А вон «не наши» — в нескольких девяти- и двенадцатиэтажных домах с обоих сторон дороги. У них один или два пулемета, но, похоже, не крупнокалиберные.
Сам Демьянов боевого опыта не имел, но худо-бедно держал свой участок обороны вместе с десятком человек из ближайших машин.
На секунду майор, который был слишком молодым для Афгана и слишком старым для Чечни, увидел в этой картине свою жуткую красоту. Но мысль эта мигом ушла, когда рядом упал водитель «Лиса», молодой парень, один из выживателей. Этот уже точно наповал — отшвырнуло далеко, и даже не вскрикнул. Крови сразу натекло с литр. Его даже не смогли оттащить, огонь был слишком плотный.
Самого его пока смерть обходила стороной. Кому на роду написано сгореть, не утонет, думал майор.
Только после того, как все вокруг нашли надежное укрытие, Демьянов крикнул бойцам беречь боеприпасы.
Стрельба с той стороны тоже заметно поутихла. Нападавшие больше не видели открытых целей, к тому же вступили в игру четыре снайпера Убежища. Именно они и размочили счет, заставив супостатов пожалеть, что те пересеклись с ними в пространстве и времени. Ядерная зима не была для них помехой — на снайперские винтовки Драгунова, вместо штатного ПСО-1, были установлены ночные прицелы. И сразу же огонь из нескольких окон прекратился окончательно.
На время установилось что-то вроде шаткого равновесия, но позиции их все равно не были равноценными. Оборонявшиеся заняли круговую оборону и были прижаты к земле, в то время как неизвестный враг обладал свободой маневра.
Воспользовавшись затишьем, попавшие в засаду установили связь между отдельными группами. По цепочке передавалось количество уцелевших, ситуация с патронами, позиция. Демьянов немного воспарял духом. Все складывалось не так уж плохо. Они потеряли только каждого четвертого, что для такой внезапной атаки неплохо. Майор подумал, что время играет им на руку. Огонь гас, и поле боя окутывала тьма. А враги не могли быть поголовно с приборами ночного видения.
Словно в ответ ему глаза резанула новая вспышка, и со стороны оставленной колонны долетел тяжелый грохот. Демьянов заскрежетал зубами от злости, догадавшись, что взлетела на воздух еще одна машина. Точно РПГ. Надо было что-то делать, иначе все жертвы этого дня будут напрасными. Они и так уже потеряли минимум треть груза.
Надеяться на то, что удастся связаться с Убежищем и вызвать подмогу, было глупо. Сам по себе, узнав о стрельбе в паре километров, оставленный за старшего бывший опер приказа выдвигаться всеми силами не отдаст. Сначала пошлет разведку. А это время, время…
Справа донеслось какое-то шевеление. Приглушенный голос: «Свои, мужики!». Над искореженным до неузнаваемости кузовом малолитражки поднялась черная рука. Низко пригибаясь, к ним пробрался один из бойцов Колесникова.
Тот предлагал идти на прорыв к левой стороне дороги. Она была ближе, а огонь оттуда велся не такой плотный. Обещал поддержать огнем крупного калибра. Дипломатичен старший лейтенант, ничего не скажешь. Не ставит его, простого хозяйственника перед фактом, как человек, имеющий боевой опыт, а просто предлагает. Не колеблясь, Демьянов дал свое согласие и передал план дальше по цепочке «выживателям», которые засели чуть дальше.
А потом, по сигналу майор и его бойцы покинули укрытие. На месте остался только снайпер. Сигналом стал выстрел из АГС, который кто-то из богдановских успел оттащить от колонны на закорках — им вдребезги разнесло остатки остекления на одном из балконов, где они раньше заметили движение. Отправил ли он кого-то к праотцам, было неясно, но, из нескольких окон, на то место, где засел гранатометчик, обрушился настоящий свинцовый дождь. На какое-то время на расчет АГС из двух человек переключилось внимание врагов, но отстрелявшись, он быстро сменил позицию.
Им повезло. Первую половину пути они преодолели незамеченными, петляя и пригибаясь к земле среди сгоревших автомобилей. Пожары к этому времени практически погасли, кроме подожженной последней «Шишиги». Демьянов даже подумал, что удрученные потерями, налетчики скрылись, когда со стороны здания прогремел первый выстрел. Пуля ударила в снег где-то рядом. Людям из убежища пришлось залечь.
Дом этот был разрушен частично — да так ювелирно, что майор разглядел в тепловизор внутренности выпотрошенных квартир, где как музейные экспонаты стояли телевизоры, холодильники, ванны, кровати. Застывший натюрморт, хозяева которого давно сами стали натюрмортом и спали под снегом среди по-настоящему мертвой природы.
Но Демьянову было не до сантиментов — над головой носились пули, с визгом рикошетя от асфальта, росчерки искр мелькали в опасной близости. Демьянов стрелял в ответ, ловя в перекрестье прицела, то одно, то другое окно, но главная партия в этой опере принадлежала крупному калибру.
В это время за их спинами снова заговорил станковый гранатомет. Словно копер, вбивающий сваи, он начал всаживать гранаты в окна, и уже после четвертого стрельба со стороны дома практически утихла. Затем к сольному номеру гранатомета подключился «Корд», прошив бетонную стену на уровне третьего этажа, а потом точно так же обработав квартиру на пятом. На расстоянии пятидесяти метров, изделие ковровских оружейников, пробивало тонкую панель как бумагу.
Одно за другим замолкали вражеские огневые точки. Только с шестого этажа лупил какой-то недоснайпер, всаживая пули в белый свет как в копеечку, но помешать им он уже не мог.
Борясь с желанием залечь, Демьянов и его люди добежали до цели. Судьба охраняла их, и никого не зацепило, не считая пары царапин об острую автомобильную жесть. И вот они уже были у стен девятиэтажки. На первом этаже дома был продуктовый магазин. Оттуда явно не было хода наверх, но можно было через запасную дверь попасть во двор дома. Это будет немного безопаснее, чем обходить вокруг.
Когда группа Демьянова добежала до своего подъезда, богдановские на левом фланге и колесниковские на правом уже вели бой на лестницах. В такт автоматному треску, громко бухало — это штурмующие пустил в ход гранаты, очищая квартиры от засевших там бандитов. Бой уже целиком переместился под крышу.
Как он узнал потом, какие-то недобитки попытались скрыться в подвале, но группа Максима закидала их там гранатами.
Быстротечные схватки в темноте кое-где переходили даже в рукопашную. Демьянов шел не первым и убил лишь одного, прежде чем все закончилось. Очередью скосил высунувшегося из квартиры бородатого мужика в камуфляжных штанах и лыжной куртке, с РПК. Второго, похожего на того как две капли воды из-за растительности на лице, превратили в решето сопровождавшие майора бойцы.
Третий гад в шапке-«гандончике» поднял руки, его АКМ уже лежал на полу Его это, впрочем, не спасло, потому что нервы у штурмующих были натянуты как канаты. Пленных начали брать позже.
Нет, это вам не шахиды. Их товарищи из двенадцатиэтажного дома по правую сторону дороги, похоже, поняли, куда дует ветер, и успели разбежаться тараканами. Ничего, пусть расскажут остальным.
Пленных, которых оказалось семеро, со скрученными за спиной руками, выволокли на улицу, подгоняя пинками и прикладами.
Только когда стихло стаккато перестрелки, удалось оценить масштабы сражения. Им казалось, что их атакует, по крайней мере, рота. На деле им противостояло около тридцати человек. Но, учитывая фактор внезапности и коварный городской ландшафт, семнадцать «двухсотых» можно считать потерями в пределах допустимого. Они распределились следующим образом: пятеро сгорели в подбитых грузовиках, девятеро погибли в перестрелке, в основном, в первые минуты, трое умерли от ран за первые полчаса. Четверо были из гарнизона — ребята, которых призвали только этой весной, двое выживателями, а остальные набраны из укрываемых.
«Быстро научились, сукины дети, — думал майор, осматривая место, где рванула на пути колонны фугас. — Нет бы чему хорошему…»
С чадящим дымом догорали подбитые грузовики, столкнутые тягачами с дороги. Кое-что из них успели спасти, но гораздо больше пропало. Сами МТЛБ проявили себя в скоротечном бою хорошо — именно под прикрытием их брони сумели добраться до укрытия большинство выживших в головной и тыловой частях колонны.
На разостланном на снегу брезенте раскладывали трофеи — все как один боевое оружие, и не с мобскладов. Ранен, в поредевших вдвое разведгруппах, был теперь каждый третий. Кому-то смогли оказать помощь прямо здесь, для нескольких «тяжелых» уже сооружали импровизированные носилки. По вытянувшимся хмурым лицам тех, кто смыслил в медицине, майор понял, что перспективы у этих не очень, особенно у двоих, получивших свинец в живот. Могут и не довезти. Да и для полостных операций в Убежище были не слишком подходящие условия.
Да, оттепелью воспользовались не только поисковики. Когда холод на время стал обычным сибирским морозцем, из своих нор повылазили и Робин Гуды. Которые отбирали у всех и оставляли себе. Но, самый простой, этот способ был и самым опасным, потому что легко было обознаться и нарваться на кого не следует.
