Двух мелких мутантов я угробил, остальных и след простыл.
— Тушканы? — спросил Тигрёнок.
— Ну да, так называемые.
«Тушканы» никакие не тушканчики, то есть это вовсе не попрыгучие степные грызуны-милашки. И даже не мутировавшие попрыгучие степные грызуны. А существа, образовавшиеся в результате смешения генетического материала крыс и перелетной саранчи. Собственно прыгательные лапы «тушканчиков» — они как раз от саранчи.
Так по крайней мере утверждают все авторитетные некробиотики наших дней.
Тем временем трава, хоть и была сочной, ярко-зеленой, кое-где занялась от горючего состава, разбрызганного моей гранатой. Густой белесый дым пополз между травинками…
Это навело меня на мысль. Я выпустил в самую гущу разнотравья две дымовые гранаты, не пожалел.
В итоге весь травяной массив через минуту был затоплен удушливым дымом.
А еще через полминуты из травы повалило выкуренное население, которому хватило выдержки не драпануть при взрыве зажигательной гранаты.
Со страшной скоростью промчались две крупные мутантные змеи — одна двухголовая, а другая, наоборот, вовсе безголовая, этакий исполинский червяк.
Семеня шестью лапками, пробежал ёжик с рыльцем, преобразовавшимся в полуметровую костяную иглу для высасывания крови.
Смешно переваливаясь с боку на бок, от ежа не отставал крошечный поросенок псевдоплоти. Это мне совсем не понравилось: где поросенок — там и мамочка.
Последними район локальной экологической катастрофы покинули какие-то непонятные слизни с множеством ножек и красными перьями на горбу — скорее всего результат произвольной пересборки нескольких геномов в зыбь-воронках.
Из всей этой зловредной фауны некоторую ценность представлял, пожалуй, только ёж-хоботоносец.
Насколько я знал, их всего-то пару раз наблюдали и ни разу не ловили живьем.
Но я не промысловый сталкер, мне с редкими зверушками возиться лень. Нужно специальное оборудование, всякие хитрые парализаторы, дорогая химия, особые контейнеры для транспортировки…
Поскольку ёж не бросился на нас с криком «банзай!», мы пощадили его. Как, впрочем, и всех остальных, не исключая даже поросенка псевдоплоти.
Можно сказать — патронов пожалели, а можно сказать, и просто пожалели.
— Теперь понял, рази чего я извел три гранаты? — спросил я Тигрёнка, ткнув пальцем вслед улепетывающим слизням, от одного вида которых даже я испытывал почти непреодолимые рвотные спазмы. — Это Зона, отец.
И мы уже почти решились идти через дымящуюся траву… Почти-почти решились… Когда мне почудилось, что дым ведет себя как-то странно.
Присмотревшись, я убедился, что это вовсе не моя паранойя: ровно там, где я наметил для нас с Тигрёнком проход через траву, клубы дыма начали как-то чересчур бодро закручиваться и разделяться на отдельные струи. А струи эти, завиваясь штопором, потянулись раздельными свечками вверх.
Эффект был не то чтобы угрожающий. И аномальность была выражена слабо. Допускаю, что поведение дыма объяснялось какими-то вполне нормальными, физическими особенностями течений воздуха конкретно в этой лощине. Но мы были в Зоне, а в Зоне ты просто не имеешь права верить в «нормальные физические особенности».
— Так что, идем? — спросил Тигрёнок.
— Посмотри-ка лучше вперед, радиоактивное мясо.
— Ну, смотрю… И что?
— К дыму присмотрись, балда. Внимательно.
— Ой, что это?
— Ой, я не знаю! — в тон ему ответил я.
Получилось довольно смешно. Тигрёнок улыбнулся — первый раз с момента нашего знакомства.
Построжев, я продолжил:
— Действительно не знаю. Какая-то аномалия. В любом случае, я туда не пойду. Если бы я был состоявшейся свиньей я бы не стал привлекать твое внимание к поведению дыма. Я бы приказал тебе идти вперед и смотрел: опасная аномалия или нет. Вполне возможно, ты навсегда остался бы здесь, а я бы обогатил свои знания о Зоне еще одним ценным обстоятельством.
— Спасибо, Владимир Сергеевич. Вы добрый человек, — сказал Тигрёнок с чувством.
— Добрый, не добрый, но я по крайней мере не чудак на букву «м». Отмычкой тебя вперед не погоню. Но всё же должен быть и от тебя какой-то прок…
— Я… Я всегда! Я же говорил, что готов исполнять любые ваши приказания!
— Значит, вот чего… — С этими словами я сбросил с плеч рюкзак и открыл его. — Берешь это, — продолжил я, доставая моток веревки и протягивая его Тигрёнку, — лезешь вон туда, — я ткнул пальцем на вершину арки, образованной согнутым стволом дерева с болтающимся висельником, — и крепко-накрепко привязываешь веревку там, в точке перегиба. Будем, отец, тарзанку мастерить.
План мой заключался в следующем. Если невозможно свинцовое колесо обойти, значит, придется через него переправиться. А как через него переправиться? То-то же.
Честно говоря, в тот момент я — что бы там ни говорил — все равно использовал Тигрёнка по прямому назначению. А именно, как отмычку.
Потому что имелись, ох имелись в моем задании подводные камни.
Чтобы залезть на арку, Тигрёнку требовалось взойти почти к самому гребню дюны. Именно туда, где то и дело появлялись блуждающие электры.
Кроме того, перемещаясь по окаменевшему стволу дерева, он должен был пролезть над точкой крепления висельника. Не страшно вроде бы, но кто его знает?…
Ну и наконец, имелась вероятность сверзиться с высоты четвертого этажа в свинцовое колесо. А это смертельно, не сомневайтесь.
Но Тигрёнок всё проделал отлично, и ничего с ним не случилось (все же новичкам везет, действительно везет!). Спустя десять минут он вернулся ко мне сияющий как электросварка и вообще страшно собой довольный.
Я подобрал длину веревки так, чтобы она заканчивалась примерно на расстоянии метра от земли. Там я навязал сложный узел, чтобы было за что ухватиться.
Оставшуюся часть веревки я отрезал, еще пригодится.
— Прыгаешь первым. Расшнуруй ботинки.
— Зачем?
— Ты расшнуровывай давай и меня слушай.
Тигрёнок повиновался.
— Не приведи Господь упадешь в свинцовое колесо — главное устоять на ногах. Сразу не утонешь, оно очень густое, недаром свинцовым называется. Но очень важно, чтобы ты его не коснулся ладонями или там коленями. Короче говоря, падать нельзя. А из расшнурованных ботинок ты сразу сможешь выпрыгнуть и приземлиться уже за пределами аномалии. По крайней мере какой-никакой — шанс. Вопросы есть?
Вопросов не было.
Невероятно, но всё случилось в точности по моим словам.
Тигрёнок как следует раскачался на тарзанке. Я еще придал ему на прощание изрядное дополнительное ускорение, толкнув изо всей силы под зад коленкой. И все равно он умудрился шмякнуться на прямых ногах в свинцовое колесо! Ровно полметра не долетел!
Издав дикий нечленораздельный крик — что-то вроде «ЁБЛИНМАМА!», — он явно поставил личный рекорд по прыжкам с места, рванувшись из расшнурованных ботинок всем телом. К счастью, на это ему сил и удачи хватило, и Тигрёнок наконец оказался по ту сторону свинцового колеса. На твердой земле.
Смех и грех…
— Ну ты и дурак, — сказал я в сердцах. — Ладно, бить тебе морду за утрату ценного обмундирования в виде ботинок потом будем. Сейчас твоя задача — поймать меня за ноги. А поймав, затащить как можно дальше за свинцовое колесо.
И вот, пока ботиночки его, издавая забавное шипение и потрескивание, дрейфовали по свинцовому колесу, одновременно с тем неспешно в нем утопая, ваш Комбат раскачивался на тарзанке над проклятущей аномалией и над этими самыми ботиночками.
Но все плохое рано или поздно заканчивается. И вот уже я, громко выматерившись, свалился плашмя сверху на свой тридцатикилограммовый рюкзак.
Что ж, мы были по ту сторону колеса.
Минус ботинки Тигрёнка.
А без них, босиком, он бы точно из Зоны не вышел.
Да что там! Непонятно, как бы он Дюны прошел!
Но Хозяева Зоны в тот день явно взялись юморить на совесть.
Через двести метров мы обнаружили обезглавленный труп.
Это был сталкер — точнее сказать, судя по хреновости обмундирования, такой же отмычка, как и Тигрёнок.
Помимо головы, неизвестный лишился также одной руки.
По характеру ранений можно было сделать однозначный вывод, что его убила химера.
Значит, где-то здесь гуляет химера…
Плохо. Хуже не придумаешь.
Но имелись и хорошие новости: нога покойного была всего лишь на полразмера больше, чем у Тигрёнка. Похоже, перед нами лежал обещанный изломом «второй злой», на следы которого я обратил внимание, еще когда мы шли к Аллее Висельников.
— А вот и новые ботиночки для тебя. Разувай.
Чистоплюйский Тигрёнок посмотрел на меня с негодованием. Носить обувь с трупа… Как это гадко!
— Разувай-разувай!
Чтобы подать ему пример, я присел на корточки и взялся деловито шарить по карманам покойника.
