Подобное гостеприимство Дмитрия только обрадовало. Чувствовалось, что хранитель проникся должным доверием и не ждет от него неприятностей. Впустил, не требуя никаких обязательств и не ставя условий. А ведь мог бы!
Предложил раздеться и пообещал скорый ужин. Мало того, когда Торговец стал разминать в тепле покрывшиеся ледком сапоги, Эммануэль с пониманием и сочувствием выдал:
– Вот точно так же и предыдущий ваш коллега вернулся. Правда, он летать не умел, и пришлось ему пешком туда-сюда топать. Хорошо, что тогда мороза не было и осень еще тепло держала на удивление…
Перестав расстегивать сюртук, Светозаров так и замер на месте, словно статуя.
– К-какой к-коллега? – очумело спросил он, непроизвольно заикаясь.
– Ну как же, тоже прибыл на площадь, правда, совсем случайно, и тоже утверждал, что он Торговец. – Видя, что гость на него смотрит, выпучив глаза, барон продолжил: – Мне одному повезло с такими гостями, ни у кого из прежних хранителей не было таких. Двадцать шесть дней назад пришел со стороны города какой-то мужчина. Одет по-осеннему, в добротную одежду, совершенно без оружия и без багажа. Только с тростью в руке. Назвал свое имя: Яков Праймер. Пояснил, что из мертвого города увидел крепость и решил сюда прогуляться.
– А что дальше? – нетерпеливо спросил Дмитрий.
– Ну, я ему все подробно рассказал, он вполне так по-человечески посочувствовал, а потом со вздохом сказал: «У вас тут очень красиво, но мне пора. Загляну как-нибудь, если вы не против?» А мне что, пусть заглядывает, я так и сказал: «Всегда пожалуйста!» Ну, он раскланялся и давай шагать в разные стороны. Потом ругаться стал. Полчаса по крепости метался, какие-то створы поминал и в пустоту тыкал рукой. Да так никуда и не делся… И затем чуть ли не бегом устремился в город. Там тоже часа два метался по площади и вернулся сюда, когда уже стемнело.
– И где он сейчас?
– Пожил у меня полтора суток, выведал все про священный колокол и недра гор Амазонок, да и подался в ту сторону пешком… Я вам за ужином все расскажу.
– Барон, давай будем на «ты». Какие могут быть выкрутасы между целителями?
– Ладно…
– У меня тоже ничего не получилось… Хотя, честно сказать, там у нас такое творится, что и кусок в рот вряд ли полезет… Ну разве что под нечто забористое… Есть такое?
– Для хороших гостей всегда найдется. Мне-то нельзя, сменщик с отрядом сопровождения будет только к утру. Вот когда ему дела сдам, и себе позволить могу солидный кубок опрокинуть. Давай свою одежду, развешу над печью.
Ужин состоял из нескольких блюд, очень вкусных. Напиток напоминал отменный ром. А еще барон угостил Торговца и разумного кальмара сразу тремя лакомствами, о которых они не имели ни малейшего представления.
Первое – двойная ягода любавка величиной с две крупные клубнички, сросшиеся одной стороной. Она была похожа на два соединенных сердечка, оттуда и название пошло. Синяя, с тоненькой кожицей готовой лопнуть черники. А мякоть напоминала по вкусу манго со взбитыми сливками.
Вторая диковина – байзи, загогулина в виде банана, но с тонкой кожицей красноватой спелой груши. Когда кусаешь этот плод, язык обволакивает мелкозернистая масса, напоминающая землянику в желе из киви. Божественный вкус! Особенно в сочетании с напитком: глоточек «рома», кусочек байзи. Мм! Так все и тает во рту!
Третий фрукт – туис – был похож на этакую ракушку в виде витого рога. Растет подвешенный узкой оконечностью к ветке дерева, называемого туисиргония. Прочная скорлупа по вкусу походила на мед, смешанный с перемолотыми сухофруктами, а внутри была ярко-красная патока со вкусом вишневого ликера. При первой же попытке надкусить туис Светозаров расколол оболочку витой ракушки и окатил рубашку так, словно облился кровью.
Хранитель сочувствующе промолвил:
– Изумительная по вкусу вещь, но лопается часто совсем не там, где хочется. И уж тогда надо беречь одежду, ибо – не отстирывается!
– Ничего, – махнул рукой Светозаров, глядя на пятно, расплывшееся на груди и ниже. – Эта рубаха из такой ткани сделана, которую от всего отстирать можно. Мне бы только воды теплой да мыла кусок…
– Все у нас тут есть, – барон тоже взял плод туисиргонии. – Надо вначале надкусить вот здесь и вот здесь… Выпить сок… И только потом доедать остальное…
Прусвету было легче: он умудрялся целиком отправлять громадную ракушку в свой растягивающийся рот и жевать ее сразу всю. Оставалось ему только позавидовать и прислушаться к рекомендациям барона.
– О, как сложно и хитро… – но когда у Торговца получилось выпить сок, он зачмокал губами от удовольствия: – Ну да, такой сказочный фрукт просто обязан иметь свои тайны изысканного употребления!
И подумал, что хорошо бы вырастить такие диковинки в мирах, ему знакомых.
Покончив с туисом, Светозаров начал расспрашивать барона о Якове Праймере, стараясь разузнать все подробности.
В конце концов хранитель сказал:
– Мне кажется, ты проявляешь слишком уж повышенный интерес к своему коллеге. Почему, если не секрет?
– Да не секрет, – ответил Светозаров и помолчал, подбирая слова. – Понимаешь, до недавнего времени я считал себя единственным таким. А тут вдруг еще появились… Да и Крафа нарисовался… Вот и думаю: откуда этот Яков Праймер взялся? Почему без оружия? Почему в такой одежде? И чего он сюда вообще прыгнул?
Барон Маарси с пониманием улыбнулся:
– Вот когда с ним встретишься, у него и расспросишь.
Глава шестая
Таинственный коллега
И ведь, в самом деле, ничего другого не оставалось. Потому что гостивший в башне полтора суток коллега так о себе толком ничего и не рассказал. Только общими фразами отделался: «Торговец я… Много путешествую… Нет, шумные города мне не нравятся… Люблю полюбоваться на дивные природные красоты… Собираю картины с нравящимися мне пейзажами… Вообще-то я не женат. И детьми до сих пор не обзавелся…»
Последние фразы он из себя выдавил в ответ на вопрос барона, есть ли у гостя супруга и как его семья относится к его дальним прогулкам? И получалось, что такое создание, явно могущественное, раз может перемещаться между мирами, живет бобылем. Трудно такое себе представить? Да почти невозможно! Сразу пришла мысль, что коллега не вполне здоров психически. То есть сродни Водоформу Ситиньялло: сила есть, а ума не хватает. Хотя, опять-таки, любование прекрасными видами и собирание ценных полотен с пейзажами вкупе с нелюдимостью, скорей, может охарактеризовать человека как конченого мизантропа. Таким вообще никто не нужен: к женщинам они равнодушны, дети их раздражают, и даже общаются с кем-то они только по жизненной необходимости.
Но сам факт существования Якова Праймера, его попадание в Янтарный мир давали много пищи для размышления. Ну и самый первый, наиболее важный момент: таинственный коллега наверняка доберется до священного колокола (если уже не добрался!), вызовет Крафу и что случится? Да ничего хорошего: у подлого Гегемона станет на одного раба больше!
А так как и самому придется отправляться к колоколу, то насколько это может повредить или помочь?
Да, незнакомого Торговца очень жаль, хотелось бы ему помочь, успеть предупредить, а еще лучше объединить с ним усилия для совместного сражения с Крафой. Только вот, по словам хранителя, его давнишний гость наверняка уже добрался до колокола. Особенно если применил свои познания и возможности целителя. Ибо уже в десяти километрах от крепости находится первый населенный пункт, откуда дилижансом можно доехать куда угодно, хоть до столицы – если с пересадкой. И до гор Амазонок Яков мог добраться не позднее чем на третьи сутки. А уж проникнуть в недра, умея ставить магические щиты и пользуясь прочими талантами Торговца, – простое дело, легко доберется за сутки. Тем более что Яков, по его словам, прекрасно видел в полнейшей темноте.
Светозаров погрузился в раздумья, а барон переключил внимание на разумного кальмара:
– Наша история полна легенд о ваших соплеменниках. Чуть ли не в каждом замке, а уж тем более во дворце имелся свой дух камня, оберегающий строение, помогающий его обитателям. Их приглашали к себе на жительство и владельцы небольших домов, если им позволяли средства…
– Почему для этого нужны были средства? – удивился Прусвет. – Мы готовы жить просто за благоприятное к нам отношение и незатейливую пищу.
– По преданиям, климат нашего мира как-то вредил духам камня, и те без должного лечения, весьма дорогостоящего, кстати, быстро умирали.
Разумный кальмар развернулся головой к Торговцу и пробормотал:
– Вечно ты меня куда-то втянешь! То в Болотном мире до кашля довел, то сюда обещаниями приключений заманил… – И, не собираясь слушать оправданий или встречных обвинений типа «сам нарывался!», задал барону вопрос: – И в конце концов все мои соплеменники вымерли?
