— Служба Безопасности! — крикнул он им на бегу.
— Как? — спросила Латезия, а Яков вместо ответа нырнул назад в комнату, чтобы схватить свой мешок. Поблизости прогрохотали еще выстрелы, перемежаемые тихими вскриками боли. Как только проповедник выскочил обратно в коридор, Бизант сходу ударил его прикладом дробовика в челюсть, заставив Якова растянуться на плиточном полу.
— Ты предал нас, губернаторский прихвостень! — прошипел мутант, уткнув ствол ружья ему в грудь.
— Да простит тебя Император! — сплюнул проповедник, и обрушил башмак на колено Бизанта. Раздался хорошо слышимый хруст, и нога мутанта подкосилась. Яков бросился вперед и вырвал дробовик из его хватки, а затем направил на Латезию, выступившую вперед.
— Поверь мне, это не моих рук дело, — сказал он ей, отступая назад. — Спасайтесь!
Он отступил еще на шаг, а затем бросил ружье Латезии. Пока она была в замешательстве, Яков подхватил свою суму и протолкнулся мимо нее в проход, ведущий к лестнице в туннели. Сердце молотом стучало в груди, пока он тяжело бежал вниз, перескакивая через три ступеньки, едва не оступаясь в спешке. Внизу кто-то встал у него на пути, и Яков набросился на него с кулаками, почувствовав, как угодил кому-то в скулу. Крутанув запорный вентиль на двери, он вывалился в коллектор, проклиная себя за то, что вляпался в это дерьмо. Две сотни лет покаяния не искупят того, что он натворил. Так как звуки сражения были все ближе, он поспешил прочь сквозь капающую с потолка воду, широко шагая по грязным лужам.
Яков сидел на своей скромной постели в дурном настроении, мрачно размышляя о произошедших событиях. Целый день он провел скрываясь в часовне, не смея показаться при свете, когда какой-нибудь агент СБ, участвовавший в рейде в убежище мятежников, мог его опознать.
Он молился много часов подряд, со слезами на глазах он просил Императора о наставлении. Он позволил вовлечь себя во что-то противостоящее Ему. Простой проповедник, он не имел права вмешиваться в подобные дела. Наполненный терзаниями вины день перетек в вечер, и Яков начал постепенно успокаиваться. Его дела с мутантами могли быть греховны, но он обнаружил что-то странное. Окованный цепями гроб и убийство мутанта за то, что он об этом знал или участвовал в этом. Но что он мог сделать? Яков уже решил признаться во всем прелату Кодашке, когда шаги в часовне привлекли его внимание.
Выйдя в храм, он увидел перед алтарем коленопреклоненную фигуру склонившую голову. Это была Латезия, и когда он приблизился, она посмотрела на него снизу вверх. Глаза ее покраснели от слез.
— Бизант мертв, повешен час назад, — медленно сказала она, в черных глазах отражалось пламя свечи, стоящей на алтаре. — Он сдерживал агентов, чтобы я смогла спастись. Больше никому скрыться не удалось.
— Я не предавал тебя, — сказал Яков, опустившись на колени рядом с ней.
— Я знаю, — ответила она, повернувшись к нему, и положив руку на его колено.
— Я хочу увидеть, что находится в том гробу, — произнес Яков, помолчав несколько мгновений. — Поможешь мне?
— Я следила за ними. Они никуда его не забрали, — растерянно сказала она, смахивая слезу.
— Так ты пойдешь со мной туда, назад? — спросил он, вставая и протягивая руку, чтобы помочь ей подняться.
— Да, — тихо ответила Латезия. — Я хочу знать, за что они погибли.
В этот раз они выбрали наземную дорогу к старому аристократическому поместью. Латезия провела его наверх по пожарной лестнице на соседнюю крышу.
Оттуда они могли видеть двух агентов службы безопасности расположившихся перед главным входом и еще одного у служебного бокового входа. Она показала ему веревку, висящую между двух зданий. Привязана она была для того чтобы можно было сбежать, а не войти, но и для этого тем не менее подходила. Яков смотрел только на свои руки, пока лез по ней вслед за ловкой молодой мятежницей, стараясь не думать о падении с высоты в десять метров на мостовую под ним. Когда она помогала ему забраться на крышу в свое временное убежище, вежливое покашливание из темноты заставило их замереть на месте.
Из тени вышел мужчина, закутанный в плотный плащ. Дыхание облачками пара вырывалось у него изо рта в холодный вечерний воздух.
— Странное времяпрепровождение для проповедника, — сказал мужчина, идя к ним. Руки он держал в карманах своего непромокаемого плаща.
— Кто ты? — потребовала от него ответа Латезия, потянувшись к револьверу, который был засунут за пояс у нее за спиной.
— Пожалуйста, не надо пытаться в меня выстрелить, — спокойно ответил незнакомец. — Вы привлечете ненужное внимание.
— Кто ты? — повторил вопрос Яков, вставая между ним и Латезией.
— Сыщик на службе Инквизиции, — ответил он, останавливаясь в паре шагов.
— Инквизитор? — прошептала Латезия, и в глазах у нее появился панический страх.
— Не беспокойтесь, сегодня ваш маленький мятеж меня не интересует, — заверил ее мужчина, вынимая из карманов пустые руки и скрещивая их. — И я не говорил, что я — инквизитор.
— Ты тоже пришел за гробом? — догадался Яков, и незнакомец едва заметно кивнул.
— Так пойдем и отыщем его, — сказал мужчина, развернувшись и жестом предлагая им последовать за ним.
Сцена, открывшаяся перед Яковом, была словно списана с иллюстрации к Либер Ересиус. Двенадцать фигур в длинных одеяниях и масках стояли на коленях вокруг гроба, пять жаровен были расположены на лучах звезды нарисованной на полу. Воздух комнаты был наполнен резким запахом дыма и звучными монотонными напевами культистов. Один из них встал и откинул назад свой капюшон. Яков еле сдержался, чтобы не вскрикнуть, когда узнал лицо губернатора. Широко разведя руки, тот громко и нараспев произносил слова, казавшиеся проповеднику бессмысленным набором звуков.
— Я думаю — мы увидели достаточно, — сказал сыщик, прячась вместе с Яковом и Латезией в патио снаружи комнаты. Он вытащил два длинных лазерных пистолета из кобур, спрятанных под плащом, и вручил один Якову. Но тот покачал головой.
— Уверен — вы не против праведного насилия — сказал сыщик, подняв бровь.
— Нет, — ответил Яков. Открыв свой мешок, проповедник порылся внутри и через мгновение извлек пистолет, покрытый черной эмалью. С ловкостью, выдававшей годы тренировок, он вставил обойму и взвел его. — Я предпочитаю свое личное оружие.
Латезия даже рот открыла от удивления.
— Что? — недовольно спросил Яков. — Ты думаешь, нас зовут Защитниками Веры просто для красного словца?
— Стрелять на поражение! — воскликнул незнакомец и резко встал.
Он выстрелил из обоих пистолетов, вдребезги разбив окна, и осколки стекла брызнули в комнату. Пара культистов вытащили из-за веревочных поясов жуткого вида ножи и прыгнули к ним. Губернатор нырнул за гроб, пронзительно визжа как сумасшедший.
Первый выстрел Якова попал нападающему культисту в грудь, сбив того с ног. Второй раздробил коленную чашечку другому, а третий попал ему же в лоб и он рухнул как подкошенный. Пистолеты сыщика выплевывали разряды света в культистов выбегающих через дверь, а грохот тяжелого пистолета Латезии эхом отдавался от стен. Когда Яков вошел в комнату, один из культистов толкнул в его сторону жаровню. Проповедник отпрыгнул вправо, пытаясь избежать пылающих углей. Лазерный заряд попал предателю в глаз, мгновенно испарив половину лица.
Через несколько мгновений неравный бой был закончен: все культисты были мертвы, а их кровь пропитала доски пола. Внезапно губернатор выскочил из своего укрытия и стрелой метнулся к двери, но Латезия оказалась быстрее и прижала его к полу. Мгновение он метался, а затем Латезия сильным ударом рукоятки своего револьвера послала его в противоположный угол храма. Она хотела ударить его еще раз, но незнакомец перехватил ее запястье на полпути.
— Мои хозяева предпочли бы, чтобы он дожил до допроса, — объяснил он девушке, отпуская ее руку и отступив назад. Латезия, поколебавшись мгновение, распрямилась. Сильно пнув губернатора в живот, она отошла и стала вынимать пустые гильзы из своего оружия.
— Я не понимаю, что тут происходило, — признался Яков, ставя свой пистолет на предохранитель.
— И не должны, — заверил его сыщик. — Однако я считаю, что обязан вам кое-то разъяснить.
Убрав свои лазпистолеты обратно под плащ, мужчина прислонился спиной к стене.
— Чума была спровоцирована губернатором и его союзниками, — объяснил им сыщик. — Он хотел, чтобы мутанты подняли восстание, чтобы свергнуть его. Пока на Карис Цефалоне было относительно спокойно, имперские власти и Инквизиция были довольны и не придавали значения более-менее терпимому отношению к мутантам здесь. Но как только они бы почувствовали угрозу стабильности этого мира, последовал бы немедленный и безжалостный ответ.
