– Сейчас мне нужно уйти, иначе феи заметят, что я слишком долго отсутствую, и заподозрят неладное, но вечером я вернусь.
День миновал, спустились сумерки. Ланселот с ужасом стал ожидать наступления ночи. Но вот снова отворилась дверь, и в комнату вошла девушка.
– Ты должен обещать мне, – сказала она, – что освободишь моего отца, которого Туркин, брат Карадока, посадил в темницу, когда я была еще ребенком. Туркин присвоил себе владения моего отца, а меня, дочь благородного рыцаря, отдал на кухню к фее Моргане, где со мной дурно обращаются. Обещай мне освободить моего отца!
– Обещаю! И если Бог мне поможет, я убью Туркина, как убил его брата сэра Карадока.
В глубокую ночь девушка опять пришла к Ланселоту и отворила украденными ключами двенадцать дверей, которые надо было миновать, чтобы выйти из замка. Когда они добрались до выхода, она принесла ему оружие, заранее спрятанное ею в кустах, и привела коня. Рыцарь с радостью вскочил в седло, взял с собой девушку, и они умчались прочь.
Утром беглецы подъехали к реке, на берегу которой росло дерево, увешанное щитами. Среди них Ланселот с изумлением увидел щиты рыцарей Круглого стола. Тут же на деревянной подставке стоял большой медный диск.
– Вот я и привела тебя, – заговорила девушка. – Здесь живет сэр Туркин, самый сильный из рыцарей, как гласит молва; ему еще никто не мог противостоять. В подземельях его замка томится много рыцарей, и среди них мой отец, сэр Даррель. Ударь в диск древком копья!
Ланселот ударил копьем в диск, от чего тот разбился на куски, и внезапно увидел высокого рыцаря на черном коне.
– Это он! – воскликнула девушка. – Бог да поможет тебе!
– Что тебе нужно, рыцарь? – крикнул черный всадник.
– Я хочу помериться с тобой силой! – прокричал в ответ Ланселот. – Говорят, ты держишь в позорном плену моих братьев, рыцарей Круглого стола.
– А, ты из трусливой банды бабьих прислужников?! – ядовито отозвался Туркин. – Я презираю тебя!
– Довольно! – остановил его Ланселот.
Подняв копья, они устремились вперед и с такой силой ударили по щитам, что у коней переломились хребты. Рыцари спешились и, снова бросившись в бой, стали наносить друг другу тяжкие удары. Кровь сочилась из их ран. Наконец оба в изнеможении прекратили поединок.
– А ну, приятель, – высокомерно заговорил Туркин, опираясь на меч, – ответь-ка на мои вопросы.
– Спрашивай, – согласился Ланселот.
– Ты самый отважный из всех, с кем мне приходилось встречаться, и напоминаешь одного ненавистного мне рыцаря. Однако я предпочел бы иметь тебя другом, а не врагом и потому готов выдать тебе всех моих пленников, если ты назовешь себя и если ты не тот ненавистный мне рыцарь. Отвечай!
– Изволь! Но кого ты ненавидишь и за что?
– Сэра Ланселота Озерного за то, что он убил моего брата сэра Карадока из Замка скорби на болоте, который был одним из знаменитейших рыцарей нашего времени. В погоне за этим Ланселотом я погубил немало рыцарей и немало взял их в плен.
Ланселот засмеялся:
– Выходит, я первый, чью дружбу ты предпочитаешь ненависти! Так знай же: я тот, кого ты ищешь, я – Ланселот Озерный! А твой брат был злодей и тиран!
– Что ты сказал?! – воскликнул Туркин. – Ты тот, кого я ищу? Тогда добро пожаловать, Ланселот! И помни: мы не остановим боя, пока один из нас не падет бездыханным.
Они снова бросились друг на друга, как два диких вепря, и яростно наносили и отражали удары, обагряя своей кровью траву. Наконец Туркин изнемог и стал уклоняться от меча противника; он уже был не в состоянии обороняться щитом. Ланселот воспользовался этим и с силой опустил меч на его шлем. Туркин упал на колени, и тут Ланселот сразил врага одним ударом.
Затем доблестный рыцарь направился в замок Туркина и освободил всех пленников, а также и отца спасшей его девушки. Он возвратил старому рыцарю искони принадлежавшие ему владения, а остальным предложил воспользоваться гостеприимным двором короля Артура, пока они не получат назад свои земли, захваченные Туркином.
Довольный, что ему удалось спастись от четырех королев-ведьм и что он одержал победу над злым Туркином, Ланселот отправился дальше. Проезжая по дремучему лесу, он вдруг увидел перед собой черную собаку. Она обнюхивала землю, точно искала следов. Рыцарь последовал за ней. Часто оглядываясь, собака вывела его по извилистой дороге из лесу и побежала через болото. Ланселот поехал вслед за ней и наконец заметил вдали холм и на нем – среди деревьев – развалины замка.
Собака быстро неслась к руинам. Подъехав поближе к замку, Ланселот обнаружил, что стены его во многих местах обвалились, дорожки заросли травой. Достигнув двора, рыцарь увидел пруд, затянутый тиной, и ворота, заполоненные чемерицей. Дурман рассеивал по ветру свои семена. Перекошенные оконные рамы едва держались на вывороченных петлях; все трещины в стенах заросли мхом.
Собака перебежала по подъемному мосту к дому. Сэр Ланселот, привязав коня, последовал за ней по сгнившему, изъеденному червями мосту.
Войдя в зал, заваленный гниющими листьями, рыцарь увидел длинный стол, а на нем – лежащего без движения рыцаря. Черная собака была уже тут и зализывала его раны. Подле рыцаря сидела красивая дама.
– О рыцарь, – плача и ломая руки, воскликнула она, увидев Ланселота, – сколько ты мне причинил горя!
– Какое горе я тебе причинил?! – изумился Ланселот. – Я даже никогда не встречал этого рыцаря. Сюда привела меня собака, и потому, прекрасная леди, не сетуй на меня, тем более что я глубоко огорчен твоей печалью.
– Хорошо, сэр, – промолвила красавица и снова зарыдала, – я верю, что ты не тот рыцарь, который смертельно ранил моего мужа. Ему ведь не оправиться от этой раны, если какой-нибудь добрый рыцарь не поможет мне. Но он должен быть отважен и смел, а я едва ли успею найти такого до смерти моего дорогого супруга!
– Клянусь рыцарской честью, – возразил Ланселот, – я готов на все, чтобы помочь тебе и облегчить твою скорбь… Что должен я сделать?
– О рыцарь, – воскликнула женщина, и ее прелестные глаза с благодарностью взглянули на Ланселота, – если ты исполнишь мою просьбу, это будет твоим величайшим подвигом, как бы храбр ты ни был! Дело в том, что мой супруг тяжко ранен рыцарем, встретившимся ему в лесу, и одно только может спасти его. Живущая здесь по соседству в замке волшебница сказала мне, что раны моего супруга заживут, если найдется рыцарь, который отважится пойти в полночь в Страшную часовню у пруда. Возле алтаря найдет он меч и завернутого в покров мертвого рыцаря-колдуна. Мечом нужно очистить раны моего супруга, а куском того покрова перевязать их.
– Дивное дело! – воскликнул рыцарь. – Но я попытаюсь. Как зовут твоего мужа?
– Сэр, имя его – Мелиот де Логре.
– Он мой собрат по Круглому столу! Для него я сделаю все, что в моих силах!.. – вскричал Ланселот и пристально вгляделся в мертвенно-бледное лицо раненого: да, это был сэр Мелиот.
– Сэр, солнце уже близится к закату, – промолвила красавица, когда Ланселот сел на коня. – Поезжай через болото, к полуночи дорога выведет тебя прямо к Страшной часовне.
Несколько часов двигался Ланселот по болоту. Наконец совершенно стемнело, и лишь звезды освещали ему путь. Рыцарь выехал на широкий, поросший травой тракт и узнал в нем дорогу, проложенную римскими колдунами. Ему показалось, что он сбился с пути.
Пока он стоял в раздумье, к нему с дорожной насыпи спустилась высокая закутанная фигура и послышался глухой голос:
– Милосердия ради, господин рыцарь, дай что-нибудь бедному нищему.
Ланселот подал просящему милостыню.
– Господь да поможет тебе, бедняга! – прибавил он. – Ветер дует холодный, подыщи себе приют.
– Господь да благословит тебя, – сказал незнакомец. – Доброта, подобная твоей, встречается не часто. Куда путь держишь?
– Я ищу Страшную часовню, – ответил Ланселот.
Незнакомец вскрикнул, словно его объял смертельный ужас.
– Господь да хранит тебя и да укажет тебе обратный путь! Что найдешь там, крепко держи и не выпускай из рук до зари, иначе погубишь душу! – произнес он с глубокой скорбью в голосе и внезапно исчез. Рыцарь понял, что с ним разговаривал призрак. Он перекрестился и вдруг на холме среди тощих деревьев заметил брезжащий свет. Подъехав, Ланселот увидел обвалившуюся в нескольких местах стену и за ней ветхую часовню, окна которой призрачно мерцали. Пробираясь между деревьями, он с удивлением обнаружил, что все они без листьев и без коры. Распростертые сучья и ветви так и норовили вцепиться в рыцаря, а торчавшие из земли корни деревьев как будто пытались опрокинуть его коня.
Подойдя к калитке в стене, конь задрожал, споткнулся и встал как вкопанный. Ланселот спешился, привязал коня к терновому кусту и вошел в калитку. При жутком свете, мерцавшем в окнах часовни, ему удалось рассмотреть висевшие под потолком щиты с красивыми девизами; но почему-то все щиты были перевернуты верхом вниз. Многие из них принадлежали рыцарям, которых Ланселот знал или о которых слышал как о погибших или пропавших без вести. Пройдя несколько шагов по заросшей травой дорожке, он вдруг увидел, как из часовни вышли тридцать рослых рыцарей – каждый на фут выше, чем он. Все они были в черных доспехах, все с поднятыми мечами, точно собирались ринуться на него. Ступали рыцари бесшумно, а над их обнаженными мечами светились синие огоньки.
