Из фигур знаменитых названы Генри Киссинджер, бельгийский принц Филипп, королева Нидерландов Беатрикс. На общем фоне выделяется, с точки зрения актуальности, глава сирийского проНАТОвского, как отмечают даже на Западе, Переходного совета Сирии Бассма Кодмани. Фигура, можно сказать, знаковая. Ее присутствие означает, что обсуждались практические меры свержения Башара Ассада и установления прозападной администрации в охваченном насилием государстве. Сама Кодмани прибыла в Вирджинию из Турции, откуда она призывает к интервенции вооруженных сил Запада и соседей в свою страну, что находит отклик и понимание у руководителей США.
Один из авторов Global Research писатель и журналист Джозеф Ватсон пишет о теме Сирии и роли Кодмани, выделяя присутствие на форуме Генри Киссинджера, певца (и практика) гуманитарных интервенций, которого в ряде стран считают ещё со времён вьетнамской войны военным преступником. Однако все собравшиеся там, вся элита мира чувствовали себя комфортно и в полной безопасности.
Между тем американские официальные лица, посещая собрания клуба, нарушают Акт Логана. Это закон, принятый еще при президенте Джоне Адамсе в 1799 году. Суть его в том, что любой гражданин США не может вести переговоры и обсуждения и даже переписку с иностранными подданными без разрешения правительства своей страны. В противном случае они могут быть подвергнуты штрафу и заключены, правда, не более чем на 3 года, в тюрьму. Закон этот никто не отменял, но, как пишут, никто и не применял.
Какие же блюда были приготовлены на бильдербергской кухне? Сведений об этом нет. Но человечество уже скоро об этом узнает по полету военных самолетов и шуму двигателей военных кораблей. И, скорее всего, для некоторых стран и их народов блюда, изготовленные в Шантильи, окажутся малосъедобными. Суровая участь ждет не только Сирию, но и Грецию, а там дойдет очередь и до Ирана. Тем более, если Марко Рубио действительно станет кандидатом в вице-президенты, что автоматически будет означать выдвижение Ромни на пост президента США.
А.А. Горбатов, шеф-редактор информбюро «Восток-Центр»
НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ!
Комиссия Общественной палаты (ОП) по национальной безопасности и делам военнослужащих (председатель - полковник запаса Александр Каньшин) сильно рассерчала, когда руководитель Департамента образования Минобороны (МО) РФ Екатерина Приезжева под каким-то надуманным предлогом отказала ей в «свидании» - не прибыла на слушания о том, как нынче в военных академиях и институтах, университетах и училищах куют офицерские кадры.
Но через пару месяцев в ОП Приезжеву все-таки «вытащили». Хрупкая девушка-блондинка с пугливыми очами студентки-троечницы и страстным темно-фиолетовым маникюром бойко отрапортовала собравшимся о грандиозной реформе вузов. Она хорошо овладела специальной терминологией, но суть творимого вряд ли понимает...
Глядел я на нее и грустно думал: “В какой садовой голове созрело решение взвалить на эту даму одну из самых трудных проблем военной реформы? Как можно было поручать реформу военных вузов человеку, который не знал даже, сколько их у нас в армии, по каким специальностям готовят офицеров, на какие приоритеты армии будущего должно быть нацелено реформируемое образование?”.
Но Екатерина Геннадьевна уже явно “наблотыкалась” в статистике.
Пулеметной очередью звучали цифры: при СССР в почти пятимиллионной армии было 166 военных вузов, сейчас менее чем миллионных Вооруженных силах их осталось 17. Во времена Союза ежегодно выпускалось 60 тыс. лейтенантов, - сейчас хватает и 7-8 тысяч (ведь офицерских должностей стало на 130 тысяч меньше).
Участвовавший в слушаниях взвод отставных генералов и полковников сильно насторожился и помрачнел, когда услышал от Приезжевой, что теперь офицер после военного училища на следующей ступеньке образования (в академии) будет грызть гранит науки не три, а два года, что ради карьерного роста ему придется не раз отрываться от службы на курсы.
Иные матерые служаки с недоверчивой ухмылкой глядели на Екатерину, как на несмышленую дочку, - мол, «что-то не то ты несешь». В зале явно назревала свирепая «гроза».
Как только Приезжева закончила свой доклад, Каньшин обратился к публике с просьбой по-рыцарски отнестить к Екатерине, следить за словами и сдерживать эмоции (желающие выступить нетерпеливо трясли поднятыми руками и излучали глазами ядерную энергию возмущения).
И тут же сам Каньшин элегантно послал ей «черный шар»:
- А было ли у Минобороны научное обоснование реформы военного образования?
Екатерина «поплыла», сбивчиво докладывая о каких-то бумагах с «мнениями и оценками». Вспыхнул ворчливый ропот вперемешку с ядовитым смешком. Следом за Каньшиным на Приезжеву «наехал» ветеран ПВО, доктор военных наук генерал-полковник Анатолий Хюппенен: «Как же так получается, что только-только созданы Войска Воздушно-космической обороны, а академию, где готовят спецов для них, - разгоняют?».
Екатерина резво ответила, что их будут обучать в других академиях, - но и эти её слова утонули в гомоне недовольства.
Президент Коллегии военных экспертов России генерал-майор Александр Владимиров темпераментно возмущался тем, что такая авантюрная реформа военного образования не нацелена на подготовку кадров для современных войн, а бывший начальник Главного штаба Сухопутных войск генерал-полковник Юрий Букреев сильно удивлялся тому, что теперь офицеров стратегического звена будут готовить в академии всего 24 месяца: «Да у нас штукатуров столько учат!» - рубанул он.
Им убедительно вторил и президент Фонда содействия научным исследованиям генерал-майор Рафаэль Тимошев.
В конце концов дружный критический хор генералов, полковников, думских и правительственных чиновников, преподавателей и руководителей военных вузов сошёлся на том, что необходима строгая и профессиональная «инвентаризация» итогов первого этапа реформы военного образования. Что надо “вытаскивать наши вузы из-под руин сердюковской реформы”.
Что для этого надо привлечь «широкие круги» военно-экспертного сообщества. Что надо обратиться к руководству страны с предложением о проведении специального совещания о качестве подготовки офицерского корпуса армии сегодняшнего и завтрашнего дня. Комиссия ОП по итогам слушаний приняла решение, о котором её председатель Александр Каньшин намерен проинформировать президента - Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами страны.
Покидая Общественную палату, я думал о том, что военным образованием в России должен рулить все-таки матёрый профессионал, всеми фибрами души чувствующий “материал”, стратегически мыслящий, не случайный на этом важнейшем участке военного строительства. Ибо то, что творит Приезжева, это зачастую преступная авантюра, как, собственно, и многое из того, что мы обозвали военной реформой.
Я не думаю, что мадам настолько глупа, что не понимает, куда попала и что от неё требуется. Но самое страшное, что она СОГЛАСИЛАСЬ взяться за дело, в котором не разбирается. Видимо, это отражение типичной для нашего времени тенденции - отдавать должности тем, кто хорошо лижет.
Ну а был ли разговор об академии Жугарина? Был. Хор рыдающих генералов исполнил поминальную ораторию.
Ну а если ты, Баранец, такой храбрый, то выступал ли ты?
Выступал. О чем говорил?
О многом.
И о том, что некоторые кадетские корпуса называются “при президенте”, а другие нет. Они что - Обаме служат?
Говорил о дури со свободными дипломами, когда свеженьких лейтенантов отпускали на все четыре стороны?
Говорил о том, что надо заканчивать с этими “нелепыми женскими упражнениями” с военным образованием и отдать его в руки знающих людей. Что обязательно обращусь к президенту с предложением собрать специальное совещание по военному образованию, создать группу матёрых профессионалов, которые и разработают концепцию военного образования, и увяжут его с перспективами реформирования армии. Чтобы не получилось, как с новым выводком атомных лодок - они есть, а “Булавы” нет и неизвестно, когда будет...
Говорил о том, что некому сейчас заниматься душой солдата и офицера.
Что уровень академий уже мало чем отличается от училищ.
Говорил о продаже академий. В том числе и своей - бывшей ВПА. На что госпожа Приезжева тут же огрызнулась, что это не так. Тогда я сказал ей, что тот корпус на Садово-Кудринской, где я учился, давно продан коммерсантам...
Да о многом другом тоже говорил - наболело.
И кто-то сейчас обязательно скажет - а что толку от этих разговоров, тем более в стенах ОП!?
Конечно, завтра наше военное образование не пойдет в нужном направлении. Но из таких разговоров тоже возникают в итоге действия. Надо стучаться и стучаться в дубовые двери власти. И чаще, и громче. Когда-нибудь, а откроют и прислушаются.
