Радкур опять выдвинулся вперед, оставив Наю за спиной. «Оберегает или не доверяет?» Ну, началось. Обиды, разбережённое самолюбие, подозрения — это результаты близости мира мертвых. В голову так и лезет всякая гадость. Вот тут и нужна полная пустота сознания и отстраненность от любого мысленного влияния. Не сумеешь отгородиться — дело кончится безумием или кровью. Медленный вдох — задержка дыхания до десяти — медленный выдох. «Вон из моей головы! Я незыблема как Мать Смерть. Мое сознание чисто и непоколебимо как вечность». Отпустило. Девушка двинулась за привратником, всматриваясь в колышущуюся, точно студень зеленую стену. Она всегда вызывала у нее ощущение расплавленного малахита. Кажется прозрачной, а вязнешь взглядом в бесконечных слоях зелени, в безуспешной попытке пробиться сквозь нее наружу.
Прорыв обнаружился за третьим поворотом. Скорняк вскинул руку, приказывая Нае остановиться и ждать в отдалении. Сам с «Сумраком» на изготовке медленно приблизился к грубо порванному полотну стены, внимательно оглядел края, понюхал воздух. Разрыв был невелик, вполне по размерам и силе воздействия для тварей первого предела. Ная видела это даже со своего места. Но Скорняку что-то не нравилось, настораживало. Он присел, осмотрел пол, опять понюхал невидимые следы, поднялся, протянул руку к разрыву, ощущая исходящую вибрацию. «Безумец! Голой рукой! Без перчатки!» Ная нахмурилась. Но с места сдвинулась только, когда привратник поманил ее к себе.
— Сумеешь заделать прорыв? — спросил шёпотом.
Она кивнула.
— Начинай. Я осмотрю коридор.
— Что-то не так?
— Потом, — неслышно ступая, Радкур направился в темноту туннеля.
Колдунья закрепила факел в ближайшей скобе, сунула дирк за пояс, вытащила из кармана перчатки из тонкой материи, обработанные особым раствором. Ощущения в них сохранялись, а от всякой заразы мира мертвых оберегали.
По примеру Скорняка девушка внимательно осмотрела края разрыва, понюхала. Пахло обычно: стылым воздухом и затхлостью. Как эти два несовместимых запаха ухитрялись сосуществовать вместе — непонятно, но к их странному сочетанию привыкаешь со временем. Стоп! А это что? Не запах, что-то другое. Еле уловимое, знакомое на уровне подсознания и чужеродное первому пределу. Нет, не понять. Потом спросит у Скорняка. Надо приниматься за работу, пока с той стороны не полезли твари. Какая-то выбралась точно. Не просто так карак покинул свое убежище.
Ная присела, погрузив руку в вязкую стену, зацепила нижний край разрыва. Тягучие полосы поползли за ее пальцами вверх, растягиваясь в нити. Колдунья ловко начала их сплетать, стягивать особенными узлами, закреплять тихо произносимыми заклинаниями. Вернулся Радкур. На вопросительный взгляд Наи мотнул головой: «Не сейчас». Встал за спиной девушки, начал плести сверху.
Их руки встретились на середине. Мужские пальцы мягко накрыли женские, вместе, единым движением продолжили соединять нити, пока не завязали последний узелок. Но и после этого не соскользнули, остались лежать поверх ее ладоней. Радкур словно забыл про них, уткнувшись лицом в затылок девушки. А Ная не торопилась напоминать, продлевая мнимое ощущение близости. Краткое извращенное счастье, на которое сквозь малахитовую стену взирал мир мертвых.
— Нужно идти, — теплым дуновением коснулся уха шепот Скорняка. Отнял резко ладони, отстранился, вынул из скоб факелы, кивнул на темный коридор впереди.
«Ясно. Идем дальше. Прорыв может быть не один». Колдунья подхватила с пола котомку и поспешила за привратником. Через сотню шагов туннель раздвоился. Один проход спускался в глубину горы, другой поднимался к поверхности. Радкур свернул в левый коридор.
— Уходим? Дальше проверять стену не будем? — удивилась девушка.
— Уже проверил. Все в порядке. Сейчас надо перехватить выбравшуюся на поверхность беглянку, пока она не спустилась с гор да не наделала бед.
Они припустили бегом.
— Хро будешь посылать в селение с вестью?
— Думаю, обойдемся сами, тварь всего одна.
Тоже верно. Не стоит раньше времени народ баламутить.
Коридор сузился и пошел круто вверх. Теперь они двигались друг за дружкой, хватаясь за вмонтированные в горную породу скобы. Выход походил на лаз зверя. Пришлось протискиваться сквозь него чуть ли не на четвереньках. С другой стороны и хорошо, что лаз неприметный и неудобный — меньше любопытных свой нос сюда сунут. А кто сунет — пусть пеняет потом на свою глупость. Пряником медовым не заманивали.
Радкур подхватил девушку под локоть, вздернул на ноги. Факелы затушил, сунул в тайник под валуном. Пригодятся при следующем обходе. После этого вскарабкался на уступ горы и оглядел местность.
— Не видать. Идем по следу.
Спрыгнул вниз и стал спускаться в узкое ущелье.
Двигался он легко и непринужденно, словно всю жизнь только и делал, что скакал по камням, как горные араты. Попробуй Ная посостязаться с ним, кто быстрее спустится, еще вопрос — опередит ли?
У Скорняка был отменный нюх и умение читать пространство. Тварь прошла давно, еще утром, но привратнику хватило мгновения определить, в какую сторону она двинулась. Как Радкур и опасался, нежить направлялась к небольшому поселению диковатого народа наров, занимающегося овцеводством. Опять пришлось бежать. Колдунам бегать выпадает часто, работа заставляет. А чтобы тело не расслаблялось и не сбивалось дыхание — каждое утро пробежка до озера и обратно. Есть поговорка: «Волка ноги кормят». А у них в клане говорят: «Колдуна ноги выручают». Так и есть. Жизнь привратника и его товарищей часто зависит от умения быстро бегать и вовремя прийти на помощь.
Тварь они увидели, спустившись по насыпи к небольшой зеленой долине. Здесь росли небольшие деревца и кустарники. Редкие, чахлые, но, тем не менее, выдерживающие сильные морозы и снегопады. Хрупкие веточки уже покрылись зеленой листвой. Кое-где даже белели робкие цветочки завязывающихся плодов. Тварь затаилась под одним из кустов и что-то жрала. Тянущийся по траве кровавый след не оставлял сомнений, что отобедать она решила явно не листвой. Кого она раздобыла в качестве добычи — думать не хотелось.
Вырвавшаяся из мира мертвых сущность успела уже обрасти плотью. Хорошей такой, надежной плотью: крепкое поджарое тело, упругие ноги, широкая шея, выпирающая вперед челюсть с двумя рядами острых клыков, покатая грудь, мышцы играют под кожей. Прирожденная убийца. Но перейдя грань и преобразовавшись из призрачного существа в живое создание, она стала уязвима. Легче убить. Возьмет любое оружие. Жаль, что это применимо не к каждой твари. Чем с более низшего уровня выбиралась на поверхность сущность тьмы, тем справиться с ней было сложнее. Формы тела, мощь — все служило лишь двум целям: быстро убить и уцелеть самой. Еще хуже, если тварь заставали на половине преобразования, когда она сохраняла еще способности мира мертвых — невидимость и проникновение сквозь предметы. Тогда приходилось несладко. Попробуй сражаться с туманом или дымом.
