Рейтинговые книги
Читем онлайн Свет вечный - Анджей Сапковский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 105 106 107 108 109 110 111 112 113 ... 118

– Придется. Тогда давай не затягивать. Прощай, Шарлей.

– Прощай Рейнмар. Почеломкаемся, приятель.

– Прощай, дружище.

Из-за окна доносилось бряцание оружия и металлический стук подков по каменному подворью, гарнизон Немчи строился на вылазку или рейд. Бедржих из Стражницы закрыл окно, вернулся к столу.

– Я рад, – повторил он, что вижу тебя. Живого, свободного и при здоровье. Потому что слухи ходили…

– Мне тоже, – прервал Рейневан, – приятно тебя видеть. И я приятно удивлен. Всю дорогу я думал, застану ли я тебя еще здесь. Не продал ли ты уже по примеру Пухалы силезцам все свои замки. Вместе с идеалами и Божьей истиной.

– Как видишь, не продал, – холодно ответил director отделов Табора в Силезии. – И не отдал, хоть на меня сильно давили. На меня за Немчу, на Пардуса за Отмухов. Но поломали зубы и ушли ни с чем.

– Я встретился с мнением, что это только вопрос времени. Что вы не удержите силезские замки без интервенции Польши и подкреплений из Чехии. А рассчитывать на это, говорят, нельзя.

– К сожалению, – спокойно признал Бедржих. – Нельзя. А четыре года тому всё это выглядело совсем иначе. Ты помнишь Шафраньца и его шумную программу? Возвращение Силезии к колыбели! Жезл Ягелллонов, ведущий за собой все народы linguagii slavonici![384] Владения от Балтики до Адриатики! Русь и Крым! Большие планы и грандиозные замыслы, которые пошли насмарку после легкого повреждения одной иконы, к тому же, кажется, не слишком хорошо написанной.

– Поляки, – продолжил он, – когда у них прошла злость за Ченстохову, охотно видели бы Чапека на своей стороне в борьбе с крестоносцами, но нам в Силезии не помогли и не помогут. После Ченстоховы даже Шафраньцы приугасли, сбавили тон даже Спытек из Мельштына, Сестшенец и Збонский. Мы здесь сами. Нет Корыбутовича, Волошек сидит, как мышь под метлой. А Чехия…

– Говори, я слушаю.

– В Чехии, – сказал через минуту проповедник, – с нашим делом худо. После домажлицкой победы у Прокопа была серия провалов. Он проиграл несколько битв, не справился с Пльзнем, сильно упал в глазах братии. Такова уж человеческая натура: раз споткнешься – и тебя заплюют, затравят и загрызут, о прежних заслугах и победах никто не вспомнит. Этим воспользовалось умеренное крыло, те, которые всегда что-то замышляли, чтобы договориться с Римом и Люксембуржцем. Ясное дело – пражский Старый Город, ясное дело – наш старый знакомый интриган Ян из Пшибрама. И господа шляхта, некогда для личной выгоды наперегонки пришивающие Чашу на родовые гербы, теперь наперегонки ее отпаривают. И не только неофиты типа Менгарта из Градца и калиустинцы покроя Боржека из Милетинка или Яна из Смиржиц; теперь образцом умеренности и соглашательства служат наши старые товарищи, Божьи воины еще со времен Жижки. Собрались вместе в Праге и хором кричат за мир. И за доброго короля Сигизмунда на чешском троне. Прошу прощения – императора Сигизмунда. Ибо ты должен знать, что год тому, на Зеленые праздники, у нас было большое торжество. Новый папа, четвертый с именем Евгений, после прекрасно отпетой и им лично отправленной мессы в соборе Святого Петра, перед алтарем Святого Маврикия украсил благородный лоб Сигизмунда Люксембургского императорской короной. Таким образом рыжая шельма стала римским императором и властелином всего христианства. К большой радости тех, которые всегда были готовы ему пятки лизать. А когда он воссядет в Градчанах, будут лизать ему жопу.

– А ты? – холодно спросил Рейневан. – Ты как? Что ты будешь лизать новому хозяину, чтоб заслужить благосклонность? Или ты предпочитаешь, всётаки, торговаться с силезцами за Немчу, чтоб получить наилучшую цену? И наняться на службу к полякам? Ты это собираешься делать?

– Нет, не это, – спокойно возразил Бедржих из Стражницы. – что-то другое. Я не признаю договор с Сигизмундом и пражских соглашений. Я намерен собрать отряд и поехать в Чехию. На помощь Прокопу и Сироткам. Еще не время сдаваться и отдавать троны. Еще повоюем. Что ты на это скажешь?

– Я еду с тобой.

– А твои глаза? Они выглядят…

– Я знаю, как они выглядят. Я с этим справлюсь. Еду с тобой хотя бы сегодня. Кого ты оставишь в Немчи? Пётра Поляка?

– Пётра, – помрачнел director, – год тому поймали вроцлавцы. Держат в тюрьме и спорят за выкуп. Немчу я доверю кому-то другому. Новому союзнику. О, легок на помине…

Скрипнула дверь, в комнату, наклонив мощную фигуру в дверном проеме, вошел рыцарь с массивной челюстью и с широкими, как кафедральные ворота, плечами. Рейневан вздохнул.

– Вы знакомы, правда? – спросил Бедржих. – Рыцарь Гайн фон Чирне, хозяин замка Ниммерзат. Некогда служил во Вроцлаве, а с недавних пор союзник Табора. Присоединился к нам после победы под Домажлицами. Когда уже полностью наша взяла.[385]

Рейневан уловил в голосе проповедника легкие нотки иронии. Если Гайн фон Чирне их уловил тоже, то виду не подал.

– Господин Рейнмар из Белявы, – сказал он. – Ну и ну. Кто бы подумал, что увижу живого.

– Вот именно. Кто?

– Я оставлю гарнизон в Вежбне и в отмуховском замке, – подытожил Бедржих, хлопнув прислуге, чтобы принесли вина. – А господина Гайна – в Немчи. Ну, разве что господин Гайн, всётаки, пожелал бы ехать с нами сражаться в Чехию…

– Премного благодарен, – раубриттер поправил меч и сел. – Но это ваш, чешский бой. Я предпочитаю остаться здесь.

Старый монах-летописец из жаганьского монастыря августинцев отогнал назойливую муху, мокнул перо в чернила. Рассмотрел его под светом и начал писать.

«Произошло это в Год Господень 1434, в воскресенье in crastino Cantinarum, ipso die XXX mensis Maii.[386] Солнце тогда было in signo Geminorum et luna in gauda sive fine Piscium.[387]

Когда из пражского Нового Города ушли Thaborites et Orphanos,[388] тронулись в след за ними господа католики и те из каликстинцев, которые соглашения с императором Сигизмундом хотели. И настигли их между Куржимом и Чешским Бродом, и были там nobiles barones et domini[389] Менгарт из Градца, Дзивиж Боржек из Милетинка, Алеш Вржештёвский из Штернберка, Вилем Костка из Поступиц, Ян и Буриан из Гутштейна, Пршибик из Кленове и Змрзлик из Свойшина, а с ними католический пан Ян Швиговский, пльзенский ландфрид, контингент из Мельника, а также рыцари, паноши, clients[390] и челядь Олдржиха из Рожмберка. Всех вместе их было тринадцать тысяч вооруженных, в том числе тяжелой кавалерии полторы тысячи коней. И выстроились они около села Гржибы.

На противоположной стороне, возле села Липаны, на склоне Липской горы ожидала построенная таборо-сиротская рать, десять тысяч пехотинцев и семьсот конных, скрытых в вагенбурге, построенном из четырехсот восьмидесяти возов и охраняемом орудиями сорока хуфниц. И были там Прокоп, по прозвищу Голый, capitanus et director secte Thaboresium,[391] и проповедник Прокоупек dictus Parvus.[392] А также военачальники: Ян Чапек из Сан, capitaneus secte Orphanorum,[393] Ондржей Кержский, capitaneus de Thabor, Йира из Ржечицы, Зигмунт из Вранова, Ян Колда из Жампах, Рогач из Дубе и другие capitanei cum aliis ipsorum complicibus.[394]

Сначала думали договариваться и мирно дело завершить, однако слишком много было между ними ненависти и крови. Прибывшего из Силезии Бедржиха из Стражницы, который призывал к соглашению, обругали и едва не убили, он должен был с поля со своими людьми уступить и уйти прочь. А они из хуфниц, тарасниц и других pixisdes[395] начали палить друг в друга, так что гул большой сотворился и дым всё поле застлал. А засим ударили в этот дым железные рожмберские господа, но только их отбили и они назад подались. Тогда великий крик поднялся среди Табора и Сироток, что вот бежит враг, что надобно его настичь и добить. Раскрыли они вагенбург у кучей ринулись в поле.

И это был их конец. И их гибель.

– Стоя-ять! Стоя-я-я-я-ять! – ревел Ян Чапек из Сан. – Это ловушка! Сцепить возы! Не выходить из hradby![396]

Его голос тонул в грохоте битвы и гуле выстрелов, стрельцы с возов таборитского вагенбурга непрерывно стреляли по отступающим рыцарям. А табориты и Сиротки с ревом вырвались в поле, размахивая цепами и алебардами.

– Гыр на ни-и-и-их!

И тогда на них посыпался град пуль, картечи и болтов. Позицию каликстинцев затянуло дымом. А с дыма на пехоту, лишенную защиты возов и рассеянную по полю, ринулась панцирная кавалерия.

Кто мог, бежал, кому посчастливилось убежать от мечей рыцарей, тот добирался до возов, где гейтманы, охрипшие от выкрикивания приказов, пытались сомкнуть ряды и организовать оборону. Однако и это уже было поздно. Рожмберцы, изображавшие бегство, вернулись, вклинились между расставленных возов, ворвались в вагенбург, накалывая оборону на копья и с разгона сметая их. Ондржей Кержский со своей конницей бросились на них. Их покололи копьями и смели, легковооруженные табориты были не в состоянии остановить закованную в железо кавалерию. Подскочил на подмогу Ян Чапек, вымахивая мечом и созывая пехоту. Подскочил и Рейневан. Он видел перед собой оскалившиеся конские морды, нагрудники и салады, видел лес наставленных копий, был уверен, что идет на смерть. Всадника рядом копье пробило навылет и вышибло из седла; до того, как копьеносец сумел пустить древко, Рейневан подъехал к нему и рубанул мечом, раз, второй раз, из-под разрубленного наплечника брызнула кровь. Второй всадник ударил его конем, рубанул с размаха, Рейневан сохранил жизнь, сгибаясь за конской шеей. Рожмбержец не смог ударить второй раз, таборитские пехотинцы зацепили его крюками гизарм и стащили с седла. Набросился третий, с топором, видя, что с ним ему не справиться, Рейневан крикнул, дернул вожжи, кольнул коня шпорами. Конь стал на дыбы, замолотил передними ногами, подковы упали на набедренник и панцирный фартук, прогнули латы, рожмбержец закричал и упал на землю. Вокруг неистовствовала дикая сечь, под копытами коней скрежетали латы и хрустели кости.

1 ... 105 106 107 108 109 110 111 112 113 ... 118
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Свет вечный - Анджей Сапковский бесплатно.
Похожие на Свет вечный - Анджей Сапковский книги

Оставить комментарий