Энни грустно помотала головой. Я глубоко вздохнула.
— Госпожа, могу я задать нескромный вопрос?
Я удивленно подняла брови и ответила согласием.
— Почему вы… не худеете? Не поймите меня неправильно. Просто вы едите, как птичка, а порой и вовсе пропускаете приемы пищи, но ваши размеры не изменились, а даже стали… больше.
Девушка сидела с красным лицом.
— Понятия не имею, — пожала я плечами. Да и фигура была последняя в списке того, что меня волновало. — И прекрати стесняться. Ты можешь задавать мне любые вопросы.
Капли дождя барабанили по окну в карете, размывая зеленый портрет леса.
Энни поджала губы. Я рассмеялась, узнавая этот жест.
— Ну?
— А что вы… о чем вы разговаривали с тем Стражем у фонтана?
Я замялась, боясь этого вопроса, хоть и ожидала его. Удивительно, что Энни продержалась целых два дня.
— Ни о чем особенном. Случайно столкнулись с ним в лабиринте, — отмахнулась я, делая непринужденный вид. — Получается, тот маг был Стражем?
— Да, господин Резерфорд — королевский страж. Я сразу его заприметила и все разузнала.
— Неожиданно, — пробормотала я.
— Симпатичный, правда? — хитро улыбнулась Энни.
Я задумалась, припоминая его облик, и солгала, желая сменить тему:
— Не особенно. Лучше расскажи, как обстоят дела с банком?
Несколько недель тому назад я попросила Энни открыть счет в банке на мое имя. Хранить карманные деньги под кроватью не являлось чем-то ненадежным.
Не знаю было ли дело в госпоже Орсе или моем новом поведении, однако секретарь отца стабильно выдавал мне хорошую сумму денег на личные расходы. Полагаю матушка пока не догадывалась об этом, иначе не видать мне моих золотых.
Денег за это время накопилось немало. И признаться честно, я иногда думала: не сбежать ли мне в какое-нибудь тихое место? Например в Чернь, где по рассказам служанки обитали русалки, но читая книгу перед сном в компании Аниты, я представляла себе, каково мне тогда будет, и понимала, что не смогу трусливо прятаться.
— Все идет по плану, госпожа, — уверенно ответила Энни. — Теперь у вас есть ячейка в Королевском Банке Валтиара.
Колеса начали стучать по брусчатке, что означало: скоро мы прибудем во дворец.
Господин Резерфорд… Больше всего мне почему-то запомнились его глаза.
Светло-серые. Как дождливое небо.
Глава 13 — Препарасьон
— Здравствуйте, учитель Тандури и госпожа Орса.
Я поприветствовала двух дам, сидящих на пыльно-розовой бархатной софе, и двинулась в сторону станков, для того, чтобы размяться. Из-за объемной белой пачки в зеркале на меня глядела нахохлившаяся несуразная птица. Энни осторожно села на кресло, дожидаясь окончания занятия.
Стены Малого Зала покрывал блестящий белый иней; через прозрачный потолок проглядывались редкие капли дождя. Я бы назвала это место красивым, если бы не так сильно нервничала.
— Больше прогиб в спине, — приказала высокая худая женщина. Ее руки были настолько тоненькими, что казались вот-вот сломаются. Иногда госпожа Орса обращалась к ней, как прима Тандури или мадам Тандури. Мне же было велено называть ее учителем.
В помещении полилась печальная мелодия скрипки и виолончели.
— Препарасьон, госпожа Ария, — в речи учителя Тандури присутствовал небольшой акцент.
Я глубоко вздохнула и подняла руки, приготавливаясь.
— Атитьюд! Ногу выше! Кисти расслабить!
Я была сосредоточена лишь на том, чтобы не споткнуться. И когда пытка закончилась, как и воздух в моих легких, лицо горело.
Мадам Тандури подождала, пока я отдышусь, а затем холодно сказала:
— Плохо.
У меня все внутри перевернулось и завязалось узлом. Все воскресенье вместо отдыха я оттачивала этот чертов арабеск! И для чего? Для того, чтобы мне сказали одно слово?
— Но девочка старается, — неожиданно встряла госпожа Орса. Ее брови были нахмурены, придавая ее морщинистому лицу более мрачный вид.
— Недостаточно, ваша светлость, — ворчливо произнесла учитель Тандури, пригладив рукой и без того идеально гладкий темный пучок. — Ей нужно похудеть. Иначе никакого намека на грацию мы не добьемся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Эни, — обратилась госпожа Орса к моей служанке, задумавшись. — Ария днями пропадает во дворце. Расскажи про ее завтрак и ужин в Гоэльском поместье. Неужели они настолько объемные, что не дают нам привести ее в форму?
Я смутилась, припоминая рацион.
— На завтрак госпожа Ария обычно выпивает стакан молока и съедает одну булочку с сахаром, — ответила горничная. — Ужин… чай с молоком или вовсе отсутствует. Она практически не ест.
Мадам Тандури всплеснула руками:
— Вздор! Она не может столько есть и быть такой… — женщина запнулась, — быть такой пухлой.
Толстой, она хотела сказать? Я вздохнула.
— Мадам Тандури, но зачем вы заставляете меня учить балет? Разве одного, двух бальных танцев не было бы достаточно?
— Нет, — отрезала она. — Мы пытаемся научить вас тому, чему девушки вашего возраста учились годами. Грации, умении держаться, изящности. Возможно вы не замечаете сколь неправильным образом вы двигаетесь или даже сидите, однако высшее общество не терпит подобных ошибок. Посмотрите на себя, — она больно ущипнула меня за руку, и я ойкнула. — Ваши мышцы более всего напоминают ягодное желе!
Я почувствовала, что неудержимо краснею.
— Однако, может мы ограничимся вальсом? До Зимнего Бала осталось совсем немно…
— Вы меня не слышите, — весьма непререкаемо произнесла мадам Тандури. — Если не хотите опозорить себя и что более важно — госпожу Орсу, вам придется освоить балет! Даже если я буду выносить вас из этого зала вперед ногами.
Госпожа Орса посмотрела на меня с жалостью. Я приготовилась к страданиям.
— Подбородок поднять, кисти расслабить! Препарасьон!
***
Закончив с танцами, я поплелась на улицу — в густые заросли лабиринта, который смогла изучить вдоль и поперек. При каждом шаге в голове эхом звучали слова мадам Тандури: “…высшее общество не терпит подобных ошибок”. В последнее время я все больше задавалась вопросом, правильно ли я поступаю?
Делаю ли я достаточно?..
Захочет ли герцог Блеймонд вступать со мной в брак, пусть и временный?
А что если… Нет, Ария! Не позволяй себе подобных мыслей! Никогда!
Зеленые листья шуршали под бежевыми пуантами. И вдруг откуда-то слева раздался треск, будто кто-то наступил на ветку.
Я испуганно повернула голову, но никого не заметила.
— Здесь кто-то есть? — спросила я дрогнувшим голосом.
Ответа не было.
Мне вдруг показалось, что за мной кто-то следит, но я сбросила это странное наваждение. Наверное, это был ветер.
И в ту же секунду я почувствовала, как кто-то с силой дернул меня за руку; я потеряла равновесие и упала лицом вперед. Колени ударились о землю; правая нога подогнулась, а затем я услышала страшный хруст.
Я открыла рот, чтобы позвать кого-то на помощь, но он застыл в немом крике.
Господи… у меня пропал голос!
Из глаз брызнули слезы, боль ослепляла. Невыносимо хотелось заплакать навзрыд, однако нападающий был еще близко. Кое-как сев, я глубоко задышала, борясь с тошнотой, и рукой нащупала камень, затерявшийся в изгороди. Так себе оружие, но лучше чем ничего.
— Кто-нибудь… — пыталась сказать я, но тщетно. — Помогите…
Правая нога не слушалась, и я с ужасом уставилась на стремительно темнеющую траву, которую окрашивали капли моей крови. Кость на лодыжке торчала наружу. Боже…
Кто-то идет.
Напряженно вглядываюсь в темноту, я следила, как ко мне, уверенно пробираясь между изгородями лабиринта, приближалась фигура. Он был высок, кто это — понять было невозможно, его лицо скрывалось под капюшоном черного плаща.
Боже мой… где я? Это совсем не похоже на лабиринт Арундела!
Я попятилась назад, но по всему телу раздалась вспышка боли.
Казалось, голова вот-вот расколется пополам. Незнакомец приближался. Нос защекотало от трупного сладкого запаха, под опухшими веками ослепительно полыхнуло, и я услышала, как что-то тяжелое упало на землю.
