— У себя? Что это значит? — нахмурил он брови, глядя на нее и поднимаясь с пола. — Он и к тебе приходит?
— Я пока не могу сказать… Но позже обязательно дам Вам знать, — обещала она, пытаясь его успокоить.
— Аддамс… Опять у тебя секреты от меня? — спросил он, приподнимая брови.
— Не больше, чем раньше, — ответила она честно. — Но вскоре они и вовсе исчезнут.
— Неубедительно. Учитывая, что мой сын умер, — сказал он настороженно.
— Тайлер со мной. Он здесь, — указала она на своё сердце, а затем показала ему кольцо. — И здесь.
— Тайлер в гробу, Уэнсдей… Это он и пытался мне донести, — отрезал он с недоумением глядя на нее. — Кажется, ты не понимаешь?! Хочешь наделать глупостей?! А виноват потом будет он. Как ему с этим существовать?
— Он будет виноват только в том, что рассказал Вам до того, как я его вернула. Вы нужны мне, чтобы избавиться от родителей, но не более того. Не забывайтесь, Донован, — сказала она, очень остро отреагировав на его слова.
— Аддамс… Ты — заноза в заднице. И мой сын — идиот, что решил жениться на тебе, — направился Донован в коридор.
— Куда Вы? Снова вылакать бутылку вискаря? — спросила она, направившись за ним.
— Возможно! А лучше — две! — ответил он ей, открыв холодильник на первом этаже. — Я шучу. Ты голодная? Будешь тосты?
— Что угодно, я вообще не завтракала, — ответила она, глядя на часы. А там уже было 13:07.
Они молча трапезничали, и всё же он нервничал от того, что ему сказал Тайлер.
— Уэнсдей… Тайлер рассказал мне, что дело в каком-то зеркале. Что это? — спросил он с тревогой на устах.
— Тайлер много говорит… Вчера мы уснули вместе. Вы понимаете… Вместе? Если бы… К Вам вернулась Франсуа… Если бы Вы смогли её видеть. Это бы уже не было таким абсурдом, не так ли? — спросила она, заставив его занервничать.
— Франсуа не вернется. Она мертва. Уже больше пятнадцати лет мертва. Так что не говори мне об этом, — резко рявкнул он, выпив горячий кофе.
— А Вы не говорите мне, что Тайлер не вернется, потому что это — неправда. Может, для Вас он умер. Может, для Вас жизнь — это одна нить, но я говорю Вам — их тысячи. И они переплетаются между собой, — ответила она, заканчивая завтрак. — Я лучше пойду. Будьте добры. Приедьте к моим родителям к 21:00.
Донован многозадачно промолчал, глядя в одну точку.
— Вы приедете? — повторно спросила она с гонором в голосе.
— Я же обещал, Аддамс! Не обязательно спрашивать по несколько раз, — ответил он, посмотрев на нее. Маленькая девочка с черными обстриженными волосами ждала его поддержки, а вместо этого он послушал мертвеца, который пришел, чтобы убедить его в обратном. И тут были виноваты чувства…
— Уэнсдей… Я не хочу, чтобы тебе было так плохо из-за этого, — сказал он ей в спину, когда она уже собиралась уходить.
— Можно я немного побуду в его комнате? — спросила она с грустью, и он обреченно кивнул. Естественно, ему было её жаль. Ведь он помнил, каково это. А Тайлер был для неё буквально всем. Как и Франсуа для него.
Когда она вновь зашла в его комнату, всё вдруг выстроилось словно в изумрудном замке. Воспоминания сами создавали нужную картину. Кровать, на которой они с ним спали, пока учились на первом курсе. Стол, за которым Тайлер занимался, пока Уэнсдей отвлекала его от учебного процесса. Их фото, которые больше здесь не стояли.
— Малышка, — шепотом пробежалось по затылку.
— Тайлер, какого черта ты говоришь отцу? Я никогда тебя не прощу, если ты так уйдешь. Я никогда не прощу, если ты меня бросишь! — осмотрелась она по сторонам, но ничего не произошло. И даже услышанное казалось лишь паранойей. Но она должна была высказать ему именно сейчас.
Уэнсдей свернулась калачиком на его кровати. Там уже не было его запаха, но память о ночах, проведенных здесь оставалась в голове.
— Тай… — уткнулась она носом в подушку, — Я просто хочу иметь смысл… Я лишь хочу знать, что ты вернешься. Если я вижу тебя, это не просто так…
В ответ на её слова в воздухе была лишь горькая тишина, и она так быстро провалилась в сон в этой самой комнате, что даже не заметила этого.
— Погоди… Кеннеди? Я — Кеннеди? — спросил он, отлепив бумажку со лба. — Так и знал!
— Долго же ты гадал, — смеялась она, поедая попкорн, что стоял на столе.
— Я молчу про Вас, маленькая мисс Эрудиция, — издевнулся он, глядя на её надпись.
— Это нечестно. Ты всегда задаешь каких-то неизвестных мне персонажей, — скуксилась она, скрестив руки. — Вымышленный. Из фильма… Дети его любят… Кто это? Капитан Америка? Человек Паук?
— Это твои попытки? Серьезно? Может, еще хоть один наводящий вопрос? — спросил он, усмехнувшись.
— Ах, наводящий… Он точно из Марвела или ДС, у тебя иначе не бывает, — заявила она, отмахнувшись.
— Может он просто торгует мороженым? — улыбнулся он, пытаясь её разозлить.
— Ты издеваешься?! Да что там написано! — нервно выдала она, хлопнув ладонью по его ноге.
— Сдаешься? — спросил он, прищурившись.
— Не дождешься, — показала она язык.
— Возможно… Он не такой уж и вымышленный, — посмотрел он на нее… — Ты бываешь похожа на него.
— Чего?! — напряглась она, уже мечтая оторвать со лба эту бумажку.
— Я дам подсказку… Он зеленый, — посмеялся, Тайлер, прикрыв рот рукой.
— Это Халк? — спросила она, растягивая губы. — Реально?
— Конечно, нет, — расхохотался Тайлер в ответ. — Может, ответ на вопрос таится вокруг?!
— В каком ещё смысле, — прогундела она от услышанного.
— Рождество, — указал он на падающий за окном снег.
— Блин… Тааааай… — уткнулась она лбом в руку. — Может, я вообще не знаю, о ком речь? Ты с трудом заставил меня посмотреть этих бесмыссленных героев, от которых в жизни никакого толку… Ты же знаешь, я не смотрела эти твои… Черт… Это Гринч, да?!
В мгновение Тайлер начал смеяться, как сумасшедший, и она оторвала бумажку со лба.
— Ха-ха! Очень смешно! — выдал обиженный голос, и он крепко прижал её к себе.
— Просто ты всё Рождество ворчишь, что ненавишь его… — провел он руками по её волосам. — Я подумал, будет уместно…
— Дурак, — обиженно сказала она, залезая на его колени прямо в гостиной, пока Донован ходил вокруг да около, готовя ужин.
— Мой маленький Гринч… Похититель Рождества, — шепотом сказал он, укусив ее за мочку уха. — Я хочу тебя…
— Тайлер! Может, поможете мне доготовить курицу, скоро приедут её родители, а дома караул! — взбеленился Донован, носясь по дому, как сумасшедший. Это было первое совместное Рождество и полноценное знакомство с родителями. Тайлер и Уэнсдей совершенно не отлипали друг от друга и жили в этом доме… Там впервые Донован мимолетно сознался Мортише, что счастлив за них. Ведь они действительно подходят друг другу.
Уэнсдей не сразу поняла, когда в любимом воспоминании началось землетрясение. Она немного занервничала, но ей пришлось открыть глаза.
— Уэнсдей, ты уснула… Твой телефон звонит уже полчаса, — спокойной интонацией сказал Донован, и Уэнсдей широко распахнула глаза, пытаясь понять, сколько она так проспала.
— Сколько время?! — спросила она, опешив и держась за висок.
— Пять, — ответил Донован, и она в мгновение вспомнила про Ксавье. — Черт!
Её рука потянулась к телефону, и он сразу взял трубку.
— Хотел заехать за тобой, а Мортиша сказала, что тебя нет, — ответил он сразу же с легкой нотой грусти.
— Я у Тайлера дома… С его отцом. Сможешь приехать сюда? — уточнила она, поправляя смятую кровать.
— Да, конечно, смогу, — улыбнулся Ксавье. — Буду через двадцать минут.
— Хорошо, — ответила она и побежала вниз по лестнице. — Я сегодня встречаюсь кое с кем в восемь. Это важно. По нашему делу. Потом позвоню Вам.
Её тоненькие пальчики собирали вещи в рюкзак и приводили себя в нормальный вид после сна.
Через пятнадцать минут Донован выглянул в окно.
— Там мальчишка Торп приехал… — посмотрел он на неё. — Ты рассказала ему?
