Скади убедила себя, что способна ощущать эти микросекундные скачки. При двух g они случались редко. Теперь же происходили три-четыре раза в день.
Она закатила гроб в лифт и поехала вниз, к границе поля. Сквозь окошко контейнера виднелась нижняя челюсть Галианы. На ее лице застыло выражение бесконечного спокойствия, уверенности. Скади радовалась тому, что вовремя додумалась доставить на борт тело Галианы и сумела настоять на своем, хотя единственной целью ее экспедиции являлись поиски Клавэйна. Даже и до экспедиции Скади смутно подозревала о возможности ухода в глубокий космос, когда, быть может, придется просить у Галианы опасного совета. Труд небольшой – привезти криокапсулу на борт. Главное, набраться мужества для общения с тварью, угнездившейся в теле женщины.
Скади втолкнула контейнер в чистую белую комнату. За спиной неслышно закрылась дверь. Помещение было заполнено аппаратурой, как будто сделанной из полупрозрачных скорлупок. Отчетливо они виделись только во время движения. Техника была древней, и ухаживали за ней крайне аккуратно еще со времени ранних экспериментов Галианы на Марсе. Привезти ее на борт «Паслена» тоже труда не составило.
Скади открыла контейнер с Галианой. Подняла температуру трупа на пятнадцать милликельвинов, затем включила полупрозрачную аппаратуру. Части ее закачались, замелькали над телом, не касаясь кожи. Зажужжав сервомоторами, Скади поспешно отшатнулась – в присутствии работающей бледной машины всегда становилось не по себе, от нее прямо-таки веяло чем-то фундаментально опасным, угрожающим. Поэтому ее использовали очень неохотно. И в тех редких случаях, когда все-таки использовали, машина калечила разум решившихся открыться ей.
На сей раз Скади не собиралась использовать возможности машины полностью. Для этого еще не пришло время. Она хотела лишь поговорить с волком, каковая задача требовала лишь немногих аппаратных возможностей: чрезвычайной чувствительности, способности выделить и усилить предельно слабый сигнал, затерянный в хаотическом шуме дремлющей нервной системы. Выяснять, возможен ли контакт разумов посредством квантовой суперпозиции, Скади не собиралась – для того потребовался бы повод куда серьезнее нынешнего. Так что видимых причин для беспокойства не было.
Но Скади знала, на что способна машина, – и одно это рождало тревогу и страх.
Сочленитель приготовилась. Индикаторы температуры показали: Галиана согрелась в достаточной мере, чтобы проснулся волк. Машина зарегистрировала обычный набор химических изменений и колебаний электромагнитного поля, показывающий, что Галиана начала мыслить.
Скади закрыла глаза. Восприятие резко изменилось, все чувства будто встряхнуло на мгновение. Затем возникла иллюзия кружения, дезориентация. Мир изменился. Скади стояла на небольшом плоском камне – его едва хватало для ног. Вокруг торчало из серой воды много подобных камней, соединенных острыми, бугристыми скальными гребнями – словно пешеходный мостик над мелководьем. Плыла дымка, через пятнадцать-двадцать метров все терялось в ней. Воздух казался свежим и влажным, пах солью и чем-то напоминающим гнилые водоросли. Скади задрожала, плотнее запахнула черный халат, надетый прямо на голое тело. Она стояла, поджав пальцы босых ног, стараясь уместить их на холодном камне. Ветер трепал пряди черных волос, они мелькали перед глазами. Скади убрала их со лба. Обнаружила вдруг: гребень на голове исчез! Она охнула от удивления. Волк восстановил ее прежнее человеческое тело. Вдали разноголосо рокотали океанские волны. Бледное серо-зеленое небо над головой сливалось с туманом, стелющимся на море. Скади затошнило.
Первые неуклюжие попытки общаться с волком были устными, с использованием речи Галианы, и потому очень медленными, односторонними по сравнению с прямой связью между умами. Потому Скади согласилась встретиться с волком в виртуальном пространстве, в трехмерной симуляции, куда погрузилась полностью.
Обстановку и правила выбрал волк. Он создал виртуальное пространство и поставил условием входа строгое следование им. Скади могла бы наложить поверх свою симуляцию, но боялась, что в результате упустит какую-нибудь важную деталь.
Лучше уж играть по его правилам, хоть при этом ты и не контролируешь ситуацию. Но пассивность и слабая позиция в данном случае – палка о двух концах. Нельзя безоговорочно доверять любым словам волка – но ведь где-то за ним и сама Галиана. А та узнала многое, потенциально очень полезное для Материнского Гнезда. Главное в игре – отличить волка от той, на чьем мозге он паразитирует. Ведь Галиана может прорваться наружу в любой момент, пусть и ненадолго.
– Я здесь! – объявила Скади. – Где ты?
Рев прибоя усилился. Ветер растрепал волосы, швырнул на лицо. Шагнуть вперед страшно – вокруг столько острых камней. Но внезапно туман впереди раздвинулся, и на пределе видимости объявилась туманно-серая фигура. На человеческую она походила лишь в общих чертах, деталей было не разобрать – вокруг непрерывно клубился туман, то уплотняясь, то расходясь в стороны. Там мог быть вовсе не человек, а истрепанный непогодой обрубок дерева. Но Скади ощущала присутствие чужого – и знакомого – разума, холодного, безжалостного и целеустремленного. Интеллект, полностью чуждый совести, не знающий собственного «я», лишенный эмоций – голая способность к анализу.
Далекий рокот прилива сложился в слова.
– Скади, чего ты хочешь от меня сейчас?
– Того же, что и раньше.
– Говори со мной вслух!
Она безоговорочно подчинилась.
– Я хочу того же, что и всегда: совета.
– Где мы? – пророкотал прилив.
– Я думала, ты уже это понял.
– Я не то имел в виду. Где ее тело?
– На субсветовике. В космосе, на полпути между Эпсилоном Эридана и Дельтой Павлина.
Интересно, как ему удалось понять, что он больше не в Материнском Гнезде? Может, удачная догадка? Но разве эти волки когда-нибудь действовали наугад?
– Ты это знаешь. Наше оружие обнаружилось у Ресургема. Мы должны вернуть его до прихода черных машин.
На мгновение очертания фигуры стали резче. Обозначилась длинная морда, темные песьи глаза, влажно блеснул клык.
– Ты должна понимать, что у меня нет причины помогать тебе.
– Но почему? – спросила она, стараясь плотнее запахнуть халат.
– Ты знаешь почему. Я малая часть того, чему ты постараешься помешать «адским» оружием.
– Не хочу спорить. Я пришла за помощью и советом. Волк, у тебя два пути. Первый – позволить оружию попасть в руки тех, над кем у тебя нет никакой власти. Второй – помочь мне. Надеюсь, логика очевидна. Не лучше ли, если пушки достанутся тем, кого ты знаешь, с кем уже установил контакт?
Небо слегка прояснилось, сквозь бледно-зеленую туманную дымку пробилось серебристое солнце. Лучи заплясали на гребнях, соединяющих камни, на поверхности мелких бассейнов между ними, очертив картину, более всего напомнившую Скади срез мозговой ткани. Затем туман сомкнулся опять и вокруг стало еще мрачнее, холодней и опаснее.
– Что за совет тебе нужен?
– Меня преследует корабль. Сидит на хвосте с тех самых пор, как мы покинули Йеллоустон. У нас есть аппаратура, подавляющая инерцию. Наша инертная масса сейчас составляет лишь четверть от начальной. Но корабль не отстает, как будто и у него такая же аппаратура.
– Кто ведет этот корабль?
– Клавэйн, – ответила она, с большим интересом наблюдая реакцию волка. – То есть я практически уверена в том, что это он. Клавэйн дезертировал из Материнского Гнезда, я попыталась беглеца вернуть. Близ Йеллоустона он смог ускользнуть от меня. Захватил корабль ультранавтов. Но где он спрятал противоинерционную технику, я даже не представляю.
Кажется, волк встревожился. Вокруг него заметался туман, в моменты прояснения отчетливо виделось, как его фигура корчится.
– Пыталась ли ты его убить?
– Да, но не вышло. Он очень искусен и упорен. Я надеялась хотя бы его задержать – и не смогла.
– Ну, так это же Клавэйн, – проговорила фигура.
Подумалось, что такие слова могла произнести Галиана.
– Скади, а что предлагает твой драгоценный Ночной совет?
– Увеличить ускорение.
Фигура почти растворилась, затем уплотнилась снова.
– А если Клавэйн не отстанет? Задумывалась ли ты, что будет тогда?
– Это невозможно!
– Скади, нужно здраво учитывать все варианты. Следует принимать в расчет даже невероятное. Способ оставить его далеко позади есть. Вопрос в том, отважишься ли ты.
– Я не хочу… Не знаю как… даже представления не имею. – У Скади кружилась голова, ноги едва держались на гладком камне. Края гребня выглядели острыми, способными распороть кожу. – Мы не знаем, как поведет себя аппаратура в этом режиме.
– Но разве ты не хочешь узнать? – В голосе волка послышалась насмешка. – Неужели «Пролог» не покажет тебе все нужное, не даст знание?
