Лемс следил за своей пациенткой, которая снова лежала неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Как я попала сюда?
— На спасательной шлюпке. Судьба корабля неизвестна, но о ней нетрудно догадаться: от хорошей жизни на шлюпках в открытый космос не выходят. Если не секрет, что это был за корабль? И откуда вы летели?
— Не знаю. Я последние две недели болела — не помню ничего.
— Однако то, что вы болели именно две недели, вы помните. Впрочем, хотя вы и в тюрьме, но отнюдь не в качестве осужденной. И уж во всяком случае я не следователь.
— А где остальные? Те, что были со мной в шлюпке? — спросила Рили.
— Им не повезло, — сказал врач.
— Они…
— Погибли.
Врач, стоявший спиной к Рили, уловил какое-то движение.
— Мне надо идти к шлюпке.
— Послушайте, транквилизатор, конечно, творит чудеса, но ходить вам я всё же пока не…
Рили стояла перед ним, выпрямившись во весь рост. И ничего теперь не прикрывало её тело, даже простыня.
У Лемса перехватило дыхание.
Нет, конечно, он уже видел её наготу, когда вскрывая саркофаг, определял, кто живой, кто мертвый, и какая помощь потребуется живым, если они есть. Но на тот момент никаких иных мыслей, кроме связанных с медициной, не возникало.
Она выдержала его взгляд.
— Вы дадите мне одежду? Или мне идти так?
Врач понял, что остановить её он не в силах.
Покорно он шагнул к стене, раскрыл встроенный шкафчик. Внутри оказалась обувь, белье, рабочий комбинезон.
— Учитывая характер здешних туземцев, я бы предложил вам все-таки одеться. Иначе реакция их будет непредсказуемой, а точнее, вполне предсказуемой. Ведь никто из них многие годы не видел женщин.
Не глядя на Рили, врач подал ей одежду.
— Между прочим, и я тоже, — прошептал он тихо.
Когда они вышли за пределы госпиталя, Рили сразу поняла, куда она попала. Какая-то громада стальных конструкций, местами поеденная ржавчиной, пересечение различных ярусов, шахтные колодцы, рельсы. Сейчас на всей обстановке лежала явственная печать запустения.
— Сейчас здесь всего двадцать пять человек, а сравнительно недавно было пять тысяч! — рассказывал ей врач, когда они шли по коридору.
— Почему?
— Так уж получилось.
Рили, следуя за Лемсом, почти ползком двинулась по резко сузившемуся тоннелю.
— У нас было литейное предприятие, Рили. Добывали олово. Впрочем, и сейчас добываем, но это уже так, чуть ли не для собственного развлечения Его стоимость едва окупает содержание тюрьмы. А раньше всё было поставлено на широкую ногу: трижды списанная дешевая техника, дешевый труд заключенных. Как при такой дешевизне Компания умудрилась прогореть? Ума не приложу? Надо было уж очень постараться. Так или иначе, однажды было решено, что добыча олова здесь экономически невыгодна. И почти всё перебазировали: и производство, и тех, кто трудился на нем. Сейчас вы увидите лишь остатки былой роскоши. Вот сюда, в эту дверь.
За дверью — огромной, железной, с массивными запорами был цех. Женщина сделала шаг, но вдруг остановила занесенную ногу.
— В чем дело? — врач возник в проеме двери.
— Вы назвали мое имя — Рили, — отчетливо выговаривая слова, произнесла женщина. — Откуда вам оно известно?
— Нам удалось спасти ваш бортжурнал. А что, собственно, вас испугало?
— Нет. Ничего. Вам показалось. Пошли?
Медленно они продвигались по литейному цеху, сквозь грохот, дым и крик. Жерла плавильных печей зияли. Оттуда несло жаром. Дюжина черных от копоти заключенных колдовало вокруг печей.
— Что это? Из-за чего такой шум?
— Кажется, какая-то локальная авария. Ничего, её быстро уладят. Такое у нас почти каждый день случается…
— А куда вы меня ведете?
— Сейчас увидите.
Они прошли цех. Захлопнув за собой выходную дверь, Рили бросила взгляд вперед — и замерла на месте.
Шлюпка. Их шлюпка, вернеё то, что от неё осталось.
Внутри шлюпки почти ничего уже не было, кроме саркофагов: битых, разломанных.
Маленький саркофаг был разбит. Разбитым оказался и один большой. Целым остался лишь второй большой саркофаг. Её саркофаг.
— Где? — голос её сорвался, — где тела?
— В морге. У нас есть собственный морг. Тела ваших товарищей пробудут там до прибытия спасателей и следователя.
— Следователя? — Рили вдруг остро взглянула на него, и врач смутился.
— Ну, в таких случаях всегда прибывает следователь. Здесь требуется уяснить причины аварии. Хотя на этот раз, по-моему, задача у него будет довольно простой.
— Да? — В уголках губ Рили легли тени. — В этот раз будет простой.
Как завороженная она смотрела на искалеченную шлюпку.
— Какой смертью они умерли?
— Десантник, он, кажется, был в чине капрала, просто разбился. А девочка, по-видимому, утонула, захлебнулась, когда разбилась охлаждающая система капсулы.
— А андроид?
— Разбит, не функционирует. Вместе с прочими поломанными приборами мы вынесли его в другой отсек — тот, где у нас находится свалка.
Лемс проследил за взглядом Рили и понял, что смотрит она на меньший из саркофагов.
— Я думаю, она так и не успела прийти в сознание. Это была легкая смерть, мгновенная и безболезненная. Мне очень жаль, — неловко сказал он.
Рили склонилась над пустой оболочкой саркофага.
— В чем дело? — спросил он официальным тоном. Рили выпрямилась.
— Где, вы сказали, находятся тела?
— В морге.
— Я должна увидеть их.
— Пожалуйста, если вы считаете это необходимым. Хорошо, я покажу вам их. Но должен сразу предупредить вас, что труп капрала представляет из себя очень неприятное зрелище.
Рили не дрогнула при этих словах.
— Его мне и не нужно осматривать. Я хочу видеть её. Девочку. — Рили сглотнула, словно у неё пересохло в горле, но тут же овладела собой. — Вернее, то, что от неё осталось.
Лемс пожал плечами в недоумении.
— Ну, хорошо, идемте.
Он распахнул перед ней дверь, ведущую к моргу.
Пропуская Рили вперед, врач бросил быстрый, но цепкий взгляд на меньший из саркофагов. Пробитая крышка, разорванные прозрачные трубопроводы, а на боковой грани странный след, больше всего похожим на химический ожог. Такой, как если бы плеснули крепкой кислотой.
Пес Пак, поскуливая, с трудом полз по коридору. Он так и не понял, что произошло. Что-то вызревало внутри него, страшно и бессмысленно ворочаясь в его могучем теле, черном, с рыжими подпалинами. Что-то незнакомое, чужое давило на внутренности, сковывало дыхание и заставляло спотыкаться на каждом шагу от внезапно подступившей слабости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
