женщина, «мечта поэта».
Однако посетители на сегодня для меня не закончились. Появился около станка странный мужик в пиджаке с хитрыми бегающими глазками. Он постоял, покряхтел справа, разминая в руках толстую тетрадь, затем обошёл слева.
— Если срочно надо что-то фрезернуть, то иди к мастеру, — пробурчал я недовольно. — Я не шабашу. Если только завтра и то не точно.
— Иван, не признал что ли? — Удивился мужик в пиджаке. — Это же я Самсонов Олег Палыч, физорг наших ремонтных цехов, механического и инструментального.
— Ну-ка отойди, — попросил я физорга. — Голову немного набок, улыбнись, боком повернись. Едрит мадрит, Самсонов, сукин сын, сколько лет, сколько зим?! — Картинно обрадовался я. — Чё пришёл-то?
— Кроме тебя некому постоять за честь подразделения, — затараторил Олег Палыч. — С сегодняшнего дня «Спартакиада» предприятия стартует. Нужно метнуть гирю.
— Куда метнуть? — Я выключил станок и присел на табурет, так как ноги за смену уже порядком устали.
— Да никуда, а на численность, то есть на сколькость. В общем, чем больше раз метнёшь, тем лучше. Значит, записываю тебя, — Самсонов открыл тетрадь и стал там что-то строчить. — Сегодня в восемь часов в спортзале ДК ГАЗ, форму иметь свою при себе.
Вдруг в проходе между стеллажами с заготовками появилась молодая девчуля лет примерно девятнадцати, плюс минус пару лет, в платье выше колен по теперешней смелой моде, и в туфлях на толстом каблуке. Ну, я естественно отвлёкся, посмотрел на новую персону женского пола. «Немного худовата», — автоматически отметил мой трудовой мозг. Я ей — приветливо улыбнулся, она мне — приветливо улыбнулась. А физорг Палыч почему-то враз посерел в лице.
— Я тебе чего сказал! — Цыкнул он на девушку. — Иди быстро в профком! А ты, куда пялишься кобель?! — Это уже предназначалось моей персоне. — Мало тебе местных баб? Кобелина такая! Со «Спартакиады» снимаю. Вычёркиваю!
Самсонов вскочил и побежал прятать своё «сокровище» от моих загребущих рук и прочих членов организма.
Но разговор имел продолжение быть, когда я после смены намыливал себе спину в душе.
— Ваня! — Окрикнул меня Самсонов из раздевалки. — Ты там?
— Нет меня! Чё надо? — Я перевёл мочалку в другую область тела, которая была чуть пониже спины.
— Выручай честь подразделение, — промямлил физорг. — Токарь Смирнов из ремонтно-механического спину дёрнул. На тебя одна надежда.
— Кто там сегодня с тобой приходил? — Я уже откровенно начинал посмеиваться над Самсоновым. — Дочь что ли?
— Ну? — Буркнул физорг.
— Познакомь, тогда метну я эту твою железяку, — хохотнул тихо я.
Дальше я услышал, как мужчина, что-то зло прошептал, и хлопнула дверь раздевалки.
Третий раунд переговоров состоялся уже около проходных завода. Самсонов очень долго жаловался на то, что уже третий год подряд наши цеха занимают последние места, что денег хронически не хватает, что мужики спиваются и последняя надежда только на мою молодецкую удаль.
— Ладно — махнул рукой я. — Не хочешь с дочерью знакомить, так и быть выписывай премию в сто рублей и по рукам!
— Она только-только в институт поступила, — жалобно проблеял физорг.
— Да успокойся, — я хлопнул Самсонова по плечу. — Всё равно она не в моём вкусе. Я люблю, чтобы было за что подержаться. Чтоб задница, как орех. Сегодня в восемь приду. А ты деньги ищи на премию. Если физорг, значит должен уметь организовать финансовую заинтересованность!
Глава 6
После заводской проходной первым делом заскочил в магазин. Так как нужны были белки, жиры и углеводы, без которых в спорте можно протянуть ноги раньше, чем придёт время принимать первые награды и поздравления. Поэтому я сходу купил два десятка яиц, рыбий жир, капусту, морковь, горох и макароны. И взял несколько консервов, чтобы было чем завтра с мужиками во время политинформации посидеть.
Оставалось решить одну пустяковую проблему — что это за вид спорта, в котором метают гирю? Возможно, физорг Самсонов перепутал, гирю должны будут не метать, а рвать, то есть делать ей рывки, когда она снизу вверх летит по большой траектории и фиксируется на вытянутой руке. Я на соревнованиях видел, как это делается, но сам в жизни никогда такой ерундой не занимался. Слишком нездоровый вид спорта, во-первых: спина полетит, во-вторых: живот вывалится.
В общаге, на моём четвёртом этаже царило какой-то оживлённое движение. Дверь в одной комнате моего левого крыла была раскрыта настежь и из неё разлеталась громкая музыка в стиле шейк с голосом Иосифа Кобзона:
Смешная челка, половина неба в глазах, Идет девчонка с песней на устах. Каблучки по асфальту стучат, на девчонку ребята глядят, А девчонка идет, напевая песенку свою…
Рядом пританцовывал черноволосый парень, делая характерные движения руками и ногами, которыми он «тушил две сигаретки одновременно».
— Первый день сегодня в школе рабочей молодёжи! Отметить надо бы, — улыбнулся он мне.
— Если надо, то кто ж запретит? — Хмыкнул я. — Но в одиннадцать часов лично пройду проверю, чтоб магнитофон из розетки вытащили! А то тут через четыре комнаты слышно кто как под одеялом пердит. И вот ещё хотел спросить. Ты не в курсе, я раньше гиревым спортом занимался?
— Когда с армейки вернулся, было дело, а потом перешёл исключительно на спортивное двоеборье, — хохотнул парень.
— Может лыжное двоеборье? — Попытался уточнить я.
— Лыжное? — Захохотал он. — Ну, суди сам: литробол и женский пол, — парень опять весело заржал. — Кстати, пригласи девчонок из женской общаги к нам на чаепитие.
— Завязал, — пробурчал я.
Потом я поздоровался и с другими бегающими по коридору мужиками, которые готовились к первому сентября, поэтому приводили себя в порядок, чтоб произвести впечатление на своих новых великовозрастных одноклассниц. В комнате продукты легли на подоконник, а из-под кровати была вытащена и водружена на центр пыльная тридцатидвух килограммовая гиря.
— Занимался я, значит, гиревым спортом. Это хорошо, — пробормотал я и скомандовал организму, — гирю рывком поднимай…
Дворец
