К счастью, стая в момент прибытия лифта находилась от лифтовой площадки на приличном отдалении, и, чтоб подбежать и наброситься на меня, тварям потребовалось чуть больше времени, чем осознавшему свою ущербность на свету Рыбьему глазу самоустраниться. Мой взор прояснился, когда до лидеров набегающей толпы оставалось буквально пять-шесть метров. И оставшихся коротких мгновений до начала схватки мне едва хватило, чтоб прикинуть примерное количество тварей в стае (около полусотни) и заметить в толпе бегунов (которых среди нападающих снова было подавляющее большинство) несколько выдающихся ростом и размахом плеч лотерейщиков.
Разумеется, в этот раз я не повторил ошибку первой схватки, и резак со шпорой были призваны в руки еще во время спуска платформы, как только услышал урчанье из открывающегося коридора. Потому рывок обернувшихся неуловимыми тенями тварей я встретил во всеоружии.
Увы, но читерски усиленные Скорость и Реакция не позволили моим глазам угнаться за невероятно быстрой атакой аборигенов. Зато, эти разогнанные до небес характеристики заставили тело на интуитивном уровне уворачиваться и уклоняться от посыпавшихся со всех сторон наскоков, и контратаковать в ответку даже более стремительно, чем проворные тени-аборигены.
Это был, пожалуй, мой самый короткий и самый странный бой за всю историю злоключений на Континенте. Я наблюдал иррациональную мешанину из мечущихся теней, а превратившиеся в пару невидимых пропеллеров руки, интуитивно реагируя на нападки невидимых урчунов, рубили и кромсали все и всех вокруг. Ноги, не отставая от верхних конечностей, тоже безостановочно наворачивали вихри кругов по песку платформы, спасая мою драгоценную тушку от когтей и зубов аборигенов.
Когда все вдруг закончилось, ноги предательски подкосились, и совершенно обессиленный я провалился коленями во влажный, побуревший от крови песок.
Вокруг обнаружился ковер из еще дергающихся в агонии и фонтанирующих кровью тел порубленной стаи. Тело, сорвавшееся, после ядерного апгрейда, с цепи недостаточно шустрого восприятия, действуя на одних инстинктах, нарубило полсотни тварей всего за четверть минуты. Неудивительно, что после подобного перенапряга, надорванные мышцы резко забастовали, требуя время на восстановление. Ну и, как водится, для скорейшего обретения прежней формы не помешал бы глоток-другой живца – которого, млять, вот незадача, у меня больше не осталось ни капли.
– СССУКА! – зашипел я, не в силах выносить дергающие мышцы болючие судороги. – Ну давай же, млять! ДавАААй!
Мой отчаянный призыв к Регенерации возымел-таки эффект. Капризная характеристика раскочегарилась без допинга, и примерно через минуту ада после окончания боя я ощутил, наконец, долгожданное расслабление в терзаемых судорогами конечностях.
Придя в относительную норму, первым делом я спрятал окровавленные резак со шпорой в ячейки инвентаря. Затем, дабы в будущем избежать подобного бесконтрольного угара, мысленной командой потребовал у Системы забросить все оставшиеся очки свободного развития характеристик в Наблюдательность.
И тут же в каждый мой глаз какие-то невидимые садюги сыпанули по горсти толченого стекла. Я снова зашипел от лютой боли, и обхватил ладонями ослепшие гляделки, борясь с яростным, самоубийственным желанием немедленно выцарапать их вместе с БОЛЬЮ из глазниц… А еще через пару секунд «стекла» сами собой испарились, так же вдруг, как и попали в глаза. Я убрал ладони от лица, и перед прояснившимся взором тут же загорелись строки ожидаемого уведомления:
Внимание! Вами использовано 3808 очков свободного распределения характеристик.
Характеристика Наблюдательность: +3808 (Интеллект +38).
И едва я успел это прочесть, как строки перед глазами сменились новым уведомлением – чуть припозднившимся победным:
Внимание! Вами ликвидировано: 43 бегуна 10-13 уровней и 7 лотерейщиков 14-19 уровней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Награда за участие в ликвидации:
Опыт: +5873. Характеристики: +2 к Удаче, +5 к Фехтованию, +1 к Физической броне, +1 к Гибкости, +1 к Силе Стикса. Навыки: +18 к Алкоголизму, +19 к Владению Шпорой, +16 к Легкой атлетике, +13 к Штопальщику, +18 к Ножевому бо ю, +21 к Палачу.
Одерживайте славные победы дальше! Удачной игры!
Пробежав глазами короткий лог, я заставил себя подняться на ноги (а худо-бедно восстановившиеся мышцы, пусть и через боль, но позволили мне это сделать) и, кряхтя, как столетний дед, зашагал по отвоеванному у стаи тварей коридору.
Не успел пройти и дюжины шагов, как ощутил сзади подозрительное шевеленье. Мгновенно обернулся и, морщась от стрельнувшей в бедрах и голенях, в ответ на ускорение, вспышки боли, глухо выматерился. Чертова платформа с перебитыми тварями, словно специально подгадав, когда я сойду с нее, бесшумно свалила обратно наверх. И в пустом длинном подземном коридоре я оказался отрезанным от выхода.
Еще шагов примерно через сто, когда я одолел где-то треть длинного подземелье, у левой стены сбоку мне вдруг почудилась какая-то размытая тень толи тумбы, толи сундука. И, что удивительно, до этого смутного ощущение, разумеется, я бессчетное количество раз уже осмотрел коридор перед собой, и ни разу не замечал никакой странности у его стен. Но вдруг слева периферийным зрением заметил какую-то чертовщину. А когда, обнаружив непонятку, я развернулся к ней лицом, увидел обыкновенный пустой кусок плиточного пола у серой стены.
Однако интуиция подсказывала, что глюк на этом месте мне примерещился неспроста. И я решил, на всякий пожарный, проверить непонятку скрытой ступенью Всевидящего ока.
– Тайник! – озвучил я фразу-активатор.
И реально прифигел от здоровенного сундука, вдруг обозначившегося зелеными контурами подсветки Дара.
Еще не до конца веря в реальность происходящего, я осторожно протянул руку к находке и, коснувшись обозначенного зеленым светом края, реально ощутил пальцами прохладную крышку невидимого сундука. Но когда попытался ее поднять, увы, обломался, чертов скрыт оказался заперт на невидимый же замок.
– Да твою ж мать! Че за гребаные заморочки! – выругался я в полголоса, призывая в руку из ячейки резак и пробуя крепость сундука своим читерским ножом.
Поначалу резак, как в камень, уперся в крышку скрыта. Но через несколько секунд лезвие непростого оружия раскалилось до бела, и нож стал плавно погружаться в преграду.
Когда черед положенные тридцать секунд Всевидящее око ожидаемо ушло в откат, и зеленое сиянье вокруг невидимого сундука исчезло, резак уже проделал широкую дугу разреза в крышке скрыта, вскрыв ее, как консервную банку. И этот разрез, с открывшейся темной щелью в непонятное содержимое сундука, никуда после исчезновения читерской подсветки не делся, а забавной кривобокой дугой повис прямо в воздухе, в полуметре над полом.
Сменив резак лопатой, я вогнал широкое лезвие штыка в центральную часть разреза и, навалившись на короткий черенок, до конца вскрыл «консерву».
Через образовавшуюся дыру открылся вид на содержимое сундука – благо, одна из ровно горящих люминесцентных ламп по счастливой случайности располагалась аккурат над скрытом, и прекрасно все внутри осветила через проделанное отверстие.
Внутри я обнаружил стопку чистой одежды (пару комплектов таких же как на мне штанов и спецовки, и до кучи еще теплый ватник – этот был уже в единственном экземпляре), добротный брезентовый рюкзак, восемь банок тушенки, два пакета сухарей, пятилитровую флягу воды и – бинго, млять! – четыре пузыря водяры.
Вытащив все находки из скрыта на пол коридора, чуть не приплясывая от радости, я тут же открыл флягу с водой и от души напился. Следом зарядил одну из бутылок с алкашкой спораном из кармана, хорошенько взболтал получившееся соединение и, использовав в качестве фильтра кусок рукава, без сожаления оторванный от подлежащего замене рубища, процедил мутную буро-зеленую смесь в добытую из ячейки фляжку. Вот так – всего пара минут, и иссякший запас жизненно важного продукта пополнен еще на день вперед.
