— Нет, не первая… Я помню, что у него уже был синий «Мерседес». Мой друг Роман Фрумзон — еще раньше, в Мюнхене, — помог Володе выбрать и купить машину. А от меня они с Мариной поехали в Кельн, потом — в Париж.
— Отношение Высоцкого к машинам?
— Это, конечно, была самая большая его слабость… Я помню, что, когда он в следующий раз приехал ко мне в ФРГ, то сказал: «Ты должен продать мне свою машину! Я хочу такую, как у тебя… Я вот такую же хочу!» А у меня был спортивный «Мерседес» — его не так легко купить, надо ждать некоторое время… А Володя долбил-долбил меня и все-таки уговорил… Этот второй — маленький «Мерседес» коричневого цвета — он купил у меня. У Володи было тогда разрешение на ввоз машины без пошлины, это разрешение было подписано заместителем Министра внешней торговли Журавлевым. Существует такое правило: или вы платите очень большую пошлину и тогда имеете право продать машину кому угодно и когда угодно, или без пошлины, но и без права продажи…
А когда Володя скончался, друзья привезли этот «Мерседес» ко мне, он долго стоял, пока его не забрала Марина.
— Финансовое положение Высоцкого за границей? Например, как он мог купить автомобиль, который стоит довольно дорого?
— Он получал деньги за пластинки, которые выходили там, за концерты… Были друзья, которые помогали, если надо было.
— А на концертах Высоцкого в США вы были?
— Я был в США вместе с Володей, но на его концертах не был… Концерты были, например, в Нью-Йорке, — я тогда встречал Володю в аэропорту. Марины не было, Володя жил у Миши Барышникова, которого тоже не было тогда в Нью-Йорке. Так что мы были вдвоем — помню, как мы ходили в фотостудию, Володю снимали для пластинки…
А потом мы встретились в Калифорнии, где тогда у меня были дела. Они с Мариной летели на Гавайи и остановились на несколько дней… Один из голливудских продюсеров устроил у себя дома прием — знаменитые актеры, режиссеры… И всегда на такие приемы приглашают особого гостя — по-английски: «специальный гость». И вот таким специальным гостем был тогда Володя. Обычно присутствующие не очень обращают внимание на этого особого гостя — потому что почти каждый из приглашенных мог бы быть таким гостем. И вот, когда Володя запел, — запел своим магнетическим голосом, — все замолчали и слушали его, хотя и не понимали, о чем он там поет. Такого никогда не было! Обычно слушают плохо или вообще не слушают, а Высоцкого слушали. Слушали не особого гостя, а его особый голос.
— А с кем вы познакомили Высоцкого на Западе?
— У меня был такой друг — Дик Фин. Это мой партнер по бизнесу, и я познакомил Володю с ним. Дик — американец польского происхождения, но родился он в России, в Архангельске, хорошо знал русский язык. Он тогда жил в Калифорнии, — там у него был дом, — и Володя с Мариной некоторое время жили у него.
Однажды Дик был в Москве, и мы втроем ужинали в «Национале». И вдруг кто-то прибегает и говорит: «Горит гостиница «Россия»!» А там жили наши рабочие— монтажники. Мы сразу же поехали туда, но уже было все оцеплено, и нас не пустили.
— Ваша жена Наталья — русская актриса. Я знаю, что она снялась в одном из эпизодов фильма «Место встречи изменить нельзя», — а как она туда попала?
— Это был такой смешной случай… Наталья в молодости была хорошо знакома со Славой Говорухиным. И позже, когда Слава приезжал в Москву, мы виделись. А в этот день у моего двоюродного брата было новоселье в Москве… И вдруг туда звонит Володя Высоцкий: «Слушай, у нас тут ЧП! Сняли на одну ночь ресторан, взяли официантов из «Националя» — должны снимать, а одна актриса заболела. А Слава говорит, что Наталья может хорошо сыграть эту роль…» Наталья была дома, на Речном вокзале, — стали ее уговаривать… А это было уже поздно ночью, часов в двенадцать… Она, конечно, не хотела — поздно, надо собираться, мыть голову. Она отказывалась. Но неудобно, — она и Славу, и Володю знала, — поэтому она сказала: «Мне Бабек запретил сниматься…»
Володя звонит мне:
— Так это ты запретил Наталье сниматься?!
— Я ничего не запрещал!
— Ладно, где ты находишься? Я заскочу и мы поедем за Натальей.
Мы приехали, а она говорит: «Хорошо, я поеду, но если Бабек будет со мной». А Володя: «Да это очень хорошая сцена! Это недолго будет— пару минут— и все готово…» Мы приехали. Конечно, эту пару минут они снимали до шести утра… Я даже задремал где-то в кресле. А Володя все время тащил меня в зал: «Давай, мы тебя тоже снимем!»
— Вы что-нибудь знали о трудностях, с которыми приходилось сталкиваться Высоцкому?
Трудностей было много… Но даже в ОВИРе был один Хороший человек, который очень помогал Володе… И еще одна интересная вещь. Высоцкого нигде не публиковали, пластинки не выпускали. Но стоило мне в каком-нибудь министерстве упомянуть, что я знаком с Высоцким, — сразу просили достать записи или билеты на Таганку.
— Вы общались и с Высоцким, и с Мариной Влади…
— Марина. По-моему, она открыла ему дорогу на Запад. Володя увидел мир — и не глазами туриста, а глазами человека, который там жил. А это очень важно. Потом Марина, конечно, его дисциплинировала. Если у Володи случались срывы, загулы, — он старался, чтобы она не узнала об этом.
— А вам приходилось видеть Высоцкого в таком тяжелом состоянии?
— Да, конечно. Но, вы знаете, он меня стеснялся… Когда я в первый раз увидел Володю в таком состоянии, — ему было плохо, очень плохо. — «Вот, понимаешь, поел котлет из несвежего мяса…» Он от меня скрывал.
А если Володя звонил и говорил: «Я приеду», а я понимал, что он выпил, то я прятал все спиртное. В холодильнике оставлял одну рюмочку. Но потом, когда он не пил, — любое, самое хорошее вино, — нет! Только чай.
— У вас хранится видеозапись похорон Высоцкого. Кто и как сделал ее для вас?
— По моей просьбе это сделал один мой сотрудник — Джордж Диматос. Этот Джордж — высокий такой парень — снимал обычной видеокамерой… И вдруг к нему подходит генерал МВД и запрещает снимать. Тогда я обратился к Иосифу Кобзону, который очень помог в организации похорон… «Слушай, Иосиф, тут такое дело… Нам запрещают снимать». И Кобзон подходит к этому генералу — он знал его по имени-отчеству — и говорит: «И вам не стыдно, что я — еврей Кобзон — должен просить вас, чтобы эти люди могли снять похороны русского Поэта?!»
Володю перевозили в театр очень рано, в четыре часа утра. До девяти часов я был в театре, а потом у меня была назначена очень важная встреча с Гвишиани. Назначена давно, и никак ее нельзя было отменить. И в девять часов мне пришлось ехать на эту встречу. Возвращаюсь обратно… Уже все оцеплено милицией, и никого не пускают. Как я ни пытался — ничего не получается… Ну, ни в какую! А очередь протянулась вниз — почти до гостиницы «Россия». Я чуть не заплакал. — Черт возьми! Неужели я не попрощаюсь с Володей? Там стояли автобусы… И я взял и просто прополз под автобусом…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
