Глаза пушистого посветлели, и он быстро пошел вперед, чутьем определяя место для лагеря. В лесу Ласси чувствовал себя лучше, чем в школе и в городе. Казалось, лес был ему больше домом, чем человеческое жилье. Ни одна ветка даже случайно не могла хрустнуть у него под ногами, ядовитые лианы сами уклонялись с его пути, змеи уползали с тропы в заросли. Ланс долго ломал голову, как это выходит у Ласси, пока тот не сказал ему одно слово «расслабься». И он, как всегда, был прав. Теперь Лансик и сам чувствовал себя в лесу, как дома, ему и в самом деле нужно было лишь расслабиться, чтобы биение его сердечка влилось в старую кровь леса. С Марсиком и Эдди было сложнее, оказалось, что они не такие дикие. Но иногда получалось и у них. «Мы пришли», — подумал Ласси.
Место для лагеря он выбрал, как всегда, идеальное — рощица мощных платанов, тоненький ручей (такой не заинтересует хищников). Они быстро соорудили себе гнездо из веток на подходящем дереве, поймали какую-то глупую птицу, скорее всего, попугая, и наскоро перекусили в ожидании настоящей еды. Ласси тут же уснул в гнезде. Ланс махнул на него рукой — пусть спит, и они с Марсом и Эдом двинули в лес.
Скоро оказалось, что лагерем Однорукого Макса и их рощицей ограничивались более-менее сухие места в окружавшем их болоте. Рыжий Эд, поклонник Майна Рида, шепотом ругался и бурчал что-то про то, что «вся Африка пустыня, и только шпионы из СКР могли навозить туда столько воды».
— Кто хоть тут водится? — спросил Лайт даже не из интереса, а просто из желания переключить Эда.
— Козел какой-нибудь болотный, — буркнул МакМилн.
Марсель громко фыркнул и спугнул придремавшую в кустах крупную антилопу. Бедняжка так хорошо отрубилась, что даже Лайт ее не «услышал». Антилопа понеслась, ломая ветки, но вслед ей уже сыпался дождь блестящих парализующих кристалликов, последнего изобретения Ланса.
Обдирая шкуру, Эд сверился с учебной программой через спецбраслет. Выяснилось, что соня-антилопа так и называлась «болотный козел». И, конечно, отрезанная ее голова в ту же ночь украсила вход в хижину Однорукого Макса. Да, кстати, нож, чтобы отрезать голову, Ланс позаимствовал у него же.
* * *
Лайтмен задумчиво почесал подбородок — да, это было их последнее лето с Ласси. После практики пацанов раскидали на стажировку по опытным агентам. Лансу достался какой-то красноглазый Братец Кролик — любитель джина, и за проведенный с ним месяц мальчик научился разве что классифицировать спиртные напитки. Кролик оказался нулевым сенсом, и сверхопытным политиком, но как раз политику-то Ланс и видел в самом определенном месте. Он, кстати, так и не овладел как следует искусством лавирования и интриг, и лишь потому избежал должности агента по международному шпионажу, хотя психологи считали, что у него были все данные для этого.
В общем, пока Ланс мучился с Кроликом, Ласси исчез. То ли он сбежал сам, то ли его убрали, никто не знал.
Ланс судорожно вздохнул — как ни старался он развлекать себя мыслями о Ласси, о Маске, в конце концов память упорно возвращала его к Сигби и Мутационному центру. Сигби умер. Теперь Ланс никогда не сможет ему отомстить.
«Ну вот, это похоже на настоящую причину моей хандры, — подумал он. — И что же теперь? Записаться в очередь на очередную промывку мозгов к новому завлабу?» Он посмеялся над своей жадностью к будущим трупам, замаскировал флайер и пешком отправился поискать в лесу какие-нибудь следы.
«Киска хочет Маску съесть», — мурлыкал Ланс, снимая общие планы и безрезультатно разыскивая хоть какие-нибудь следы партизан для Лэйрда. (Мысленно-то он партизан давно уже засек: группа из 12-ти человек находилась меньше, чем в 10 километрах от него. Знать бы только, был ли это отряд Маски?) Ланс улыбнулся, устанавливая одну из своих хитрых ловушек на случай, если партизаны захотят поиграть в догоняшки. Он побродил, осваиваясь, на территории узкоглазых, и пошел пошевелить их.
Лагерь партизан выглядел на редкость комфортабельно. Туристам следовало бы поучиться у них аккуратности.
Ланс влез на дерево и затаился, вытянувшись во весь рост на толстой ветке, что будто благословляющая рука простиралась над лагерем. У него только что родилась одна идея насчет Лэйрда, теперь нужно было найти хороший ракурс.
Темнело, и под покровом ночи партизанский лагерь ожил. На закате в него влились еще 4 маленькие группки. Ланс прекрасно видел в темноте, но Маску опознать не мог, скорее всего, его там и не было.
Ланс улыбнулся сам себе и… обрушился с ветки вниз, прямо в круг из 7-ми кушающих партизан. В этом, собственно, и состоял его замысел — ветка обламывается под Лэйрдом (вот невезуха). И …
Насчет «и» Ланс еще не решил. Он рассчитывал по крайней мере на 3 секунды. Веер парализующих игл, 2 сёрикена, ослепляющий лазерный луч в глаза, и Ланс видит, что четверо навечно выведены из строя. Он смеется и, как олень, ломится через кусты. Гей! Где же погоня?
«СЛАДКОЕ ДЫХАНИЕ СМЕРТИ» (Видеопленка)
В бронзовом закате брел хрупкий подросток, изогнувшись под тяжестью прижатого к бедру автомата. Непродолжительный сухой треск рвал тишину на неравные промежутки времени. Лэйрд берег патроны и стрелял короткими очередями. Каждый выстрел отдавался болью в раненом плече. Лэйрд вышел из леса и затаился на его границе. Похоже, преследователи отправились за подкреплением. Он устало опустился на траву, положил сразу отяжелевшую голову на приклад и толи уснул, толи потерял сознание. Но поспать Лейрду не дали. Когда он, спустя 6 секунд, очнулся, два оборванных малыша шептались рядом. Увидев, что незнакомец глядит, один из малышей позвал его:
— Тетенька!
Лэйрд через силу рассмеялся и откинул с лица волосы. Дети смотрели настороженно.
— В вашей деревне все спокойно? — раздался бархатный голос чужака.
— Так вы — дяденька? — спросил все тот же карапуз.
— У вас стреляют?
— Нет. Вы не бойтесь, я скажу папе, и вас не тронут.
— А где твой папа, в лесу?
— Он охотник. А ты русский?
— Конечно, — быстро ответил Лэйрд и, собравшись с силами, встал. Рука совершенно онемела.
— Не уходите, я позову папу, — сказал малыш.
Лэйрд улыбнулся, мальчишки разглядывали его, приоткрыв от любопытства рты. Кругом было так тихо и спокойно, что возникало ощущение нереальности происходящего. Вдруг в тишине раздался резкий металлический звук. Лэйрд, не раздумывая, упал на землю, и тут же грянул выстрел. Лэйрд откатился в сторону и бросил взгляд в сторону леса: не меньше десятка грязных партизан! Автомат лежал в трех шагах, в траве. Лэйрд вынул револьвер, но стрелять пока не мог — рука тряслась и в прицел вместе с партизанами попадали его знакомые карапузы. Он пытался убедить себя, что эти малыши — те же аборигены, но почему-то аргумент не действовал. Пока он размышлял, партизаны подошли почти вплотную.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
