— Ничего интересного. Только телеграмма, в которой он сообщил, что встречи с нашими корейскими друзьями прошли успешно, — ответил Мур.
— Знаете, эти корейцы внушают мне какой-то животный страх, — заметил Грир.
Ему не нужно было объяснять, чем вызвано это чувство. Южнокорейское ЦРУ время от времени позволяло своим сотрудникам предпринимать чересчур радикальные меры в отношении государственных чиновников Северной Кореи. Однако там царили несколько другие порядки. Непрекращающаяся война между Севером и Югом по-прежнему оставалась страшной реальностью, а в военное время гибнут люди. ЦРУ не занималось подобными вещами вот уже почти тридцать лет. Однако азиатские страны до сих пор не переняли западные представления о ценности человеческой жизни. Возможно, потому, что они чересчур перенаселены. Возможно, потому, что у них другая религия. Возможных объяснений этому множество, но какими бы они ни были, в азиатских странах сложились несколько отличные представления о рамках дозволенного.
— Джеймс, не забывайте, именно через них мы присматриваем за Северной Кореей и Китаем, — напомнил Мур. — Южнокорейское ЦРУ является нашим верным и преданным союзником.
— Знаю, Артур. — Отрадно было время от времени получать хоть какую-то информацию о Китайской Народной Республике. ЦРУ никак не удавалось проникнуть в эту страну. — Просто хотелось бы, чтобы корейцы относились к политическим убийствам не так непринужденно.
— Они действуют в соответствии с весьма строгими правилами, которых, похоже, придерживаются обе стороны.
По обе стороны от 38-й параллели убийство политического противника должно было быть санкционировано на самом высоком уровне — хотя, разумеется, для самого трупа это особого значения не имело. «Мокрые» дела мешали осуществлению главной задачи, каковой являлся сбор разведывательной информации. Многие об этом забывали, однако и ЦРУ, и КГБ давно уяснили эту непреложную истину, и поэтому оба ведомства в последнее время отошли от подобной практики.
Однако когда полученная информация пугала или просто раздражала политиков, в чьем ведении находился контроль за разведывательными службами, шпионские ведомства получали приказ выполнить то, чего они обыкновенно старались избегать, — и в этом случае те в основном перепоручали грязную работу своим младшим братьям или просто наемникам…
— Артур, если КГБ все же решит расправиться с папой римским, как, по-вашему, русские подойдут к этому?
— Своими силами они ничего предпринимать не станут, — решительно заявил Мур. — Это слишком опасно. Неудача может стать настоящей политической катастрофой, ураганом, который пронесется прямо через Кремль. Политической карьере Юрия Владимировича точно настанет крышка, а он, на мой взгляд, не станет рисковать этим ни ради какой цели. Для него власть стоит превыше всего.
Зам по РА-работе кивнул.
— Согласен. Полагаю, в ближайшее время Андропов должен будет уйти с поста председателя КГБ. У него нет выбора. Никто не позволит ему прыгнуть прямиком из председателей в генеральные секретари. Это слишком кощунственно даже для русских. Они до сих пор не забыли Берию — по крайней мере, те, кто сидит за столом Политбюро.
— Вы совершенно правы, Джеймс, — согласился Мур, отворачиваясь от окна. — Интересно, сколько еще сможет протянуть Леонид Ильич.
Оценка состояния здоровья Брежнева являлась одним из приоритетных направлений деятельности ЦРУ — черт побери, в Вашингтоне этот вопрос волновал всех.
— Лучшим нашим индикатором тут является Андропов. Для нас практически не вызывает сомнений, что именно он должен будет стать преемником Брежнева. Как только Леонид Ильич выйдет на финишную прямую, Юрий Владимирович сменит место работы.
— Верно подмечено, Джеймс. Надо будет поделиться вашими соображениями с госдепом и Белым домом.
Адмирал Грир кивнул.
— Именно за это нам и платят. Но вернемся к папе, — предложил он.
— Президент постоянно задает мне вопросы, — подтвердил Мур.
— Если русские и затеют что-либо, непосредственным исполнителем ни в коем случае не будет советский гражданин. На этом пути слишком много политических ловушек, Артур.
— И снова должен согласиться с вами. Но, черт побери, что в таком случае остается?
— КГБ использует для «мокрых» дел болгар, — напомнил Грир.
— Значит, искать убийцу-болгарина?
— Как вы думаете, много ли болгар совершают паломничество в Рим?
— Не можем же мы посоветовать итальянцам присматриваться ко всем болгарам, ведь так? В этом случае очень быстро просочится вся правда, а этого нам нельзя допустить ни в коем случае, черт побери. В прессе все будет выглядеть слишком глупо. Мы просто не можем на это пойти, Джеймс.
Грир шумно вздохнул.
— Да, знаю. Только если у нас будут очень весомые доказательства.
— Значительно более весомые, чем то, чем мы располагаем в настоящее время, — а пока что это лишь один воздух, Джеймс, один лишь только воздух, черт бы его побрал.
«Как было бы хорошо, — подумал судья Мур, — если бы ЦРУ было таким могущественным, каким его считают киношники и критики. Ну не все время. Хотя бы изредка.»
Однако в действительности это было не так, что являлось непреложным фактом.
На следующий день события начали развиваться в Москве раньше, чем где бы то ни было. Проснувшись от трезвона пружинного механического будильника, Зайцев, как и все люди труда в мире, пробурчал себе под нос невнятное ругательство и побрел в ванную. Через десять минут он уже пил чай и завтракал черным хлебом с маслом.
Меньше чем в миле от него семейство Фоули проходило приблизительно через то же самое. Эд решил ради однообразия остановить свой выбор на английской булочке с виноградным джемом и кофе. К нему тотчас же присоединился маленький Эдди, оторвавшийся от «Работящей женщины» и видеокассет с «Роботами-мутантами». Мальчику не терпелось поскорее отправиться в подготовительную группу детского сада, организованного для детей дипломатов западных стран прямо здесь, в гетто, где он уже продемонстрировал способности рисовать цветными мелками и кататься на трехколесном велосипеде.
Эд рассудил, что сегодня можно будет расслабиться. Встреча с «кроликом» состоится только вечером, к тому же, на нее все равно отправится Мери Пат. Еще где-нибудь через неделю… максимум, через десять дней… операция «Беатрикс» будет завершена, и можно будет снова расслабиться, предоставив бегать по этому проклятому городу рядовым оперативникам. Разумеется, в финал от Американской лиги прошел чертов «Ориолс» из Балтимора, которому в Мировой серии предстояла встреча с «Филадельфия филлис», одержавшей верх в Национальной лиге, ну а «Бронкс бомберсу», наверное, суждено навечно застрять во второй лиге. Черт побери, неужели новые хозяева клуба так и не смогли ничего сделать? Ну почему все состоятельные люди настолько тупы?
Однако, не надо забывать про регулярные поездки в метро. Если КГБ за ним следит, отступление от устоявшейся рутины неизбежно покажется странным — впрочем, обратит ли кто-либо на это внимание? Это еще было под большим вопросом. Конечно, если слежку осуществляют двое, второй сотрудник может оставаться на платформе и после отхода поезда записывать время, сверяясь с часами на станции — единственными, на которые можно было положиться в данном вопросе, поскольку именно они определяли график движения составов. Конечно, КГБ славится своими профессионализмом и доскональностью, но неужели он настолько дотошен? От подобной точности, выходящей за рамки человеческого понимания, определенно веяло чем-то немецким; но если эти чертовы машинисты метро могли ее соблюдать, вероятно, КГБ должен был обратить на это внимание, а именно четкое соблюдение графика движения позволяло Фоули связываться с «кроликом».
«Черт бы побрал такую жизнь!» — в сердцах мысленно выругался Фоули. Хотя он еще до назначения в Москву знал, что все будет именно так. И работа здесь ведь действительно очень увлекательная и захватывающая, разве не так? «Ну да, наверное, такой же увлекательной и захватывающей была для Людовика Шестнадцатого поездка в тележке до гильотины,» — подумал Эд Фоули старший.
Когда-нибудь он сам будет читать об этом лекции на «Ферме». Оставалось надеяться, что слушатели школы ЦРУ оценят, каким трудом далось написание конспекта занятия по теме "Операция «Беатрикс». Что ж, наверное, это все же произведет на них впечатление.
Сорок минут спустя Фоули, купив «Известия», спускался по бесконечному эскалатору на станцию, как всегда, не обращая внимания на брошенные украдкой взгляды советских граждан, смотревших на настоящего живого американца, как на обитателя зоопарка. В Нью-Йорке с русским не было бы ничего подобного. В «Большом яблоке» можно найти представителей любых народов и народностей, особенно за рулем желтых машин такси.
