— Машу ж вать, — непонятно для окружающих выругался я.
— Как вы, Терентий? — начал было магос.
— Прекрасно, Валлиос, — изящно пошутил я. — Займитесь добычей, варп подери! Не помру.
Тем временем Кристина напряжённо сканировала меня и кусок меня, да и выдала такой вердикт. Лапе моей, извиняюсь, пиздец, совсем и вообще: внутрях червяка мясо-металлический фарш. Лапу на теле она мне отрастить “очень постарается”, ну и вроде справится. Что неплохо, а то я как-то к двум лапам привык.
— Терентий, я лично изготовлю вам лучший аугмент, благодарю вас за спасение моей жизни, — начал было Редуктор нести всякое, после извлечения паука.
— Обойдусь, Валлиос, Кристина отрастит, — даже несколько обидел я, судя по свету и ветру, магоса.
Но всякие аугменты руки — точно в варп. Мы, чтоб его, в мире боевого молотка, а не придурочных сектантов со светошашками!
— Карас, прикрой дыру, — начал я наводить порядок.
— А если…
— Быстро, — ласково пожелал я, на что скват, к удивлению, заткнулся и занялся делом. — Эпсилон, поднимись наверх, примешь добычу. Работаем, соратники, это, — злобно пнул я дохлого червяка, — тоже прихватите. — И, Эльдинг, держи ЭМ-кокон на пауке. Как мы только что убедились, сотрясение приводит к активации роботов. А при подъёме… не договорил я.
— По слову вашему, Инквизитор, — кивнул артизан. — Лучше я с ним поднимусь, надёжнее будет, — высказался он.
— Да, разумно и предусмотрительно, — признал я.
Народ засуетился, а Кристина прихватила меня за целую лапу, и, посылая волны сочувствия и всяческих чувств-с, подлечила культю. Но что я ответил благодарностью, да и себя успокоил — отращу. Хотя, варп подери, чертовски неприятно и как-то по-дурацки, прямо скажем, вышло.
Хотя, если принять концепцию Мира, смещённого в воображение, то есть некая закономерность в следовании мифам и шаблонам. Не ультимативно, мы всё же не в книге, но скажем так, из всех вероятностей вероятность “клише” наиболее вероятна. С этим можно и нужно бороться, “чудесно”, то есть противореча всем факторам, миф не воплотится ни в части, ни в целом. Но усилий на это, отсекая возможность воплощения, должно уходить уйма.
Например, с моей любимой лапой — если посмотреть абстрактно, это некая “плата”, взятая за наш танец на канате над железной мертвечиной. И, прямо скажем, плата пусть неприятная, но более чем приемлемая: могло быть ГОРАЗДО хуже.
Тем временем, некронскую машинерию вытащили, а Карас подошёл ко мне, чуть ли не ковыряя носком сапога доспеха стекло.
— Сталбыть, твоё инквизиторство, извиняюсь, не должно было там ничего трескаться! — вышел аж вопль души.
— Не страшно, я не в претензии, — ровно ответил я. — Всяко случается, а это, — помахал я культёй, — исправимо, да и не самое страшное из того, что могло быть, — частично озвучил я свои мысли.
В общем, лаз закопали, а мы, с добычей и дрыхнущим (специально приказал двигать не на Милосердие, а к первой пирамиде, чтобы проверить, как некронам спится) Миром-Гробницей, вернулись на корабль. Точнее Мир-то остался, что меня вполне устроило.
А на Милосердии шестерёнки с ритуальными воплями религиозного толка уволокли добычу, а я, отлаявшись от хирургеона, направился с Кристиной в свои апартаменты, думать на тему “что с лапой делать”. А по дороге меня пронзила столь ужаснейшая мысль, что я аж встал.
— Что-то случилось, Терентий? — заботливо полюбопытствовала Кристина.
— Только что понял, — задумчиво выдал я, разглядывая культю, — что я не смогу играть. Довольно обидно, — криво ухмыльнулся я.
— Поправим, всё будет хорошо, — уверенно внешне, но явно обеспокоенно в свете и ветре выдала тереньтетка.
— Спасибо, Кристина, — кивнул я. — Да и поставлю аугментику, если что. Вон, Валлиос вообще на девяносто процентов из аугментов состоит и не жалуется, — уже с настоящей улыбкой выдал я.
— На девяносто три, — несмело улыбнулась Кристина. — И сделаю, правда… Вы же хотите вырастить?
— Ну да, имплантация даже клонированной плоти даёт неприятные побочные эффекты, — как припомнил из ранее читанного, так и выложил извлечённое из планшета в полёте. — Проще подождать полгода и за полгода научиться пользоваться надёжной рукой, чем приживить и до конца жизни не знать, когда пересаженная конечность откажет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не откажет, — уточнила Кристина. — Просто не выполнит несколько команд.
— Непринципиально, даже если перебой в одну — с нашей службой это неприемлемо, — обозначил я свою позицию.
В апартаментах же Кристина изучила обрубок, да и выдала такой вердикт:
— Выращу за восемьдесят, максимум девяносто дней. Это если не перенапрягать организм, и чтобы не упала чувствительность и управляемость руки, — пояснила она. — И питаться надо обильно, мясное, кальций.
— Это понятно, — кивнул я, — хорошо, что недолго, ты у меня умница, — улыбнулся я довольно заурчавшей(!) тереньтетке.
Впрочем, урчанием всё и ограничилось, а сама Кристина занялась культей — по часу-два в день, зачем откладывать, резонно сообщила она.
А я призадумался, что и как далее делать. С некронами мы получили более чем достаточно, ковыряться на Мире-Гробнице ещё — реально “мацать судьбу за сиську”, как изящно выражался старейшина Карас.
Соответственно, надо подбросить скватов до Зодиака, там выпить (обещал, куда деваться) с Шеком. И, на основании изученного, к окончанию пьянки составить доклад для Ордена вместе с Валлиосом. Ну и двигать в Крепость сектора, как бы не секторальный конклав собирать, поскольку информация реально нужная и важная.
А Редуктор пусть возится с найденным. Одного жука и червяка (с моей рукой, чтоб эту пакость ещё раз сломало) я у него отожму, привезу с собой, с кучей отчётов и пиктов.
Посвящу коллег в реалии, да и займусь нормальной работой Инквизитора. Правда, возвращаться в Геллефирианский сектор время от времени буду, для присмотра и как отпуск, хмыкнул я.
И аколиты нужны, аналитики, да и, похоже, “гадалку с картами”, пока неизвестного возрасту и полу, я себе заведу — лабораторная остроухая мышка меня внутренне убедила в полезности как мистика, так и варповидца. И чиновник нужен с вериспексом, размышлял я, благо кристинино вмешательство неприятных ощущений не доставляло.
Тем временем, в дверь апартаментов поскреблись, а я с изумлением узнал, что скребётся ко мне Редуктор, который, пардон, должен сейчас со страшной и неодолимой силой научно исследовать да пляски шаманские исполнять, во славу Омниссии.
— Проходите, Валлиос, — высказал я, отдав команду дверям распахнуться. — Присаживайтесь, я слегка занят, — кивнул я на сосредоточенно омывающую мою культю потоками света и ветра Кристину.
— Да, я как раз по этому поводу, Терентий, — прогудел Редуктор. — Вы спасли мне жизнь…
— Оставьте, магос, — слегка нахмурился я. — Я сделал то, что должен был, не более и не менее. Довольно по-дурацки, причём вина в этом случае полностью моя — не подумал, почему и пострадал, хотя возможностей остановить робота было море. Так что, это не стоит ни упоминаний, ни обсуждения, — отрезал я.
— И всё же…
— Хватит, Валлиос! — несколько повысил я голос, потому как тема и вправду не самая приятная, да нервы у меня несколько подрасшатались, в свете текущей нецелостности.
И хватил кулаком по столу. Правым кулаком, причём с отчётливым стуком! Магос с суеверным изумлением уставился на сияющую золотым светом правую конечность, несколько прозрачную, но вполне отчётливую и даже чрезмерно ярко светящуюся.
— Видите, Валлиос, — с похерчелом выдал я, сам с интересом, краем глаза, вглядываясь в обретённую конечность. — И отрастёт всё вскоре, — подчеркнул я, рискнув и ухватив стакан с амасеком на столе, который вполне ухватился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да, я понял, Терентий, — ошарашенно выдал Редуктор. — Я пойду?
— Да, исследования не ждут, — слегка улыбнулся я, на что магос покивал, да и ускакал научно исследовать.
— Хм, и что ты такое, как тебя зовут? — пробормотал я, разглядывая сбавившую в свечении оконечность.
