Всё понятно. Ранняя романовская Россия всё ещё сохраняла значительные остатки прежней имперской психологии, которая, естественно, на первое место ставила обычаи и нравы метрополии. А порядки, царившие в провинциях Империи, если иногда и допускались в центр, то лишь на вторых ролях, как быть может любопытные (но не более того) «заморские странности». В связи с этим приведём эффектный пример.
И. Е. Забелин: «Но если среди прямых и положительных убеждений века (отсутствие интереса к иностранному – Авт.) такой факт (то есть занятие иностранцем заметной должности в России – Авт.) был решительно невозможен, то существовала сторона быта, ГДЕ ИНОЗЕМНОЕ ЛЕГКО ДОПУСКАЛОСЬ И НЕ СМУЩАЛО СВОИМ ПРИБЛИЖЕНИЕМ СТРОГИХ ВЗОРОВ СТАРИНЫ». [55], ч. 2, с. 212. Интересно, что же это за сторона быта? Ответ оказывается простым: потехи и шутовство.
И. Е. Забелин продолжает: «Эта сторона в царском домашнем быту принадлежала потехам, увеселениям и забавам, а также и детским играм. СЮДА ИНОЗЕМНОЕ ПРОНИКАЛО СВОБОДНЕЕ ПОД ВИДОМ БЕЗДЕЛИЦ, НЕ СТОЯЩИХ СЕРЬЁЗНОГО ВНИМАНИЯ. Нам известно уже, что дети царя Михаила, Алексей и Иван, и их стольники были одеты даже в немецкое платье, курты и т.п., в то время, КОГДА НЕМЕЦКОЕ ПЛАТЬЕ СТРОГО БЫЛО ЗАПРЕЩЕНО, ТАК ЧТО СНАЧАЛА И САМЫЕ ИНОСТРАНЦЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ХОДИТЬ В РУССКОМ ЖЕ ПЛАТЬЕ. У Никиты Ивановича Романова, который любил иноземные обычаи и рядился по– немецки, выезжая однако же в таком наряде ТОЛЬКО НА ОХОТУ, патриарх ОТОБРАЛ НЕМЕЦКИЙ КОСТЮМ И СЖЁГ ЕГО КАК ВЕЩЬ, ПО НЕКОТОРЫМ ПОНЯТИЯМ, ГРЕХОВНУЮ. Но как бы то ни было, фанатическое преследование иноземного лишалось своей силы в кругу детских забав, где иноземное являлось… ПОД ВИДОМ ПОТЕХИ и след. не имело как бы никакого значения. Так немецкие и фряжские ПОТЕШНЫЕ ЛИСТЫ в XVII веке принадлежали к самым обыкновенным предметам детских забав и даже в известной доле служили ВЕСЬМА ПОЛЕЗНЫМ НАЗИДАНИЕМ. О содержании их МЫ НЕ ИМЕЕМ СВЕДЕНИЙ, но в том нет сомнения, что через них получалось по крайней мере наглядное знакомство со многими предметами иноземного быта, которые были осуждены мнением века. ВСЕ ПЕЧАТНЫЕ НЕМЕЦКИЕ ЛИСТЫ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ СВЯЩЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ ОФИЦИАЛЬНО ПРОВОЗГЛАШЕНЫ БЫЛИ ЕРЕТИЧЕСКИМИ, А ТАКОЕ ОСУЖДЕНИЕ БРОСАЛО ЗНАЧИТЕЛЬНУЮ УЖЕ ТЕНЬ И НА ВСЕ ДРУГИЕ ЛИСТЫ ИЛИ ГРАВЮРЫ ЗАПАДНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ… Припомним также немецкие карты и особенно потешные книги, рыцарские повести о Бове, о "Петре златыхъ ключевъ", которые, как и фряжские листы, могли войти к нам ТОЛЬКО ПОД ВИДОМ ИГРУШЕК, ПОТЕХ, вместе с игрушками и куклами привозными» [55], ч. 2, с. 213.
«Менезиус (шотландец – Авт.)… не бесполезен был и при устройстве КОМЕДИННОЙ ХОРОМИНЫ ИЛИ ВООБЩЕ ТЕАТРА, который ТОЛЬКО ЧТО пред его посольством заводился при Дворе (Романовых – Авт.)… Что Менезиус имел какое-то отношение к этим НЕБЫВАЛЫМ ЕЩЁ ЗАБАВАМ В ЦАРСКОМ БЫТУ, на это указывает также и один рассказ Лизека. "…Немецкие комедианты должны были представлять комедию, которая, как он уверяли, доставит большое удовольствие царю, если только в ней будет участвовать один из наших слуг. Это был балансир, заслуживший своими шутовскими и ловкими действиями всеобщее удивление, особенно Русских, которые единогласно решили, что он чародей и МОРОЧИТ ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ БЕСОВСКОЮ СИЛОЮ"» [55], ч. 2, с. 215.
«Менезиус, ПОД ВИДОМ ПОТЕХИ, обученья солдатскому строю, введён был и к царевичу Петру» [55], ч. 2, с. 216.
И лишь Пётр I смог насильно выжечь из сознания России многие (упорно сопротивлявшиеся реформам) прежние ордынские порядки и обычаи, «прорубив окно в Европу» и заметно усилив западноевропейское влияние в прежней метрополии Великой Империи.
Возвращаясь немного назад, в эпоху царя Алексея Михайловича и его наследников, мы с удивлением обнаруживаем, что многие обычаи московского двора оставались удивительно схожими со «старинными» византийскими обычаями. И. Е. Забелин сообщает: «Отец царевен Алексей Михайлович, даже в украшениях своего дворца ПРЯМО БРАЛ ЗА ОБРАЗЕЦ дворец Цареградский: и у него также, как у тамошних царей, по сторонам трона, лежали рыкающие львы. Брат царевен царь Фёдор Алексеевич замышлял установить по Цареградски служебное старшинство боярских чинов по тридцати четырём степеням, причём указывались и греческие наименования таких чинов Доместик, Севастократор, Дикеофилакс, Стратопедархис и т.п.» [56], с. 149 – 150.
И далее: «Многие черты этого ("старинного" византийского якобы VIII века – Авт.) быта носят в себе вполне родственное сходство с нашим бытом XVI – XVII ст., и тем показывают, что они некогда служили образцами для нашей культуры» [56], с. 209.
Такое подражание Византии первых Романовых является ярким следом прежнего неразрывного единства Руси-Орды и Османии= Атамании XIV – XVI веков. Порвав с ордынским прошлым, Романовы долго не могли избавиться от теснейших связей между двумя прежними частями Великой = «Монгольской» Империи. Подобные традиции уничтожались с трудом и, как мы видим, ещё долго за Романовыми тянулся шлейф ордынско-османских обычаев, титулов и т.п.
В ХРОН4, гл. 4:6 мы уже приводили данные И. Е. Забелина о том, что при московском царско-ханском дворе в 1602 году, при Годунове, свита царицы выезжала ПО ОРДЫНСКОМУ ОБЫЧАЮ КАК ОТРЯД АМАЗОНОК, на конях, с лицами покрытыми белыми покрывалами [56], с. 325 – 326 и примечание 1 на с. 326. О том, что в «античном мире» амазонками именовали на самом деле ордынских казачек, см. подробнее в книге «Империя», ХРОН4, гл. 4:6 и ХРОН5, гл. 9:20 (М. Орбини).
4. Почему в оформлении Московского Кремля XVI – XVII веков особенно громко звучат «античные» и библейские мотивы
Скалигеровско-романовская история приучила нас к следующей интерпретации прошлого. Мол, давным-давно, в незапамятные времена, на территории небольшой скалистой Греции жили замечательные «античные греки», а в центре Италийского полуострова – «античные» римляне. А на территории небольшой пустынной Палестины жили замечательные библейские персонажи. И те и другие были в общем-то обычными людьми. Библейские герои жили простой жизнью, пасли стада, управляли небольшими семейными кланами, перегоняли скот с места на место, спорили и т.п.
Потом библейские и «античные» персонажи якобы навсегда сошли с исторической арены Средних Веков. И были забыты на многие столетия. Однако «подсознательная память» о них оказалась столь живучей, что через много сотен лет, после мрачных тёмных веков, вся Западная Европа и даже варварская Русь будто бы неожиданно «вспомнили древность» и стали поклоняться смутным теням далёкого прошлого. Причём настолько прониклись «древнейшими» греко-римскими и библейскими воспоминаниями, что руководствовались ими в своей общественной, официальной, повседневной, религиозной жизни и даже в быту. Всё это выглядит странно.
Наша реконструкция позволяет существенно по-иному взглянуть на ту же самую картину, становящуюся теперь куда более естественной. Наша мысль очень проста. Русь-Орда XVII века и только что отколовшиеся от неё территории Западной Европы (где в XVII веке начали складываться новые государства: Франция, Германия, Италия и т.д.) все вместе были прямыми наследниками Великой = «Монгольской» Империи XIV – XVI веков, то есть «античного» Великого Рима = библейского Израиля. Предав искусственному забвению историю Великой Империи и объявив её царством ордынско– татарского зла, её наследники в то же время сохранили воспоминания о ней как о некоей древней прекрасной Империи под условными названиями: «античный» Великий Рим и «библейский Израиль». И начали поклоняться этим «древним образцам», уже начиная забывать (вольно и невольно), что на самом деле их великие предки жили совсем недавно (и совсем не там, куда их сослала скалигеровская история). Отсюда и то глубокое почитание, каким, начиная с XVII века, стали окружаться образы и идеи «античного» Рима и библейского Израиля. Именно поэтому дворцы русских царей и западноевропейских властителей XVII – XVIII веков были заполнены изображениями библейских и «античных» сцен. Именно поэтому XVIII век считается веком поклонения и восхваления «античности». Поклонялись вовсе не каким-то ветхим многотысячелетним деревенско-пастушеским сказочным сюжетам, а недавней и бурной истории своих собственных предков. К которой по праву считали себя в той или иной мере причастными. И которой, ясное дело, гордились. И которой старались подражать. Но (ввиду изменившейся политической ситуации) вовсе не под истинным её названием – Великая «Монголия», а под удревнёнными прозвищами – «античный» Рим и «библейский Израиль». Что было, повторим, одно и то же.
Теперь становятся понятными и абсолютно естественными следующие яркие факты. «Любимым и почти исключительным предметом комнатной живописи XVIII столетия… была эмблема, аллегория, для выражения которой служили БОЛЬШЕЮ ЧАСТЬЮ готовые образы и формы ДРЕВНЕЙ КЛАССИЧЕСКОЙ МИФОЛОГИИ. Это, разумеется, вполне устанавливалось ОБЩИМ ХАРАКТЕРОМ образованности XVIII столетия, ВОСПИТАННОГО ПО ПРЕИМУЩЕСТВУ НА КЛАССИКАХ ДРЕВНЕГО ГРЕЧЕСКОГО И РИМСКОГО МИРА. Плафоны и стены во дворцах и полатах вельмож покрывались в это время мифологическими изображениями, где языческие божества (на самом деле – сказочно искажённые отражения ордынских «монгольских» ханов XIV – XVI веков – Авт.), полуобнажённые… должны были олицетворять заветные мысли и думы современников. НЕ БЫЛО ПАМЯТНИКА, НЕ БЫЛО ДАЖЕ ТОРЖЕСТВА, ТРИУМФАЛЬНОГО ВЪЕЗДА, ИЛЛЮМИНАЦИИ ИЛИ ФЕЙЕРВЕРКА, КОТОРЫЕ НЕ ОБЛЕКАЛИСЬ БЫ В АЛЛЕГОРИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ, СТОЛЬ ЛЮБИМЫЕ ТОГДАШНИМ ОБЩЕСТВОМ. Таков был вкус, характеризовавший эпоху» [55], ч. 1, с. 154.
