— Для вас это все шутки?
— Нет. Просто ты такая милая, когда злишься. Я не смог удержаться, — он улыбался, как мальчишка, заставляя тепло быстрее распространяться по моему телу. Как же черт возьми хотелось его… ударить!
— Какой вы настоящий? Как это возможно?
— У многих магов есть прирожденный дар. Склонность к иллюзиям — мой. И ты видела меня настоящего, Ария. В Межлесье.
Это не должно было заставить кровь в моих жилах бурлить сильнее. Это не должно было заставить чувствовать меня особенной.
— Почему я вижу свой подарок на шее у твоей сестры?
Я проигнорировала его вопрос и задала свой:
— Почему вы заметили это только сейчас? Вы подходили к ней, стояли близко, разговаривали. Так почему именно сейчас?
— А до твоей прелестной головки не могла дойти мысль, что я не могу смотреть ни на кого другого, когда ты находишься рядом? — спросил мужчина совершенно серьезно.
Я нахмурилась.
— Так, что с подвеской, звездочка?
Я видела, какой взгляд маг кинул на Патрисию, и даже мне стало страшно… действительно страшно за ее жизнь. И хоть я недолюбливала как сестру, так и ее ядовитую мать, я не желала им смерти. А маг… От него можно было ожидать чего угодно.
— Разве я не могу распоряжаться своими подарками? — спросила я строго.
— Конечно можешь, душа моя. Только вот какой вопрос… — По телу пробежались мурашки от его холодного голоса: — Если ты сама отдала ее, тогда я не буду злиться. Но в ином случае…
Глаза Киллиана опасно сверкнули.
— Я сама со всем разберусь, — упрямо проговорила я.
— Я не сомневаюсь, Ария, — усмехнулся мужчина. — Но меня пугают последствия. Я вот никак не могу уложить у себя в голове, почему именно Блеймонд?
— Это мое решение.
Возможно, я действительно задела что-то в Киллиане, тот на одну короткую секунду поморщился, едва заметно, губы дернулись.
— Конечно, твое. Ни один нормальный человек до такого не додумался бы, — в его голосе сталь. — Попроси ты, я бы мог сделать тебя королевой, а ты выбираешь быть костью для проклятого пса.
Попроси ты, я бы мог сделать тебя королевой.
Я горько улыбнулась. Ага, как же. С моей репутацией это едва представляется возможным. После кровавой распри ему понадобится образ ангела, чтобы дать народу надежду на счастливое будущее. Я знала это наверняка и уверена, что Киллиан был того же мнения. По этой причине он выбрал Патрисию в качестве жены. И выберет.
Киллиан начал усиленно гладить большим пальцем тонкую кожу моего запястья, видно, что теперь уже из-за всех сил борясь с самим с собой. В конце концов, он тяжело вздохнул.
— Ария… Давай закончим эти бессмысленные препирания. Извини, ты не должна была узнать все таким образом. Я допустил ошибку из-за собственной несдержанности.
— То есть вы планировали продолжать врать мне дальше? — ощетинилась я. — Повеселились у фонтана?
Киллиан держал так крепко, словно я вот-вот испарюсь, даже прижался лицом к моим волосам, пуская гулять в них поцелуй.
— Перестань, звездочка, — успокаивающе прошептал он. — Я просто хотел тебя увидеть.
Это “просто” как ножом по сердцу.
— Вы могли сказать об этом раньше, — я шмыгнула носом, но гордость была все еще при мне. Даже в тот момент, когда губы Киллиана поцеловали мои волосы, я почти не вздрогнула.
Музыка издала последний аккорд. Пары закончили танцевать, но Киллиан не спешил отпускать меня из своих удушающих объятий.
Те же самые холодные пальцы, которые нежно касались моих волос в Межлесье, вновь коснулись локонов, заботливо уложенных мадам Тандури, перекинули их на бок, а затем надели ту самую подвеску мне на шею. Как он?..
— Откажись от идеи замужества с герцогом Блеймондом, Ария.
Он не объяснял причины. И уж тем более не признавался мне в чувствах или предлагал брак. Киллиан продолжал вести игру известную лишь ему.
Визг и скрип автомобильных тормозов… Яркий свет…
Это было моим последним воспоминанием.
Поэтому если мне повезло выжить. Если мне дали шанс жить. Хоть и в другом теле, в другом мире… я ни за что не упущу его.
Возможно я совершаю ошибку. Возможно даже непоправимую. Но что-то во мне кричало, что я делаю правильный выбор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет.
Лицо Киллиана помрачнело.
— Ты действительно этого хочешь? — спросил он серьезно, взяв меня за плечи и заглядывая в глаза. На миг мне показалось, что я снова вижу светло-серую радужку, но в следующую секунду я продолжила тонуть в темноте.
— Да, — выдохнула я, чувствуя, как разбивается сердце. Как у меня спирает дыхание и я начинаю задыхаться. — Да. Я хочу этого.
А затем… тишина. Оглушающая.
По сверкающему ледяному замку Арундел прокатилась волна тишины.
Я оторвала взгляд от Себастьяна. Все смотрели на высокого темноволосого мужчину, стоящего в возвышении главной лестницы, одетого в темно-синий комзол.
Он скользил взглядом по толпе с видом человека, обладающего властью: плечи расправлены, голова высоко поднята, излишне строгое и суровое выражение лица. И аура. Подавляющая аура, что была сравнима с силой Себастьяна Киллиана Кайдзена. Мага, в которого я по глупости безоговорочно влюбилась. Монстра, который безжалостно убьет всех аристократов… в том числе и меня.
Тем временем господин Лоуренс торжественно провозгласил:
— Герцог Равеллиан Блеймонд!
Эпилог
Середина декабря.
Роттердам. Империя Шаттергард.
— Все идет, как планировалось?
— Увидим в самое ближайшее время, — ответил второй собеседник довольно.
— Но я сомневаюсь, что он перейдет черту.
— Многие говорят, что доброта — это слабость. И лишь немногие знают, почему именно, моя дорогая. Доброта предсказуема. Поэтому я знаю исход… Она превратит его в монстра, будьте уверены.
— А любовь?
На лице человека появилась усмешка, а затем он как-то грустно улыбнулся, вспоминая о чем-то своем.
— То, что мы любим, нас и убивает.
