Оконечность была призрачной, но… живой. В свете и ветре это была живая рука, причём, форма ногтей и ладони мне что-то до боли напоминали, явно отличаясь от моей утраченной и ещё наличествующей грабли.
— Это ваша рука, Терентий, — подала голос Кристина. — Ваша НАСТОЯЩАЯ рука, — многозначительно добавила она.
Занятно, подумалось мне. Это, выходит, невзирая на достаточно плотную интеграцию с телом Терёхи, да и явное его влияние на “меня в варпе”, отметил я ряд мозолей на призрачной лапе, которых не было и не могло быть, я и тело — вещи весьма разные.
В этом, в принципе, я был практически уверен, но практических подтверждений не имел. А сейчас они есть, мало того — я, похоже, нашёл “путь для лентяя” в плане выведения сознательной деятельности из-под гнёта свячёности.
Это я удачно, в голос хихикнул я, лапы лишился. Смех смехом, но реально удачно.
Ну и объективное подтверждение того, что смерть тела не станет моим концом, какое-никакое, но весьма приятное, довольно заключил я.
Интересно, а сыграть я “своей настоящей” лапой смогу?
— Кристина, ты закончила? — уточнил я.
— Да, а вы куда-то собираетесь? — обиженно надула губу тереньтетка.
— В музыкальную, ненадолго, так что всё успеем. И отблагодарю изо всех сил, — клятвенно заверил я повеселевшую Кристину.
Органные испытания показали такую картину: играть я мог, да и в целом взаимодействовать с материумом. С весьма ощутимыми тратами света и ветра, так что свячёную оболочку я натурально слопал, махнув, кхм, рукой, на возможные побочки.
Вообще, было у меня подозрение, что я не то, что забиваю гвозди микроскопом, а веду себя наподобие некронов в бою — в смысле шлю орды термоядерных бомб воевать врукопашную. Впрочем, в данном конкретном случае подобные траты меня устраивали. Да и, в отличие от железных дураков, бредовость своих действий я осознавал, так что была надежда на исправление, улыбнулся я.
Да и исполнил “Возрождение” на органе, очень вышло в тему и приятно.
А после, только я встал из-за органа, с намереньем отвести Кристину в апартаменты и выполнить и перевыполнить обещание, как в музыкальную ввалился служка.
— Почтенный Инквизитор, капитан Франциск просит прощения, но вы недоступны вокс-связью, — склонился матрос-курьер в поклоне.
Это да, проанализировал я. Я как-то на автомате, разбираясь со свежеобретённой хваталкой, заблокировал вокс-канал, а Боррини ко мне стучался. Непорядок, хотя в данном конкретном случае — я на себя не слишком гневаюсь. Так, умеренно, хмыкнул я про себя.
— Слушаю, матрос, — ответил я.
— Астропатическое послание с Геллефиры, прибыл курьер с позывными Священной Инквизиции, отправил официальный запрос астропату планеты о вашем местоположении и уже движется в имматериуме в текущую систему, — скороговоркой выдал матрос.
— Благодарю, свободен, — кивнул я курьеру. — Хм, срочно, курьер, — задумчиво протянул я. — Кому и с чего я, да ещё так срочно, из коллег понадобился? — риторически вопросил я.
Вселенная промолчала, Кристина пожала плечами, расстроенно взирая на меня.
— В варп курьеров, — принял я мужественное решение. — Побежали в апартаменты.
— Да? — с надеждой полюбопытствовала Кристина.
— Да, — важно кивнул я. — Слово надо держать, особенно Инквизитору, особенно такое, и данное столь очаровательному дознавателю, — веско изрёк я.
А на бегу (реально на бегу, и похрен мне на огорошенные морды редких встречных, да) я рассуждал, что успеем. А не успеем — подождёт ентот курьер. Вселенная не рушится, а рушилась бы — я бы почувствовал. Ну или нет, но и в варп всё, разумно заключил я.
Впрочем, успели. И даже перекусили — доклад о том, что курьерское судно Инквизиции, с соответствующими позывными, вышло в материум, застало нас с Кристиной за перекусом.
22. Череп на палочке
Прикинул я насчёт курьера, да и оделся Кристиной в тяжёлый доспех. От греха, позывные позывными, а коллеги бывают разные.
И направился с тереньтеткой к ангарной палубе. Потому что нечего курьеру сновать по Милосердию, даже если он “правильный”, а тем более, если наоборот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И по пути размышлял о курьерах, варпе и навигации. Вообще, если рассматривать путешествия в имматериуме по стандартным маршрутам-потокам, сама собой напрашивалась, да и была верной, аналогия с речными судами, поскольку невзирая на “хаотичность”, потоки полуматериального вещества-энергии-чёрте чего были именно потоками, да и на суда действовали именно так, то есть ускоряли на пути из точки А в точку Б.
С отклонениями, да и если, как показала Кристина, забить на свет Астрономикона (чего я бы никому, кроме обладающего чутьём и сенсорными возможностями демонов, не советовал), то можно кратно сократить путь, “поймав” гораздо более быстрый “поток”.
Природа этих потоков была достоверно не известна. Но эмпирически ясна: возникали они между варп-штормами, пробоями имматериума в материум и наоборот. Соответственно, возникал шторм по эту сторону, и поток по ту.
А на мысли эти меня натолкнула природа курьера, километрового судёнышка Инквизиции, использующегося разве что Верховными Лордами Терры как курьер, кроме нас. И в библиотеке я его, кстати, не находил, да и найти не мог: специальные корабли Инквизиции, изготавливаемые непосредственно для нас, в каталоги “Кораблей Империума” не входили, будучи, как и Орден, несколько в стороне.
Так вот, если разведывательный шлюп типа “Гадюка”, коим был Гнев Императора, выходил в потоке варпа этаким паровым катером, примерно в полтора раза быстрее стандартного корабля, то более тяжёлые суда были “моторными баржами”, с трудом влекомыми имматериумом. Были и довольно быстрые крупные суда, но на них было запредельное количество двигателей, то есть им вообще было чихать на поток имматериума, он их скорее замедлял. Но были это огромные монстры, аналоги по размерам Арк Механикум шестерёнок, или полумифические личные корабли Императора.
Так вот, Нефилим, лишённый поля Геллера, был сродни сёрфингу или ветровому сёрфингу, в зависимости от мастерства и силы псайкера. На нём “оседлал волну” и “поймал ветер”, да и лети с весьма приличной, а то и запредельной скоростью. Как и гробануться можно весьма легко: только на сёрфинге падение в большинстве своём — лишь незапланированное купание, ну а в случае с Нефилимом — гарантированный и необратимый плохо, судну и экипажу.
И, наконец, курьер, двигающий сейчас через пустоту к Милосердию. Это была модель с полем, но, за счёт редких материалов, двойного набора самых чувствительных навигаторов, выходило это судно “гоночной парусной яхтой”. Уже не сёрфингом, но весьма шустрым корытом, правда, подороже моего Милосердия, как бы не ценой в Арк Механикум Редуктора, как раз за счёт использования редких, почти бесценных пси-активных (и наоборот) материалов.
Впрочем, размышления о природе и особенностях судов подошли к концу, вместе с путём к ангарной палубе. Осмотрев окрестности орлиным взором и внутренне посетовав на внешний вид (и внутреннее наполнение) доспеха, я начал вчувствоваться в свет и ветер в направлении приближающегося курьера. На всякий случай.
И ни черта мне почувствованное не понравилось, вышибив сознание в сопроцессор. А через полминуты напряженного раздумья я начал раздавать команды.
— Ритор, всех преторианцев в ангарную, бегом. Потенциально опасный визитёр, третий ранг, ваш вид — церемониальная охрана, — отдал распоряжение я, и связался с Сином. — Полковник, группу штурмовиков с хеллганами к ангарной палубе. Готовность к боестолкновению по команде, возможный противник — люди, — после чего обратился к тереньтетке. — Кристина, иди в апартаменты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Но я…
— Это приказ, Кристина, ступай, — отрезал я.
Надутая тереньтетка ушла, а я призадумался о причине всех этих моих копошений.
Дело в том, что на ощущаемом мной судне, вполне судне как судне, с разумными, яркими огоньками навигаторов и астропатов, была дыра в свете и ветре. Чёрт знает, насколько она оставалась бы дырой при пристальном рассмотрении, но издали эта аномалия выглядела именно так.
