– Я своё решение давно и хорошо обдумал, а что касается тебя, то если тебе для полной уверенности было не достаточно только моих слов любви, то я готов тебе их сказать…
Она закрыла его рот пальцами.
– Не надо, прошу тебя. Это уже ничего не изменит. Я приняла решение, и менять его не собираюсь.
– Ну что ж, раз это твоё кардинальное и единолично принятое решение, пусть будет, по-твоему, – Эльдар резко развернулся и медленно пошёл к самолёту.
Стеша, не моргая, смотрела ему вслед. Склонившись, подняла переноску с кошкой с земли, и уже развернулась, чтобы уйти, но внезапный громкий голос Евы, заставил её резко обернуться.
Девочка стремительно спускалась по ступеням трапа и, оказавшись на земле, бегом направилась в её сторону.
Стеша тоже сорвалась с места, едва заметила, как малышка поскользнувшись, упала на землю. Добежав до неё, Оболенская опустилась с ней рядом, и осторожно стерев с её лица крупинки снега, крепко прижала её к себе.
– Ну что ты, малыш, зачем ты выскочила из самолёта? – она пристально всматривалась в глаза девочки, полные слёз.
– Стеша, полетим с нами. Я не хочу, чтобы ты оставалась тут одна. Стас сказал, что, наверное, вы поругались с дядей. Я попрошу его, и вы снова помиритесь… – девочка преданно заглядывала ей в глаза. – Пожалуйста, я тебя очень прошу, Стеша, полетим… – она крепко сжала свои ручки на её шее. – Мама Стеша, полетим с нами… Мамочка, полетим, прошу тебя.
Слёзы хлынули из глаз Стефании, и она, смяв пальцами ткань пальто Евы, крепко обняла её и коснулась губами кончика её носа.
– Девочка моя, я не могу сейчас лететь с вами.
– Но почему?
– Боюсь, если я начну объяснять, то ты не поймёшь этого сейчас. Но я тебе обещаю, что я буду звонить тебе каждый день, каждый день я обещаю.
– Правда? – Ева смотрела на неё и тихо плакала.
– Правда, малыш. Правда… – она снова крепко прижала её к своей груди.
– Ева, пойдём, нам пора лететь, – Эльдар стоял рядом с ними, протягивая девочке свою руку.
Она подняла на него глаза и снова перевела взгляд на Стефанию. Крепко обняв её руками за шею, она зашептала ей на ухо.
– Я буду ждать тебя каждый день, мамочка. Я знаю, что ты прилетишь ко мне. Знаю это. Я люблю тебя больше всех на свете. Больше всех…
– Я тоже тебя люблю, моя девочка! Очень тебя люблю. Очень… – она всё ещё пыталась удержать ручку Евы в своей ладони, но Эльдар резко поднял малышку на руки и, прижав к себе, развернулся и стремительно направился к самолёту.
Стефания смотрела им вслед.
Видела, как плакала Ева. Как протягивала к ней свои руки и слышала её голос, который всё ещё продолжал произносить слова, которые разрывали её сердце на части.
Когда самолёт медленно тронулся по взлётной полосе, Оболенская опустилась на колени в снег и, склонив голову, громко заплакала. Подняв глаза и уже больше не опуская взгляда, она смотрела на стремительное движение белоснежного лайнера, который набирал скорость и резко поднимался в небо.
Неизбежное удаление самолёта, словно натягивало тонкую невидимую глазу нить, связующую её с этими людьми. И когда бизнес-джет растаял в небе крохотной точкой, она закрыла лицо руками и расплакалась уже в голос, понимая, что сегодня разрушила своими собственными руками не только своё счастье, но и счастье людей, которым дала крохотную надежду на будущее.
Она надеялась, что разговор с Эльдаром дома перед отлётом развеет все её дурные мысли и переживания, которые плотным кольцом сжимали её голову в последний месяц после похищения, но этого не случилось. Сейчас он просто принял её решение. По всей видимости, устав её уговаривать, и решил, что её претензии к нему всего лишь очередные капризы в попытке противостоять ему, как прежде.
Стефания поднялась на ноги и медленно направилась к зданию аэропорта. Она ожидала, что её спонтанное решение вернуться вызовет определённые трудности по её пересечению границы, но как ни странно, сотрудники таможни и аэропорта были весьма учтивы и помогли уладить все необходимые формальности, которые возникли вследствие её неожиданно принятого решения остаться. По всей видимости, без вмешательства Эльдара здесь явно не обошлось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Домой она вернулась только спустя два часа. Открыла входную дверь арендованной квартиры ключом и, закатив чемодан, прислонила его к стене и выпустила Маркизу из переноски.
Стефания медленно прошла в гостиную и присела на диване. Её длительное отсутствие в квартире ощущалось повсюду. Толстый слой пыли покрывал мебель, а комнаты казались нестерпимо душными из-за отсутствия в них свежего воздуха.
Стеша поднялась на ноги и распахнула створки окна настежь.
Занавески тут же затрепетали от порывов свежего ветра, стремительно ворвавшегося в комнату.
Она упёрлась ладонями в край подоконника и, запрокинув голову, глубоко вдохнула свежий зимний воздух, который моментально заполнил лёгкие до отказа, слегка покалывая их изнутри тоненькими морозными иголочками.
Внутри воцарилась зияющая пустота, казалось слёз больше не осталось, да и плакать уже не хотелось. Каждый сделал свой выбор, и она свой осознанно. Конечно, в глубине души она надеялась, что Эльдар как было прежде в начале их отношений настоит на своём и приведёт сотню аргументов, чтобы доказать, что она не права. Пообещав ей, а главное, усилив её веру в то, что она ему нужна по-настоящему и не только для постели, а для жизни и совместного будущего.
Почувствовав, как кожа медленно покрывается мурашками от холода, Стеша закрыла окно и не спеша направилась в ванную комнату. Приняв душ и переодевшись, она забралась в постель.
Долго смотрела прямо перед собой в потолок. Внезапно, словно что-то вспомнив, она стремительно поднялась с кровати и направилась в прихожую.
Вытащив мобильный телефон, вернулась в спальню. Пропущенных звонков, которые она ожидала увидеть на экране, не было. Зато папка сообщений была заполнена до отказа. Нежные трогательные послания от обоих детей. Фотографии и признания, слова надежды и веры, что всё у них будет хорошо.
Она открывала их сообщения одно за другим и чувствовала, как сердце бешено бьётся в груди, и как улыбка с привкусом горечи не сходит с её лица. Она закрыла папку с сообщениями, ответив на некоторые из них, и быстро пролистала фотографии в своём телефоне.
Несколько фото, оставшихся от их совместно проведённых выходных в Лозанне. Их совместные снимки, сделанные рукой Лилианы во время прогулки по берегу озера.
Смешные, улыбающиеся лица, рожки из пальцев над головой друг друга. Она вспомнила, как они с Томашевским, словно сами превратились тогда в детей, будто на мгновение забыли о том, по сколько им лет. Дурачились вместе с Евой и Стасом на равных, вызывая тем самым взаимные улыбки и лёгкое недоумение на лице Лилианы.
Она провела пальцами по лицам Евы и Стаса и чуть дольше задержалась на Эльдаре. Нежно касалась кончиками его глаз, волос, губ и, прикрыв глаза, пыталась воскресить в памяти всё, что они пережили вместе, всё то непростое и короткое время, что судьба отвела для них двоих. Злость и ненависть, внезапно сменившиеся трепетным и чутким отношением друг к другу. Миллион осколков настоящего счастья, которые сейчас, словно таявший снег, бесследно растворялись перед её глазами.
Стеша прикрыла глаза и дабы снова не расплакаться, оставила мысли о прошлом и попыталась заснуть.
****
Вереница длинных предпраздничных недель закружила её в вихре стремительного ритма жизни. Активная работа в балетной школе, подготовка к конкурсу юных балерин, воспитанниц старшей группы, и новая работа в ночном клубе «Колизей», куда она вернулась сразу же, как только передумала уезжать в Швейцарию.
Танцевать больше не согласилась, и внезапно освободившееся место помощника Аракчеева, вследствие ухода его помощницы в декретный отпуск, стало для неё наилучшим выходом и позволило ей обрести интересную и высокооплачиваемую работу.
