друг друга. Мы были уверены, что ваш брак не за горами.
Я тяжело сглотнул.
– Мне тоже так казалось. Но у меня уже два года не было никакой связи с ней.
Хорст не знал, что сказать, но, к счастью, Астрид принесла чай.
– Кажется, я застала самый конец вашего разговора, – с грустной улыбкой сказала она. – Вы больше не вместе? – Я покачал головой. – Я и подумала, как необычно, что она не упомянула о тебе в последнем письме, которое мы получили.
Я вскинул голову.
– Письмо? Когда вы получили его?
– Должно быть, месяцев шесть назад.
– Только полгода назад? – Мое сердце учащенно забилось. – Можно посмотреть?
– Разумеется, Бо, – ответила Астрид. Она прошла к столу, открыла верхний ящик и перебрала бумаги в поисках нужной. – Вот оно. Довольно короткое, но нам было приятно получить весточку от нее.
Астрид протянула мне письмо. Было приятно снова увидеть аккуратный, изящный почерк Элле.
«Мой дорогие Хорст и Астрид.
Надеюсь, у вас все хорошо. Я ужасно скучаю по вам и по Бергену, а также по моим дорогим друзьям, Карин и Пипу.
В последнее время я часто вспоминала о вас и о наших музыкальных вечерах на вершине холма.
Вечера в Норвегии были волшебными, и я тоскую по ним, но все осталось в прошлом.
Музыка Грига наводит меня на мысли о вас и о прекрасной земле, которую я недолго имела честь называть своим домом.
Миновала еще одна жизнь, но я хочу, чтобы вы знали, что по-прежнему дороги моему сердцу.
Никогда не забуду наши общие воспоминания. Никогда.
Дорогой Феликс уже вырос! У него все впереди.
Но я желаю, чтобы его родители тоже гордились им.
Ваша Элле».
Я положил письмо на колени и нахмурился.
– Довольно необычное послание, вы не находите?
Астрид пожала плечами.
– Правда? Возможно, немного бессвязное, но я отношу это на тот счет, что норвежский язык не был родным для вас обоих.
– Да. Но ко времени нашего отъезда она свободно разговаривала по-норвежски, как и я. Не знаю, в чем дело, но что-то в ее письме настораживает меня. Это не похоже на ту Элле, которую я знал. – Я посмотрел на Астрид. – Вы имеете полное право отказать мне, но могу я забрать это письмо?
– Разумеется. – Она ласково улыбнулась.
Меня озарило.
– Астрид, вы сохранили конверт от этого письма? Там должен быть почтовый штемпель!
Она покачала головой.
– Прости, Бо, но я выбросила его. Осталось лишь письмо. Я помню, что оно пришло из-за рубежа…
– Откуда? Из Англии?
– Нет, не из Англии. – Она прикрыла глаза и задумалась. – Или… Я точно помню, что надпись на штемпеле была на английском. Но, боюсь, больше не могу сообщить ничего полезного.
– Все в порядке, – сказал я, скрывая разочарование. Пора было сменить тему: – Как поживает Феликс? Кажется, ему уже одиннадцать?
Астрид и Хорст обменялись взглядом.
– Ему тринадцать, – сурово произнес Хорст.
– Господи, как летит время. У него все хорошо?
– Как тебе сказать, Феликс – трудный ребенок, – дипломатично ответил Хорст. – Он… довольно неуживчивый мальчик.
– Значит, он настоящий сын своего отца!
На губах Астрид появилась слабая улыбка.
– Это правда. Но юный Феликс причиняет гораздо больше неприятностей, хотя и не виноват в этом. Он сильно тоскует по отцу и матери.
– Могу представить, – искренне сказал я.
Словно по сигналу, громко хлопнула входная дверь коттеджа, и в гостиную заглянул подросток – точная копия Пипа, но с темными волосами и темно-карими глазами Карин.
– Феликс Халворсен! – воскликнула Астрид. – Осталась еще половина учебного дня; что ты делаешь дома?
Феликс небрежно пожал плечами.
– Мне не хотелось там оставаться. Сегодня уроки слишком скучные. – Его взгляд уперся в меня. – А вы кто такой?
– Феликс, не груби! – отрезал Хорст.
– Все в порядке, – отозвался я. – Этот молодой человек имеет право знать, кто находится в его доме.
Я встал и протянул Феликсу руку.
– Здравствуй, Феликс, меня зовут Бо. Я был близким другом твоих родителей и помню тебя еще совсем маленьким.
Он неуверенно пожал мою руку.
– Вы знали Пипа и Карин?
– Да, хорошо знал. Они были необыкновенно добры ко мне, когда я больше всего нуждался в этом. Я их никогда не забуду… не говоря о ваших дедушке и бабушке, которые согласились приютить у себя и накормить совершенно незнакомого человека.
Он окинул меня взглядом.
– Если вы так дружили с моими родителями, то почему я никогда не встречался с вами раньше?
– Ради всего святого, Феликс, будь повежливее с нашим гостем, – одернула его Астрид.
– А что? Я всего лишь заметил, что, если его не было здесь раньше, откуда ему близко знать моих родителей?
Я понимал его гнев.
– Ты прав, Феликс. За прошедшие годы мне бы следовало время от времени возвращаться сюда, но не получилось, и я искренне сожалею об этом. Рад, что ты вырос таким откровенным и прямым молодым человеком. Родители гордились бы тобой.
– Только не его школьными прогулами, – вставил Хорст.
Феликс нахмурился.
– Да ладно тебе, дедушка! Если я проведу один день за фортепиано вместе с тобой, то смогу узнать гораздо больше. Кстати, я собирался заняться музыкальными упражнениями.
Он вышел из комнаты и поднялся в свою спальню, громко топая по лестнице. Я невольно улыбнулся своевольному духу этого юноши, который так часто проявлялся у Пипа и Карин. Да, его родители определенно гордились бы своим сыном.
– Юный Феликс тоже музыкант? – поинтересовался я.
Хорст пожал плечами.
– Что тут скажешь? Это фамильная черта. Хотя Феликс вечно попадает в разные истории, он чрезвычайно одаренный пианист. Думаю, в музыкальном смысле он даже превосходит Пипа. – Хорст вдруг глубоко опечалился. – И это кое о чем говорит.
Я подошел к старому другу и положил руку ему на плечо.
– Я знаю, как он был бы благодарен за то, что вы с Астрид делаете для его сына. И Карин тоже. – В глазах Хорста блеснули слезы. – Приятно было снова встретиться с вами. Спасибо за чай, Астрид.
– Подожди, ты же только что пришел!
– Не хочу обременять вас, – отозвался я. – В моей жизни такое случалось слишком часто.
– Не глупи, молодой человек! – строго сказала Астрид. – Ты присоединишься к нам за ужином; это даже не обсуждается. Где ты остановился?
– Я…
Астрид погрозила мне пальцем.
– Ради всего святого, Бо! Только не говори, что тебе негде жить.
– Я собирался зарегистрироваться в Гранд-отеле и завтра отплыть на пароме во Францию.
– Во Францию? – повторил Хорст. – Но почему?
– Это родина Элле. Я думаю, что она могла вернуться в Париж, где мы познакомились.
Астрид подошла и положила руки мне на плечи.
