— Я не могу. — Руки ее покрылись гусиной кожей. Под его ищущим взглядом она твердо добавила:
— В самом деле.
С отсутствующим видом он сунул галстук в карман. Кэйт попыталась прочитать что-нибудь в его глазах, но видела в них лишь свое отражение, удвоенное в черных зрачках.
— Благодарю вас за обед, — сказала она и отвернулась от его сурового взгляда.
— Удачных съемок! — крикнул он ей вслед. Когда она посмотрела через плечо, ей показалось, что глаза его смеются. Черт побери! Этот человек — сплошное противоречие!
Кэйт только начала складывать двенадцатистраничную брошюру для туристического агентства, как позвонила Марион.
— Как ты смотришь на запеченного тунца? Предполагалось, что это будет порция на одного, но у меня кое-что осталось с вечера, так что хватит на шестерых.
— Я бы с удовольствием, Марион, но я только что решила довольствоваться разгрузочным ужином из яблока. У меня был невероятный обед. И, между прочим, огромное количество тунца. Джулио угостил меня обедом у Номуры.
— Угостил обедом? — В голосе Марион прослушивалось подозрение. — И что ты ела?
— Все виды суси и сашими. Все очень деликатесное. Боюсь, что я объедалась, как поросенок.
— Кэйт Эллиот! Ты понимаешь, что эта рыба была сырой?
— Ты шутишь.
— Определенно не шучу. То, что лежало у тебя сверху на рисе, было сырой рыбой. Я читала об этом.
— Ладно, меня это вовсе не расстраивает. Ничто, что имеет такой замечательный вкус, не может принести вред. Не хочу и думать об этом. Скажи лучше, как у тебя в фонде.
— Дел, как всегда, невпроворот, даже больше. Босс улетает в Лос-Анджелес на конференцию. Я завалена грудами всяких отчетов. К тому времени, когда он вернется, я, может быть, снова увижу поверхность своего стола. В последний раз я видела ее в прошлое Рождество и даже забыла, она из дерева или пластика. Так ты точно не придешь?
— Я действительно не могу.
— Ты по-прежнему полагаешь, что Фрэзер самоуверенный, упрямый и все такое?
— Я думаю, что несколько изменю свое мнение. Сегодня он был совсем другим — внимательным… — и в своем роде «забавным», это слово пришло ей на ум, но она не произнесла его. Как могла бы она объяснить их великолепный и нелепый день в парке? Этим невозможно было ни с кем поделиться, во всяком случае пока. — Возможно, еда смиряет дикого зверя, или что-то в этом роде. Я никогда не встречала ни мужчину, ни женщину, никого, кто бы с такой страстью относился к еде. И в то же время он обладает какой-то странной черточкой характера.
— Почему странной?
— Это так неожиданно, во всяком случае, я этого никак не ожидала. Такая своя черточка есть у каждого, но у него она с милю шириной и фут глубиной.
— Чем вы там вдвоем занимались? — снова с тревогой в голосе спросила Марион. Кэйт засмеялась.
— Просто дурачились.
— Звучит так, словно Фрэзер начинает ухлестывать за тобой.
— Не смеши…
Глава 5
Гимнастический зал выглядел громадным и пустынным. Снаряды недвижимо свисали с высокого потолка. Груды матов для упражнений были сложены тут и там на полу из твердой древесины. Три комплекса для упражнений, ярко сверкающих хромом и стальными блоками, угрожающе высились в одном конце зала, в то время как груды гирь пристроились неподалеку. Кэйт с изумлением увидела по всем стенам зеркала, висевшие с небольшими промежутками. Зал совсем не походил на балетную студию, свет был беспощадно яркий. Повернувшись спиной к бесчисленным светильникам, Джеффри, фотограф Мелисса Эдварде и ее ассистент, стоя у маленького столика, пили кофе.
Кэйт всегда было любопытно наблюдать, как люди проявляют себя тем, что надевают, когда по-настоящему берутся за работу. В прошлом году она иллюстрировала детскую книжку для человека, который слыл безукоризненным щеголем в своем издательстве, но когда он сочинял, к ее ужасу, на нем не было ничего, кроме старого, затрепанного банного халата и трехдневной щетины.
Познав много лет назад, что такого рода фотосъемки однозначно связаны для художественного редактора с жарой, потом и пылью, она надела джинсы, бледно-зеленую майку с короткими рукавами и бейсбольную шапочку, чтобы защитить глаза от яркого света. На Джеффри были мешковатые бордовые брюки и ворсистый желтый свитер. Мужчина, с которым он разговаривал, выглядел, как хорошо экспонированный отпечаток — все оттенки серого, вплоть до волос цвета соли с перцем. Рядом с ним стояла великолепная женщина, одетая, как и Кэйт, в джинсы и майку. Огромная связка оранжевого электрошнура свисала с ее плеча.
— Привет, — сказала она, когда Кэйт присоединилась к ним. — Я — Мелисса Эдварде, а это Симон — мой муж, мой партнер, а сегодня и мой помощник. Оба наших ассистента сейчас в постели с простудой.
— Так что я выступаю в роли мальчика на побегушках у Мелиссы, — заключил Симон. — Зарабатываю на пирожок.
Значит, это и есть знаменитая команда «Эдварде и Эдварде», подумала Кэйт. Она восхищалась фотографиями Мелиссы из мира моды еще с дней пребывания в колледже. Симон, как она знала, специализировался на съемках для рекламы.
— Ну, разве это не ужасное время для начала работы? — сказал Джеффри. Выпей кофе. Мы ждем Гуниллу.
— Нет! — раздался зычный голос от дверей. — Гунилла здесь! Женщина-воительница, настоящий викинг в синем дорожном костюме быстро шла к ним. — Я тут принесла кое-что, чтобы было чем подкрепиться. — И земная богиня стала щедро осыпать их своими дарами: из громадных пакетов она стала выкладывать изюм, орехи, финики, инжир, цукаты, пакеты с йогуртом, дюжину апельсинов и множество яблок. — Мелиссу, Симона и Джеффри я знаю. Значит, вы должны быть Кэтрин, — сказала она, взирая на Кэйт с высоты своего роста, который Кэйт определила как полные шесть футов. — Какая вы маленькая и такая нежная, — обвиняющим тоном заявила она, едва не сплющив правую руку Кэйт. — Я готова. Начинаем?
— Кэйт, именно вам придется работать с фотографиями, поэтому возлагаю все на вас с Мелиссой, — сказал Джеффри, — а я буду отмечать в журнале каждую позу, чтобы мы ничего не пропустили.
— А как насчет обложки?
— Если мне что-нибудь понравится, я сделаю несколько цветных снимков, ответила Мелисса.
Джеффри, положив на колени блокнот и устроившись поудобнее, откусил от пирожка с вареньем.
— Это отрава, — изрекла Гунилла, — то, что не достигает твоего сердца, откладывается на талии.
Он облизнул пальцы, застенчиво улыбаясь.
— Ладно, — решительно заявила Кэйт, — начинаем работать. Я хочу, чтобы вы начали с упражнений на полу, Гунилла. — Она выбрала местечко, устланное матами. — Симон, поставьте ваш фоновый экран здесь, пожалуйста, сразу по краю матов. Когда вы установите светильники, мы выключим эти флюоресцирующие лампы под потолком. Мелисса, что вы думаете об использовании ключевой точки, для того чтобы мускулатура выглядела наиболее рельефно?
