В углу за занавесками альков, поверх ткани слой грязной паутины, плотной как вата. Я подошёл ближе, пламя факела тянется к сухому, пустить пожар. В алькове кушетка, трухлявое ложе продавлено до основы под тяжестью тела в доспехах, тусклая сталь в бурых пятнах. Седые волосы укрывают одеялом, доросли до пола, местами срезаны косо неведомым цирюльником, лицо прячется в бороде по глаза. По телу снуют рыжие, с жирную белку, анты, особо настырный лезет к рту, в сяжках перламутром светится липкая дрянь.
- Кыш, прочь! - крикнул я, и сую факел, ант метнулся от огня вон, исчез в темном провале в стене. Воспаленные веки старца дрогнули, тяжело, как стальная решетка, идут вверх.
- Кто здесь? - с трудом прошептал старик. - Подойди... великан или злобный колдун... мне уже всё равно.
- Кто вы? - спросил я с опаской, но шагаю ближе. - Подождите, уберу тварей! Надо вынести вас наружу.
- Поздно, я давно мертв... почти мертв, - прохрипел старик, отвыкшее горло с трудом повинуется. - Эти... твари... кормили и заботились много лет.
- Что случилось, почему вы здесь? Крестьяне сказывали, вы и есть тот самый рыцарь, что победил малефика?
- Малефика? - сказал старик, губы кривятся в подобии горькой усмешки. - Что ещё мог придумать он... слушай, люди должны знать правду! - горячо зашептал рыцарь. - Я лорд, я жил в замке с прекрасной женой и детьми... король призвал... долг вассала...
- Сейчас, дам воды, - сказал я, доставая фляжку.
- Нет!!! Вода теперь яд! - воскликнул древний рыцарь. И, словно потратил силы, слова даются всё труднее. - Поход был долгий, битвы жестоки... посчитали меня мертвым, раненый, попал в плен... слишком беден для выкупа... я сбежал! Весть о гибели обогнала надолго... Проклятый колдун! Откуда взялся в моём замке?!
Глаза рыцаря сверкнули яростью. Я отпрянул.
- Зачем всё это говорите? Меня не касается, приведу помощь, и только!
Рыцарь не услышал моих слов, продолжил тише.
- Гильберта не виновна... околдовал... я вернулся, ворвался в ярости, рубил всех... но подлый фетишер ударил сзади... О, моя Гильберта! Прости меня...
Голос перешёл в шепот, я склонился ближе. Рука рыцаря выстрелила, схватила за ворот плаща с последней силой.
- Найди сына! Отдай меч, он не простой, рубит горных... расскажи как было... обещай, ты должен!!!
Тело рыцаря обмякло на кушетке, выражение вечной муки уходит медленно, искорка смысла исчезла из навеки мёртвых глаз. Я торопливо прикрыл старику веки, а самого плащом, и отступил на шаг в жутком смятении. Яд проел панцирь до дыр, рыцарь лежит десятки лет. Сын, если жив, сам детьми обзавёлся. Как найти, кто он?
Взгляд метнулся по комнате, меча нигде нет. "Вот и хорошо", - подумал с облегчением. Я не странствующий рыцарь, подвиги совершать, даже не искатель приключений! Мой удел - копить магию, сидеть в башне, постигать суть. Даётся с трудом, но даётся, Мастер не напрасно выделяет среди прочих, доверяет больше и больше. Мастер Фитц Шиэр.
В дальней стене узкая дыра, камни кладки рядом и присыпаны песчаным грунтом. Из трубы тоннеля, как из слуховой трубки, шорох тысячи лап и влажное бульканье, кислая вонь. Чую, мощная магия там, в сокровенных глубинах. Стенки в затверделой слизи, светятся на манер болотных гнилушек, пальцы приятно холодит эта гладкая, как слюда, корка. Я втиснулся внутрь. Мелких трещин хватало жучиным лапкам, но не мне, извиваюсь как червь, ползу, локоть за локтем. Шкуродерный поворот и тоннель уводит вниз, я заскользил как на санках. Стенки внезапно исчезли, я рухнул с высоты, локоть не до конца смягчил удар, приложило виском о пол подземной камеры. Перекатился, по колено в прозрачных пустых коконах, одежда в склизкой субстанции, белёсой и мерзкой на вид. В голове звенит, рука тянется к ссадине, кровь чёрная в призрачном свете, стекает по пальцам тугой каплей. Глянул под свод - и высота и наклон тоннеля не оставляют сомнений: вылазить обратно другим путём.
В стенах из светлого камня пара узких щелей, я протиснулся в ту, что пошире, дальше наклонный коридор почти в полный рост. Тянет неуместной свежестью, несколько глубоких вдохов полнят пьянящим чувством. Боль скукожилась в затылок, ушла совсем.
Анты обжили явно чужое подземелье: пол старательно выровнен, как и стены, поверх закован в слой твёрдой слизи, гладкой настолько, что подошвы скользят как по льду. Потолок в шубе светлой плесени, та живет своей жизнью, пушистые лохмы прячут мелких, с кулак, постояльцев.
Мягкое шуршание хитина лезет в уши задолго до развилки, даже перекрёстке, поперёк река деловитых антов, крупных по колено. Тащат нужные в жучином хозяйстве вещи - личинок, куски еды, комочки прозрачного, щепки и мусор. Из-за спины, напугав до икоты, вдруг выскочил рыжий собрат помельче, в лапах пучок седых волос, втиснулся в поток. Я нагло влез следом, сяжки по-хозяйски щекочут ногу, я поспешил шагнуть вон. По ту сторону короткий переход, ведёт в лабиринт боковых ответвлений. Кинжал легко оставляет отметки на пористом камне, пройти лабиринт не сложно, если отмечать тоннели. Только долго, не ведая что искать. Но я-то знаю... ищи магию, Виллейн!
Длинные ходы изредка радуют боковыми камерами, в них жильцы - устрашающего размера бочонки белой плоти, короткие ножки по бокам и мелкие жвала с былых времен. Одного облепили анты, пока двое спереди кормят бочонок, четверо сзади уже дерут мягкую плоть на части. Отвратительное зрелище! Короткая перепалка, полная взмахов сяжек и кислой вони, и кормящие убрались, бросив питательную слизь. На меня анты внимания не обращают, лишь изредка замираю, пока щупают антеннами. Натыкаются на белёсую дрянь, что размазана по одежде, мигом потеряв интерес, спешат дальше.
Ходы сменяются развилками, те снова ходами, тщательно помечаю выбранный путь. Тоннели идут без уклона прямо, одинаковые как близнецы, я потерял счёт времени. В мелкой фляжке давно сухо, но выходцу пустынь не привыкать к жажде, хуже слабость и тошнота, странная, в на удивление свежем воздухе. Несколько раз ставлю двойные отметки, выскочил особенный перекресток: все ходы помечены дважды. Что за ерунда, лабиринт исхожен, толку нет! Я пошёл медленно, пальцы щупают камень, стучу костяшками на предмет скрытых лазов. Зашуршало, я заозирался, никого. Глянул вверх, волны плесени раздались в стороны, на шею валится коричневое тельце. Лапки с ворсинками на кончике зацепились за одежду, антенны больно хлещут по лицу. С трудом отодрал паршивца, ант деловито припустил по тоннелю.
Я присел пружинисто, ещё и ещё раз, нагнать кровь в мышцы ног, только так сработает взрывная сила. Взвился ввысь, пальцы вцепились в неровный край дыры. Легко подтянулся, нити плесени щекочут, лезут в глаза и рот. Плюясь, ползу в поперечный тоннель, тёмный, неровный и узкий, видать, прокопан упорными антами. С каждым ползком сыпется сверху, в волосах песок. Тоннель ныряет вниз, уводит вбок, то и дело рушится позади, норовя раздавить чужака. Паника подымается от ступней, ледяными иглами к сердцу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
