не видел в этом смысла. Главное, приметы есть.
– Кьярра, а как он выглядел? Про размер я понял – намного больше твоей матери, а значит, и тебя. Но боевые примерно одной величины, с этим просто… А масть?
– Мама говорила – как его мундир, – охотно ответила она. – Только без белой полосы и блестящий. Я всегда жалела, что не такая. Но с моей шкурой проще прятаться. Его в горах было видно издалека.
– Ясное дело, такая окраска – для открытого неба… или даже моря, – вслух подумал я. – Ну а в человеческом облике он каким был?
Кьярра задумалась, вспоминая.
– Мама говорила – он был темный, – выдала она наконец. – Не как Веговер, а примерно, как ты. Только ты такой от солнца, а он сам по себе.
– Я не только от загара такой коричневый, – сказал я. – Сам по себе тоже не белокожий. Посветлее, чем ты, но все-таки… И сверху еще прожарился, вот и вышло, что вышло.
– Понятно… Но ты не отвлекай, – нахмурилась Кьярра. – Цветом я на отца похожа. А мама была совсем белая, когда становилась человеком. И волосы у меня тоже темные и вьются, как у него. А глаза, как у мамы. У него были зеленые.
– Отлично! – сказал я.
– Что?
– То, что приметы яркие, – пояснил я. – Заметные шрамы или еще какие-то отметины у него не имелись?
– Конечно. Он же сильно поранился.
– Ну, каждого встречного не разденешь… На лице, я имею в виду. Может, не шрамы, а родимые пятна? Пальцев не хватало, уха или глаза?
– Нет, она ничего такого не упоминала, – ответила Кьярра, подумала и спросила: – Значит, ты хочешь его найти?
– Во всяком случае, попытаться можно. Даже если не отыщем его самого, попробуем понять, к кому потянулась ниточка и когда… – задумчиво произнес я, не заботясь о том, понимает она или нет. – Выяснить это будет не так-то просто, но ничего невозможного нет. А если твой отец еще жив, все упростится. Или усложнится, это как посмотреть…
– О чем ты говоришь? – удивилась она.
– Так, мысли вслух, – улыбнулся я и подумал: чтоб мне провалиться на этом месте, я влип в очень серьезную историю!
И если я прижму Веговера к стенке и выпытаю, на кого работали Сарго и Тродда (я бы их самих прижал, да кишка тонка), все прояснится еще больше. А тогда уже я смогу решать: участвовать в рискованной игре или уносить ноги как можно дальше и как можно быстрее…
Глава 10
Прежде чем делать какие-то выводы, нужно было проверить, действительно ли Кьярра видит повороты, или же сумела последовать за мной исключительно по какому-то непостижимому стечению обстоятельств. Или везению – как ни назови, итог один.
Дело осложнялось тем, что Кьярра не понимала, чего я от нее добиваюсь. То ли я совершенно разучился объяснять (а вернее, никогда и не умел, не возникало у меня такой необходимости), то ли переоценил ее понятливость… Нет, снова неверно: она была более чем сообразительна, это я никак не мог подобрать слова и растолковать ей, что мне нужно.
– Я вижу тропинку, – повторяла Кьярра. Одного нельзя было у нее отнять: она иногда обижалась, но не раздражалась, даже если считала, что я трачу время попусту. – Она прямая. Если где-то поворачивает, то за деревьями не видно.
Я в эту самую минуту на этом самом месте видел два открытых и три пока что закрытых поворота, а она – нет. Что же, выходит, я просто дал волю воображению? Выдумал заговор мирового масштаба, а на самом деле Кьярре просто повезло проскочить за мной? В драконьем облике она достаточно крупная, чтобы не потерять меня из виду… Стоп, там же был лес… Ну, значит, нашла по запаху: на обоняние драконы тоже не жалуются.
– Рок, а можно мне поохотиться? – вдруг жалобно спросила Кьярра. – А то я правда все твои припасы съем.
– Ты сама говорила – если превратишься, деревья поломаешь. Тебя же и зашибет какой-нибудь сосной. Или она крышу проломит, тоже приятного мало.
– Я не здесь!
– А где? В снегах? Я могу тебя отвести, но только ближе к вечеру – сейчас дорога закрыта.
– Да нет же! – По-моему, Кьярра тоже страдала от нехватки слов и связанной с ней невозможностью донести до меня очевидное. – На лугу. Там какие-то олени или козы… с рогами, в общем. И людей кругом нет.
– На каком еще лугу? – опешил я.
– Вон там, – махнула она рукой. – Ты не видишь?
Я различал только незнакомый поворот, и что там за местность, сказать не мог. Вроде и впрямь равнина, если верить залетному ветерку, но какая именно, я определить не мог. Соваться же туда наобум не хотелось.
– Не вижу, – ответил я. – Скажи, а те снега ты видишь?
– Ну да, – удивленно ответила Кьярра. – Только они очень далеко. Странно… Мы же совсем мало шли. И они такие… ну… как в тумане. А луг совсем рядом. Раньше его не было.
– Я бы отпустил тебя поохотиться, – осторожно сказал я, переваривая сказанное, – но ты уверена, что сумеешь вернуться?
– Конечно, – уверенно сказала она. – Я же недолго. Туман еще далеко.
– Ты имеешь в виду, такой же туман, какой сейчас закрывает снежную равнину?
– Ну да. Его пока даже не видно. И я его заранее почувствую, он очень холодный и такой… – Кьярра передернулась. – Как старая паутина, только хуже.
– Тебя мать научила это различать? – спросил я.
– Конечно. Когда показывала, как охотиться. Говорила, куда нельзя летать, куда можно. Только рядом с нашей пещерой уже почти никуда было нельзя, – вздохнула она. – Повсюду люди. Вот мама и искала такое место, где их не будет.
– Похоже, она решила разведать скрытую дорогу, но почему-то не вернулась…
– Что такое скрытая дорога? – спросила Кьярра. – Ты часто так говоришь. И про поворот. А я не понимаю.
– У нас с тобой разница в терминологии, – хмыкнул я, присел на старый пень, удостоверившись, что на нем нет муравьев, подумал и закурил.
Кьярра принюхалась, сперва недовольно сморщила нос, потом вдруг заявила:
– Я знаю этот запах!
– Конечно, знаешь. От Веговера им несет за дневной переход. И от меня тоже, хоть и не так сильно. Я только в походах не курю, чтобы чутье не сбивать, а сейчас… Сейчас без разницы.
– Нет, я его еще раньше знала!
– Так, может, старик-козопас курил?
– У него был совсем другой дым, – помотала головой Кьярра. – И не такие вот палочки, а деревянная трубка. Она ужасно пахла, я всегда чихала. Один раз чуть не подпалила сено…
– А, так он, наверно, не накорри употреблял, а
