Елена Петровна нехотя повиновалась. Детвора стала потихоньку расходиться. Елена Петровна с Воландом принялись разглядывать какую-то карту, видно древнюю. Рите тоже было интересно, но её не позвали, намекнув, что скоро ужин.
Ей не спалось. Едва солнце скрылось за горами, как стало холодно. В спальнике было очень тепло, поэтому приходилось раздеваться, но, едва раздевшись, Рите захотелось пописать, пришлось вылезти из тёплого спальника, напялить на себя комбинезон, куртку. Елена Петровна посоветовала сходить в баночку и тут же сладко засопела. Рита не привыкла к такому отправлению своих нужд, поэтому всё же решила выйти. На «улице» было ещё холодней, к тому же поднимался ветер. Куртку и комбинезон он был не в состоянии продуть, но их ведь придётся снимать. Горестно вздохнув, Рита отправилась искать укромное местечко, подсвечивая себе фонариком в кромешной тьме. В темноте она не могла найти тот удобный камень, который они с Еленой Петровной облюбовали днём, так и шла, пока не наткнулась на скалу. Ветер усиливался, поэтому Рита искала хоть какую-нибудь щель в скале или большой камень, за которым можно было бы укрыться от ветра. Она уже поругала себя за щепетильность, решив с вечера приготовить как можно больше баночек и, даже если захочется чего больше, ни за что не выходить из палатки. Наконец, она нашла небольшой проём и тут же им воспользовалась. Где у человека душа? Тот, кто сказал, что под мочевым пузырём, был абсолютно прав. Пописаешь – и на душе легче. Теперь она подсмеивалась над собой, снова упаковываясь в непродуваемый комбинезон. Мурлыкая под нос, она вышла из укрытия и остановилась в недоумении. А куда же идти? Откуда они пришла – с той или с этой стороны? Вроде бы она заходила в укрытие слева, значит, надо идти налево. Рита смело пошла налево, подсвечивая себе фонариком. Но, пройдя довольно долго, она не встретила ничего, что напоминало бы их лагерь. Те же камни вокруг. Рита посветила фонариком вдаль, но ничего не увидела. Впрочем, в лагере тоже не было света. Это точно, она приметила, когда выходила из лагеря, все спали. Рита смело продолжала свои поиски, но прошло уже с полчаса, а она шла в укрытие каких-нибудь пять, ну, десять минут, а лагеря всё не было. Впрочем, подумала Рита, возможно, она просто крутилась вокруг лагеря. Может, крикнуть? Проснутся, зажгут свет, ну, поругают, зато потом можно залезть в тёплый спальничек. Нет, стыдно. Она всё шла и шла, пока не почувствовала, что очень устала. Подошла к скале и нашла тут углубление. Рита села на какой-то камешек и, прислонясь к холодному камню, закрыла глаза. Нет, она нисколько не отчаялась. Сейчас отдохнёт, и пойдёт в обратном направлении, и уже не будет стесняться, а будет кричать, и звать на помощь. Да.
Она даже не поняла, показалось ли ей или на самом деле кто-то разговаривал совсем рядом. Слов за ветром, конечно, было не разобрать, но это была человеческая речь, к тому же она приближалась. Рита резко вскочила, вышла из укрытия, готовая закричать от радости, но что-то её остановило. Воланд, а это был он, держа в руках большой фонарь, шёл рядом с молодым монахом, страстно обсуждая что-то через переводчика. Рита уже забыла, что она потерялась. Она спряталась в своём укрытии, решив потихоньку пробраться за этой компанией. Уж, наверное, они приведут её к лагерю. Она потихоньку последовала за ними, но лагерь всё не показывался, а прошли уже довольно долго. Внезапно все остановились и стали что-то бурно обсуждать. Несмотря на то, что разговаривали очень громко, Рита ничего не могла понять. Она не рискнула близко подойти, да и ветер уносил слова совсем в другую сторону. Рита только и поняла, что Воланд пытался что-то доказать монаху, а тот не соглашался. Но почему они договариваются ночью, да ещё в такую ужасную погоду? Монах скрестил руки на груди и перестал отвечать на домогательства Воланда. Тот, прокричав что-то похожее на ругательства, развернулся и пошёл назад – Рита едва успела спрятаться – переводчик поплёлся за ним. Ну, уж теперь-то они пойдут в лагерь, обрадовалась Рита. Они действительно пришли в лагерь, не прошло и часа. Рита едва переставляла ноги, а, увидев в отблесках фонаря палатки, чуть не закричала от радости. Но благоразумно подождала, пока Воланд с переводчиком не зашли каждый в свою палатку, а уж потом забралась в свой уже остывший спальник.
Утром она не хотела просыпаться, как Елена Петровна и Юрий не тормошили её.
– Вот как на тебя свежий воздух действует, – подсмеивалась Елена Петровна, теребя Ритин носик, – ну-ка просыпайся. Уже все позавтракали!
– Ум-м. Всё равно мне делать нечего. Спать хочу.
– Как это делать нечего! Пойдём в пещеру. Ты ведь не была ни разу. Мальчики сегодня обещали нас взять с собой. Там так здорово!
Рита нехотя открыла глаза. После вчерашнего приключения она чувствовала себя разбитой и уставшей, и лазать по пещерам ей не хотелось. Но, попив чаю, который принесла в палатку сердобольная Елена Петровна, Рита переменила своё решение. Что ж это, ей и рассказать будет не о чем, была около пещер, а внутри не побывала! Как же так! Да и фотографии надо сделать.
Юрий шёл с ней рядом, объясняя, что такое пещеры вообще, почему в одних пещерах ничего нет, а в других – сталактиты и сталагмиты.
– Юр, не грузи меня всякими терминами. Ты уже был в этих пещерах?
– Да, мы вчера обследовали две. Одна так себе, нам туда можно, а в другую нам не разрешают заходить.
– Кто?
– Настоятель.
– А почему?
– А фиг его знает. Может, выделывается, хочет показать, что он тут хозяин, а может, и правду говорит, что в той пещере – злые духи и они, дескать, нас погубят.
– А когда это он так говорил?
– Да вчера – на приёме.
– А-а-а, – Рите не хотелось вспоминать о вчерашнем приёме.
Её подмывало спросить, что за встреча была вчера у Воланда ночью, но, поскольку, Юрий при этой встрече не присутствовал, она благоразумно решила промолчать. Елене Петровне она тоже не успела ещё рассказать, и теперь чувство невысказанности и недосказанности мучило её. Однако недолго. Елена Петровна была права. В пещере было очень интересно. Построившись цепочкой, они пробирались за Николаем Давыдовичем между огромных влажных колонн, сотворённых природой за миллионы лет, хором удивляясь причудливым формам сталактитов, сталагмитов и в восхищении дотрагиваясь до мощных сталагматов – это когда сталактит, капая с потолка, сливается со сталагмитом и превращается в огромную колонну.
Николай Давыдович очень щепетильно относился к пещерам, уверив всех, что это живые существа и даже воздух, выдыхаемый людьми, не говоря уж об их горячих телах (для пещерных 4 градусов, да, горячих) может навредить.
– Вот тем пальчикам, которые вы видели у входа, им уже лет 800, а может и вся тысяча. А уж вот этим столбам – миллион. Вот это я и хочу выяснить с помощью своей аппаратуры. И это, и многое другое, – рассказывал он Рите, как самому благодарному слушателю, бдительно приглядывая за Юрием, который всё время норовил свернуть в сторону, – Юрий Максимович, я убедительно прошу вас не отрываться от коллектива. Заблудиться здесь – пара пустяков, особенно если нет специального эхолота, с помощью которого можно выйти из любой пещеры.
– Николай Давыдович, – в тон ему парировал Юрий, – я знаю вас как человека очень отзывчивого и чуткого к нуждам других людей. Мне очень, очень нужен эхолот! Ведь если я буду бродить с вами тут, как простой экскурсант, я ничего, ничегошеньки не смогу отыскать!
– Вы нетерпеливы, молодой человек! Всему своё время.
– Да ведь времени-то у нас мало! Сколько мы тут пробудем? Самое много – неделю, а за неделю разве что-нибудь найдёшь?
Кому-то недели мало, а Рите уже хотелось домой – спать в нормальной постели, ходить в нормальный туалет, принимать на ночь душ, есть нормальную пищу, смотреть телевизор, да что уж там. Сколь много даёт нам цивилизация! И осознаём мы это лишь чего-то лишившись, хоть и ненадолго.
Во время обеда у Риты ещё было желание спросить у Воланда, с кем это он беседовал ночью, но ей показалось это неудобным. Не те у них отношения. Скажет, а твоё какое дело, а ты что делаешь по ночам? И что? Рассказывать всем, что пошла пописать и заблудилась? Ну, уж, нет.
Рита нашла себе занятие. Они с Еленой Петровной то ли мешали, то ли помогали Всеволоду и Николаю Давыдовичу в их измерениях пещеры, охотно участвуя в экспериментах – зайти в пещеру с каким-нибудь прибором, выйти из пещеры. Юрий получил заветный эхолот и ушёл вглубь пещеры для каких-то своих исследований. Воланд после обеда опять куда-то ушёл, причём Рита заметила, что Елена Петровна проводила его каким-то странным взглядом.
Вечером возле костра все бурно делились впечатлениями, особенно Юрий, который прошёл так далеко, как позволял ему Николай Давыдович через радиоаппаратуру и послушно вернулся назад, как только появились радиопомехи.
Рита не стала рисковать этой ночью, воспользовавшись баночкой по совету Елены Петровны, так и не рассказав про свои ночные похождения.
