— Ланс, очнись, Ланс.
«— …Таких вонючих мерзавцев, как ты. Пшел вон. А ты, моя…»
— Лайтмен!
— Не так надо. Встать, сволочь! Кошмар накладывался на кошмар, и Ланс открывает глаза.
— Я же говорил, это его взбесит.
Ланс жмурится — точно, это Эд и Марсик, если, конечно, этот шестифутовый шкаф можно назвать Марсиком.
Лайтмен садится в постели. Комната, недавно такая благопристойная, имеет уже странный вид — провода, в основном, оборваны и панели разбиты.
— Вы что, сдурели, парни?
— Ланс, тебе надо бежать. — Это Эд. Марсик молчит, но мозги его громко трещат от напряжения. «Как бежать?»
— Они или убьют тебя, Ланс, или обработают так, что … Ну, …
До Ланса, наконец, доходит. Он извлек кое-что из памяти Марса и Эда и поражен их наглостью: то, что они подслушали, может стоить, по меньшей мере, промывки мозгов.
— Ну, вы даете, парни.
— Ланс, я спрятал твой флайер. Флайер-то мы сразу нашли, — Марсик смотрит на Лайтмена виновато. — Я раньше никак не мог до тебя добраться.
«Чудо ты мое, — думает Ланс, одновременно прощупывая мозг валяющегося с пробитым черепом Коллинза. Он, слава богу, жив. Нужно обставить все как взрыв. Случайным его уже не сделать, ну и черт с ним. Но парней надо спасать».
— Мне нужна одежда, — говорит он быстро. Эд начинает раздеваться. Об этом они не подумали.
— Нет, — торопит Лайтмен, — Коллинз.
«Не хватало, чтобы я был в его одежде. Так. Взрыв. Коллинз упал. Я — смылся».
— Отвернитесь, сволочи, я стеснительный.
«— А потом что с ним будем делать? Труп может найти полиция.
— А козел-то струсил. Сначала позабавимся с этим дерьмом, потом трахнем тебя…»
— Ланс!
— Вот черт, — Ланс быстро натягивает брюки Коллинза. Он не хочет, чтобы пацаны видели, что стало с его ногами. Вставая, он чуть не падает. Боли особенной нет, но он совсем не чувствует ног. Лайтмен шипит и ругается про себя. Марсик, наконец, видит применение своей силе и тащит Лайтмена к выходу.
Ланс тормозит его, наскоро спутывает какие-то провода и замыкает контакты. Маленький взрыв будет через пару минут, до этого нужно успеть выбраться на крышу.
Но черт! Не может же он так бесславно бежать! Тем более что и искать его будут первым делом на крыше, — думает Ланс, карабкаясь по отвесной стене. Ноги не слушаются, он ползет на руках. Флайер, освобожденный Марсиком, подхватывает его. Ого! За ним уже погоня. Но это несерьезно. Свой флайер Ланс собирал сам, его так просто не догонишь. Вот только пеленг… По датчикам Ланса все равно засекут…
И тут Лайтмен понимает, как он должен поступить. Выйдя из пределов видимости преследователей, он покидает флайер и, пользуясь гипнозом и суматохой, возвращается в школу, в свою комнату, где и засыпает, совершенно обессиленный. (Расположение камер здесь он знает наперечет, и уверен, что его не видно, а Марс и Эд тоже, видно, «гоняются» за ним.)
Отоспавшись, Ланс спокойно покидает это милое его сердцу заведение. Покидает с легкостью. Теперь он в фарватере погони. У него есть только 2 варианта — попасться или выжить, и он предпочитает последнее. Ему нельзя бежать в тьмутаракань, этим он только развяжет своим врагам руки. Напротив, единственное спасение Ланса — держаться теперь на виду.
Арестовывать его официально? На это Сэм не пойдет никогда. Спасение Ланса в его популярности — и Лайтмен выбирает самое, кажется, абсурдное решение — прямиком направляется в Голливуд.
4 ГОДА СПУСТЯ…
Лайтмен как раз мучился обществом Блэйда, когда вошла Китти.
Юный «герой-любовник» Блэйд мерил тонкими ногами гримерку и манерно вскидывал руки. Ланс же молча стоял, прикрыв ресницами ядовитые от невысказанных претензий глаза. Он с первой встречи презирал Блэйда, в том числе и за слепоту, позволявшую юнцу с глупым псевдонимом считать Лайтмена своим другом.
Сейчас Блэйд доказывал Лансу, что образ супергероя и мученика — это несочетаемо, и обязательно оттолкнет публику.
Китти споткнулась об ораторствующего юнца, заглядевшись на ширинку Лайтмена.
Ланс помнил, что после перерыва у них с Китти по плану эротическая сцена. (Ланс в тюрьме, его ждут пытки и смерть, но прекрасная дочь палача влюбляется в него)
Китти уже вошла в роль. От нее пахло как от сучки. Она явно знала, что Лансу безразличны женщины-партнерши, но видно намеревалась доказать ему, что он просто еще не встречал «настоящих» партнерш.
Ланс с содроганием ощутил, что Китти готова идти до конца. Если эта сумасшедшая опять начнет лапать его руками…
«Зато Блэйд никак не может добиться от Китти взаимности… А что, если…»- Ланс из-под ресниц взглянул на «маленького аристократа»- тот уже апеллировал к Китти.
— …Пытки и прочее. Все это просто неэстетично! — разорялся Блэйд.
— Но это окупается, — не задумываясь парировала Китти. В ней были какие-то садомазохистские наклонности, и пытки не оскорбляли ее эстетического вкуса.
Ланс улыбнулся: эта парочка просто великолепна. Почему бы не назначить Китти свидание и не подсунуть ей Блэйда?
«Дети» продолжали препираться, и Ланс отвернулся к загороженному решеткой окну.
У него вдруг возникло предчувствие, что сегодня он встретит Тэо Мэнтена. Все это время они педантично играли друг с другом в прятки, один раз Ментен даже захватил Ланса (вот только удержать не смог).
Китти двинулась к Лайтмену с намерением приобнять, но тот ловко уклонился.
— Вас, кретинов, не убедишь в очевидном, — злился Блэйд. Бедняжка все время старался навязать Лайтмену свое мнение.
Китти задумчиво полизала верхнюю губу. Ей тоже не нравилось поведение Ланса. Лайтмен видел ее насквозь, даже не прибегая к телепатии: сучка — она сучка и есть… Хотя Китти гораздо лучше Сесси. Вот та действительно сведет его с ума. Сегодня в час у него 2 сцены из «Любви под пыткой» с Китти, и тут же съемки в другом павильоне — «В рождении — смерть» — название рабочее. Кроме того, в 17 в обяз просмотр «сцены в небе» из очередной серии про Блека Лайтнинга. О ней они и спорили, кстати, с Блэйдом. Лайтнинг — хрупкий юноша, вечно попадающий в переделки. Его, как Пьеро, бьют, калечат, он же чудом спасается и несет свой крест из серии в серию, оставаясь все тем же хрупким, нежным борцом за справедливость… И почему-то фильмы с Блейком имеют успех… Хотя он даже не супермен, скорее — супердурак…
* * *
Мощные софиты били прямо в глаза. Гримерша уже раз десять подбегала к Сесси. Только Ланс от жары не потел. Это нельзя было объяснить привычкой, просто иногда его физиология расходилась с общепринятыми нормами, и все тут. Зато ему бывало чертовски плохо, если он долго не мог охладиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
