Воропаев с трудом приоткрыл веки и, посмотрев в глаза Ростислава, попытался улыбнуться.
– Ну, вот и повесели… лись, пацаны. В последний раз… – хрипло произнёс он и сильно закашлялся.
– Молчи, тебе нельзя разговаривать сейчас, – тихо произнёс Эльдар и перевёл взгляд на Стефанию, которая медленно спускалась по ступеням и, закрывая рот обеими руками, плакала навзрыд.
Она присела с ними рядом и нежно провела пальцами по волосам Воропаева.
– Саша, прости меня. Прости, пожалуйста, – она громко заплакала.
– Ты ни в чём не виновата, принцесса. Просто старый мент отслужил своё. И рад, что это случилось так, а не… – он снова сильно закашлялся. – Не умер в своей постели от какой-нибудь болезни.
– Не смей говорить о смерти! Слышишь! Не смей, Сашка! – Ростислав обхватил его голову пальцами, крепко прижимая её к себе. – Я тебе запрещаю! Борись! Борись, слышишь! Ради своих сыновей! Борись! Ты нужен им! Кто их поставит на ноги, если не ты… – громко обращался к нему Полонский, с трудом справляясь со слезами, которые впервые в жизни нескончаемым потоком стекали по его щекам.
Воропаев смотрел на него несколько удивлённо.
– Ты перепутал, Славка. У меня только один сын, которого я не видел уже почти три года.
– Нет, я ничего не перепутал. Слышишь! Ничего! Ты должен жить, ради мальчишек, которым нужен. Сашка! Сашка! Нет! Господи! – громко закричал Полонский, когда заметил, как Воропаев закрыл глаза. – Сашка! Неееет! – взревел он и, склонившись, крепко прижал к себе друга, уже не сдерживая больше своих рвущихся наружу эмоций и чувств.
Он смотрел на друга, не замечая ничего, что происходило вокруг него. Ни стремительного перемещения бойцов национальной гвардии, уводивших арестованных, ни врачей скорой помощи, опустившихся рядом с Воропаевым. Он видел только безжизненное тело близкого человека, с которым был неразлучен все сознательные годы своей жизни.
Написанная теперь уже на обрывках, разорванных в клочья фотографий их жизнь и дружба. Детский сад, школа, первые драки, тумаки, противостояние, настоящая дружба, первая взрослая жизнь, окончание университетов, первые, заработанные и потраченные в хлам деньги в одном из самых дорогущих ресторанов города, первые девушки, первая любовь, женитьба, рождение старшего сына Воропаева и первые разочарования. И главное его неоценимая помощь ему самому в прошлом году избежать проблем в бизнесе. Ведь это всё заслуга Воропаева, человека который был не просто ему другом, он давно стал братом, братом родным и теперь…
Полонский поднял глаза к потолку и до боли стиснул зубы, издав лишь слабый вопль, потому что сейчас ему больше всего хотелось завыть в голос от той безысходности, которая неизбежно произошла прямо на его глазах.
Глава 25
Эльдар задумчиво смотрел в окно на Стефанию с детьми, которые гуляли в больничном сквере.
Он привёз Еву и Стаса из Швейцарии две недели назад, сразу же после всего случившегося. Надеялся, что их приезд поможет Стефании улучшить её подавленное состояние после похищения и забыть обо всём. Всё произошедшее оставило свою страшную отметку в памяти не только у неё, но и у них всех.
Две недели упорной борьбы за жизнь Воропаева, когда казалось, бросили все совместные усилия, чтобы спасти жизнь друга. Лучшие специалисты и оборудование, несколько проведённых сложнейших операций, тщательный уход, и их постоянное дежурство втроём в больнице, когда по очереди сменяя друг друга, иногда сутками не уезжали домой.
И только лишь вчера утром их усилия, наконец, дали свои долгожданные положительные результаты, когда Воропаев был переведён из реанимации в обычную палату.
Полонский в этот же вечер улетел в Швейцарию. Потому что постоянно откладывающаяся ввиду последних событий операция Маши, должна была состояться уже сегодня днём. И новое волнение снова накрыло их всех с огромной силой.
Его собственная работа была тоже заброшена на две недели. Помнил, как наспех уезжал на деловые встречи и стремительно возвращался назад, понимая, что сейчас он нужен здесь, и никакие выгодные сделки и решение вопросов очередной прибыли не заменят жизни и здоровья друга. Понимал, что сейчас должен быть с теми, кому нужна его помощь и поддержка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Неотложные дела в Швейцарском офисе требовали его срочного присутствия, но он пока всё это откладывал на более поздний срок. Знал, что когда закончится предварительное следствие по делу Капральченко в отношении его брата, и поправится Воропаев, он, наконец, вернётся домой в Лозанну, и начнётся его прежняя размеренная жизнь и работа, которую он непременно наверстает. Все спорные вопросы будут решены, и прежний идеальный порядок в делах будет восстановлен.
– Эльдар Станиславович, простите… – раздавшийся за его спиной голос охранника, заставил его резко повернуться.
Эльдар внимательно посмотрел на мужчину.
– Что случилось, Николай?
– Стефания Павловна, попросила отвезти детей домой. Им пора обедать. Мы с вашего позволения, пока вы здесь в больнице, отъедем ненадолго?
– Конечно, поезжайте. А она сама?
– Сказала, останется с вами. Сейчас поднимется.
– Хорошо.
Охранник развернулся и медленно направился по коридору на выход.
Эльдар снова перевёл взгляд в стекло. Стефании с детьми в сквере уже не было.
Он невольно вздрогнул, когда почувствовал её тёплые руки, неожиданно скользнувшие по его спине.
Она крепко обняла его и уткнулась лицом в его рубашку.
Эльдар повернулся и, улыбнувшись, прижал её к своей груди.
– Устала? – он коснулся губами её волос.
Она отрицательно покачала головой.
– Нет. Я сегодня отлично выспалась, а вот ты… – Стефания нежно провела пальцами по его лицу. – У тебя осунувшийся вид и тени залегли под глазами.
– Ничего страшного, всё пройдёт. Вот сейчас Сашка немного окрепнет, и будем собираться в Швейцарию. Там и отдохнём, и выспимся вволю.
– Как в Швейцарию? – она смотрела на него недоумённо. – Опять?
– Стеша, ну я же тебе говорил, что как только закончу здесь все дела с Капральченко, то сразу же вернусь домой. Знаешь, я изрядно запустил все дела. В офисе Лозанны полная неразбериха, так что я должен буду вернуться домой и навести там полный порядок.
– И мы с детьми тоже поедем с тобой?
– Что значит тоже? Конечно, вы поедете со мной. И я тебя прошу заняться в ближайшее время основательно подготовкой своих документов на выезд, потому что твоя Шенгенская виза закончилась две недели назад. Я постараюсь задействовать свои связи, чтобы процесс её получения ускорить.
– Но, Эльдар, послушай, а как же моя работа? У моих девочек в старшей группе выпускной вечер в следующем году.
Он провёл пальцами по её щеке.
– Стеша, но ведь у всех рано или поздно могут возникнуть жизненные обстоятельства, которые изменят привычный уклад жизни. И твоя жизнь изменилась кардинально. Так что я думаю, девочки тебя поймут. Ты и так сделала для них очень много за эти несколько лет, так что я думаю, они будут благодарны тебе уже за это.
– Но ведь я могу приехать к тебе с детьми позже, когда закончу все свои дела. Да, и детей я думаю, срывать с места в разгар учебного года будет не совсем правильно. Пусть доучатся здесь.
– Нет, и ты и они поедете вместе со мной. Если ты не забыла, я являюсь официальным опекуном детей моего брата. И потому внимание ко мне со стороны органов опеки повышенное, а учитывая, что я публичный человек, то новость о том, что я живу в Швейцарии, а дети предоставлены сами себе и брошены в России, вызовет шквал возмущения. Так что дети должны быть только со мной рядом. Знаешь, и дело даже не в опекунстве и не в чувстве долга. Я уже привык, что они всё время рядом. Как бы тебе объяснить… Те месяцы, что мы живём с ними вместе под одной крышей, невероятно сблизили нас. Я уже не могу находиться долго от них вдали. Они уже мои дети, понимаешь? Я чувствую это в своём сердце. Ближе и роднее их, у меня никого нет в этом мире. Поэтому они будут рядом со мной, а их безболезненное привыкание к новой стране, основы языковой грамотности и адаптация к новой школе поверь, с лёгкостью решится с помощью квалифицированных специалистов, которых я собираюсь нанять сразу же, как только мы приедем в Лозанну. Да, и твоё присутствие рядом, полагаю, поможет им сделать это, как нельзя лучше, ведь они очень сильно привязались к тебе. Ты для них уже не просто няня или наставник, ты для них мама, которую они потеряли. И им очень нужна твоя нежность, забота и ласка. Понимаешь? – он погладил её по щеке пальцами.
