал, станет главой такого большого бизнеса! Но жизнь не перестает удивлять нас неожиданными поворотами… пока вы с Элле счастливы друг с другом. Кстати, где она? Приехала в Берген вместе с тобой?
Я уперся взглядом в пол.
– Нет, Хорст, ничего подобного. На самом деле я здесь, потому что разыскиваю ее. Полагаю, ваш вопрос означает, что она не появлялась в Бергене за последние два года?
– Нет, – беспокойно ответил он. – Что-то произошло между вами? Когда вы были здесь, то явно любили
