Финт, защита… наконечник шпаги Вальдеса выплясывает замысловатый танец как раз на уровне глаз Диего. Дразнит проклятое стальное жало.
Наверху затрещали ставни, визгливый женский голос пожелал дуэлянтам провалиться до самого дна Нижних Миров и вмерзнуть в тамошний лед отныне и вовеки – дабы неповадно было нарушать своими выходками полуденный покой достопочтенных тарримских обывателей. Почти сразу же густой бас из окна напротив последовательно сравнил неуважаемую тану с курицей, ослицей, селедкой, а также обитающим в сточных канавах слизнем и пожелал ей провалиться еще ниже, чтобы она в дальнейшем не могла мешать благородным танам решать дела чести, а всем прочим – наслаждаться зрелищем.
Все это Диего слышал краем уха, даже не пытаясь осознать – его восприятие мира сузилось до блистающей полосы перед глазами. Обманный укол и снова в третий сектор. Марратоа отбил его атаку размашистым движениям, явно не боясь, что его противник сумеет воспользоваться открывшейся брешью. Еще пара таких атак и защит, подумал Диего, и мой клинок улетит на другой конец Таррима.
– Вам стало лучше, мой тан?
Раскона замер посреди выпада – со стороны это, наверно, выглядело довольно потешно. Слуга, непонятно когда успевший спрятать шпагу, укоризненно качнул головой, обошел Диего, поднял шляпу – тоже неизвестно когда улетевшую с головы тана – стряхнул с нее пыль и протянул владельцу.
Диего вздохнул. Медленно вложил клинок в ножны, взял шляпу и аккуратно водрузил ее на место.
– Так – значительно лучше! – тон Вальдеса явно свидетельствовал, что это высказывание относится далеко не к одному лишь головному убору.
– Стражников не видно?
– В такой час, мой тан, их не выгнать из тени даже демонам, – отозвался слуга. – Кроме тех неудачников, которым выпало патрулировать в Старом Городе. Прочих же надо искать в сумраке таверн.
– Ужасно рад, что твоя предусмотрительность по-прежнему с нами, – съязвил маленький тан. – Равно как и… Валь! – простонал Диего, – ну сколько раз я просил тебя придумать иной способ для приведения меня в равновесие?
– За последние два года, мой тан, я воспользовался им впервые.
– Угу, в остальных случаях за эти два года ты атаковал меня без всякого повода. Ну и предупреждения, само собой.
– А разве наемный убийца пошлет вам вызов?
– До встречи с наемным убийцей мне еще дожить надо, – буркнул Диего. – А если ты продолжишь свои тренировки, то шанс на это станет весьма сомнительным.
– Что касается меня, – сказал Вальдес, – то я не вижу нужды изменять столь превосходно действующему методу. По крайней мере, вы сейчас злитесь на меня, а не на себя – а это уже немалое достижение.
– С что ты взял, что я злился на себя?
– Мне так показалось.
– Ну… допустим.
– Между тем, – продолжил слуга, – в мире, хвала Великому Огню, есть множество куда более приятных занятий. Взгляните, например, мой тан, какое голубое нынче небо у нас над головами.
– То-то было бы весело, найдись оно у нас под ногами, – хмыкнул Диего, но все же вскинул голову – и тут же пожалел об этом. Возможно, небеса над славным Тарримом и впрямь были голубее, чем вчера, но подошедшее к зениту солнце позволяло любоваться только собой – и очень недолго.
– А еще, – невозмутимо продолжил слуга, – я думаю, вам стоило бы развеяться.
– Как призраку от экзорцизма?
– Не столь радикально, мой тан. Скажем, ужин с кем-нибудь из ваших друзей в достойном заведении.
– Что я слышу, Валь… – удивление Диего было вполне искренним. – Ты. Предлагаешь. Мне… и с кем же, позволь узнать? И где?
– Если вам и впрямь интересно мое мнение, – коротко поклонился Вальдес, – то я бы порекомендовал «Тещу боцмана», в качестве же партнера – благородного тана…
– … в чине ка-лейтенанта, – закончил Раскона. – Но Валь… я решительно не понимаю тебя! Ты говоришь так, словно…
…словно герцог выполнил мою просьбу, мысленно закончил он, так и не решившись договорить вслух.
– Мой тан, – неожиданно для Диего его слуга улыбнулся – широко, не сдерживаясь. Это само по себе было странно – Раскона не взялся бы сказать, когда в последний раз подобная улыбка озаряла лицо его наставника, – но последовавшие за ней слова едва не вогнали маленького тана в ступор: – Я предлагаю вам спор. И ставлю свое жалование за полгода, что вернувшись домой, вы обнаружите кое-что нежданное.
В какой-то миг Раскона всерьез усомнился, что рядом с ним идет настоящий Вальдес Марратоа. Облик, походка, речь, манеры – все было прежним, подобного сходства мог достичь разве что сотворенный Высокой магией двойник, но кому могло бы потребоваться подменять его слугу? Глупость, нелепица, однако… спор?! На деньги?! Его наставник был великолепным игроком, но как только над карточным столом раздавался звон монет, Вальдес немедленно покидал свое место. Старый обет, объяснял он, это как старый друг – иной раз в тягость, но так жаль расставаться.
– Валь, если даже герцог вдруг решил… мы шли быстро, и курьер…
– Мы уже почти пришли, – Вальдес вытянул руку и жестом уличного фокусника извлек из-за уха Диего ключ от калитки. – Жалование за полгода. Принимаете ставку?
Раскона нашел в себе силы только на утвердительный кивок. Марратоа распахнул калитку. Затем – маленький тан едва поверил своим глазам – вприпрыжку, словно торопящийся на свидание влюбленный, обогнал Диего и принялся греметь замками входной двери.
– Прошу, мой тан!
Диего распахнул дверь – и замер! Сквозняк из дома остро пах грозой – верный признак недавнего использования телепортационной магии – а посреди стола в прихожей продолговато темнел сверток с хвостом из разноцветных лент.
Вечер того же дня, в «Теще боцмана».
Самую лучшую, по мнению Диего, характеристику «Теще боцмана» дал поэт, философ и бретер тан Касад Сизый Нос, назвавший это строение Итореном в миниатюре. Впоследствии Касад утверждал, что именно за эти слова он был незамедлительно подвергнут гонениям и лишениям сроком на двадцать дней, но ему мало кто верил. Нарушение общественной благопристойности само по себе весит не меньше пяти дней, а поскольку уволакивавшие поэта стражники, во-первых, недооценили объем выпитого Касадом, а во-вторых, не потрудились завязать его штаны, то к сроку добавилось еще и оскорбление действием при исполнении.
Со стороны улицы дом выглядел почти пристойно – величавый, в характерном для прошлого века вычурно-пузатом стиле, со слегка пожелтевшей, но все же регулярно подновляемой побелкой. Пожалуй, единственным, что могло вызвать удивление у случайного прохожего, являлось отсутствие входа на первый этаж – вместо него имелась лестница до второго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
