Проезжая по стране, Балин повсюду видел свидетельства губительной скверны: где перед тем на многие мили лежали поля колосившейся золотой ржи, теперь все почернело; деревья обнажились, палый скот лежал на лугах, рыба гнила в ручьях, в деревнях в полуразвалившихся хижинах умирали люди.
Вслед рыцарю неслись проклятия, на его голову призывался гнев Божий.
– Смотри, смотри, – кричали несчастные, – вот что ты натворил, сразив короля Пелама священным копьем! Осквернив его, ты погубил счастливую страну! Иди, злой рыцарь, и да постигнет тебя мщение небес!
Горестно было у Балина на душе, он и сам не понимал, как мог совершить такое злое дело. Долго скитался рыцарь по несчастной стране, и наконец охватило его предчувствие близкой кончины. Как-то днем, проезжая по лесу, услышал он звук рога и увидел замок. «Здесь меня постигнет смерть, – подумал Балин, – это она протрубила мой последний час!» Когда он выехал на лужайку перед замком, его окружили дамы и рыцари и ласково поприветствовали.
– А сейчас, – заговорила хозяйка замка, угостив его, – ты должен сразиться с рыцарем, который выиграл у меня островок на реке и неизменно побеждает всех, кто хочет вернуть его мне.
– Если ты требуешь этого в награду за угощение, – ответил Балин, – я готов идти на поединок, хотя я и мой конь измучены и у меня тяжело на сердце.
– Но, сэр, – заметил один из рыцарей, стоявший рядом, – тебе следует взять щит побольше. Твой противник силен и смел.
Балин равнодушно взял чужой щит с чужим девизом и переправился на остров посреди широкой реки.
Едва он вышел на берег и сел на коня, из башни выехал рыцарь в красных доспехах. С копьями наперевес они бросились друг на друга и сшиблись с такой силой, что и сами и кони их упали на землю.
Неизвестный рыцарь встал первым: Балин был слишком утомлен. Красный рыцарь взял свой меч и направился к Балину, который тем временем тоже поднялся. Они бились жестоко, пока хватало сил, и часто отдыхали, а потом снова вступали в бой, и наконец вся лужайка окрасилась их кровью.
Чем меньше у них оставалось сил, тем ожесточеннее они бились, стараясь одолеть друг друга. Их кольчуги уже порвались, шлемы и шиты поломались. Наконец Красный рыцарь в изнеможении опустился на землю – он уже был не в состоянии держать свой щит.
Балин тоже ослабел и тоже сел на землю, воскликнув:
– Кто ты? Никогда я до сих пор не встречал рыцаря, который был бы равен мне по силе!
Противник слабым голосом ответил:
– Меня зовут Балан, я брат доброго рыцаря Балина.
– Горе мне! Зачем я дожил до этого дня?! – воскликнул Балин и лишился чувств.
Балан подполз к раненому рыцарю, снял с него шлем и, вглядевшись в залитое кровью лицо, с трудом узнал брата. Со слезами на глазах стал он целовать его. Балин пришел в себя.
– О Балан, брат мой, ты убил меня, а я тебя!
– Горе мне! – проговорил Балан. – Я не узнал тебя! Будь ты со своим собственным щитом, я распознал бы тебя по девизу!
– О, так, видно, судил мне злой рок, и я не ведаю за что! – воскликнул Балин.
Братья впали в забытье. Тогда явилась владелица замка и пожелала, чтобы их внесли в дом. Но Балан очнулся и попросил:
– Не нужно! Не нужно! Никакой врач не исцелит нас. Я не хочу жить, потому что убил брата, а он меня!
Балин также пришел в сознание и протянул руку; Балан быстро схватил ее.
– Поцелуй меня, брат! – проговорил он.
Братья поцеловались и снова лишились чувств. Немного спустя Балин умер, а Балан дожил до полуночи.
– Горе, горе! – воскликнула владелица замка, заливаясь слезами. – Два брата, детьми игравшие у ног своей матери, убили друг друга, сами о том не помышляя!
Утром явился Мерлин и пышно похоронил братьев на зеленой лужайке, где они бились, а на могильном их камне приказал крупными золотыми буквами начертать:
Здесь лежат сэр Балин и его брат сэр Балан, по неведению убившие друг друга.
Сэр Балин, помимо того, нанес роковой удар.
Но этим дело еще не кончилось
Глава IV. Приключения сэра Ланселота
Когда королю Артуру минуло двадцать пять лет, рыцари и вассалы стали советовать ему жениться. Выбор короля пал на Гвиневеру, дочь короля Лодегранса из страны Камилард, которая красотой и добродетелью превосходила всех невест в Британии.
Когда отец невесты и Мерлин заключили брачный договор, король Лодегранс сказал, что в приданое за дочерью, вместо земель, которых у короля Артура и без того довольно, он даст Круглый стол, полученный им самим много лет тому назад в подарок от короля Утера Пендрагона, его друга.
Король Лодегранс был уверен, что подарок придется по вкусу королю Артуру, который уже прославился мужеством, благородством и любовью к доблестным рыцарям и их подвигам.
Вместе со столом к Артуру надлежало отправиться и рыцарям, имевшим за ним места. При полном составе их насчитывалось сто пятьдесят, но так как многие к тому времени были уже убиты, рыцарей оставалось всего сто.
Услышав от Мерлина, что Гвиневеру сопровождают сто рыцарей, которые несут Круглый стол, король Артур очень обрадовался. Он сейчас же поручил Мерлину обойти все британские земли и найти еще пятьдесят рыцарей, чтобы пополнить число рыцарей Круглого стола.
Пока король Артур в покоях лондонского дворца ожидал прибытия Гвиневеры и возвращения Мерлина, король Бан, оказавший ему содействие в борьбе с одиннадцатью восставшими королями, прислал к его дворцу своего сына Ланселота – учиться рыцарским подвигам и доблести.
Никто, кроме Артура, ничего не знал о юноше. Многие посмеивались, глядя на неуклюжего молодого человека, но его сила заставляла всех относиться к нему с уважением. Многие снисходительно улыбались, но другие предвидели, что в недалеком будущем он превратится в благородного, скромного и отважного рыцаря.
При дворе в это же время находился юный Гавейн, сын короля Лота и племянник короля. Молодых людей еще не посвятили в рыцарский сан, но они усердно упражнялись в фехтовании и вызывали друг друга на поединки на арене за городской стеной. Ланселот был сильнее и делал больше успехов, однако же это не мешало молодым людям оставаться друзьями.
Однажды Гавейн явился к королю и попросил у него милости; Ланселот стоял поодаль, лаская собак, лизавших ему руку.
– Государь, – заговорил юноша, – я прошу тебя посвятить меня в рыцари в день твоей свадьбы.
– С удовольствием, – ответил король. – А у тебя, Ланселот, нет никакого желания?
– Пока нет, государь, – отозвался Ланселот, – я обращусь к тебе с просьбой после.
На другой день во время королевского обеда в комнату явилась старушка – сгорбленная, хилая, убеленная сединами – и припала к коленям короля.
– Что стряслось? Чего ты хочешь? – спросил ее Артур.
– Справедливости, государь! – проговорила старуха слабым голосом, заливаясь слезами. – Иначе я умру у твоих дверей, где ты вершишь суд, прославленный народом.
– Кто твой обидчик? – спросил король.
– Сэр Карадок из Замка скорби на болоте, – ответила старушка. – Мы с сыном соорудили себе из прутьев хижину на крошечном участке земли возле самого болота, под стенами замка богатого барона, в надежде, что будем там в безопасности. Все боятся и ненавидят сэра Карадока, но мы держались очень скромно, чтобы не привлечь его внимания. Мы с трудом сводили концы с концами, выращивая на своем скудном клочке земли овощи и продавая их управляющему сэра Карадока или окрестным жителям. Однако скоро наша земля понадобилась барону для расширения поместья; он приказал выбросить все наше имущество из хижины и снести ее, а нас выгнать. Когда же мой сын вздумал с ним спорить, он избил его до полусмерти. Если ты не защитишь нас, мы погибнем.
– Знает кто-нибудь сэра Карадока? – спросил король своих рыцарей.
– Да, государь, – ответил один из них, – это могущественный, гордый и дерзкий барон; он брат сэра Туркина Кэмберского, того самого, который пытался убить тебя в Карлеоне и был среди одиннадцати восставших королей. Сэр Карадок живет в крепком замке по ту сторону болот, на юге от реки, и убивает всякого, кто посмеет пройти через его владения, не заплатив ему дани.
– Как?! – воскликнул разгневанный король. – В нескольких милях от места нашего правосудия безнаказанно творится насилие, и я ничего об этом не знаю! Неужели вы боитесь разбойника Карадока больше, чем меня?
Смущенные рыцари поникли головами и молчали.
В эту минуту перед королем предстал Ланселот.
– Позволь мне, государь, доставить сюда рыцаря-тирана, – попросил он. – Тогда ты по справедливости воздашь ему за бесчинство.
– Боюсь, Ланселот, ты чересчур молод, чтобы противостоять такому сильному рыцарю, – заметил Артур.
– Я только передам ему твои слова, – возразил Ланселот, – он не посмеет оскорбить королевского посланца.
– Возьми с собой двух дюжих оруженосцев, – согласился король, – и предупреди сэра Карадока, что, если он вместе с тобой не явится ко мне держать ответ, я сам приду наказать его и сожгу Замок скорби дотла.
