- Не надо. У нас нет уверенности.
- О'кей.
Я и сам не рвался сообщать об этом: если Кен где-то сидит и ждет, чтобы его вытащили из моря, то не в его интересах, чтобы мы срывали сейчас его поиски.
Но я не думал, что ему хочется, чтобы его нашли.
На такой высоте и расстоянии я не смог бы выйти на "Эллиникон", но не очень и хотелось. Начнут расспрашивать, что бы я им ни сказал. Но я нашел другой способ: связался с самолетом компании "БЭА", летевши к северу от нас, и попросил их передать от меня, что я сажусь в надежном месте, чтобы прочистить карбюратор. Через посредника "Эллиникону" трудно было бы вступать со мной в спор, к тому же репутация самолетов "Эйркарго" внушала доверие к моим словам.
Разделавшись, к собственному удовлетворению, с одним вопросом, я перешел к следующему и предельно вежливо попросил наваба пойти в пассажирский салон, а сюда прислать Роджерса.
Наваб стал возражать.
- Я могу помочь. Я часто водил собственный самолет.
- Мой второй пилот - человек подготовленный для таких дел, постарался я убедить его.
Я не стал спрашивать, позволял ли Кен когда-нибудь своему хозяину сажать "Пьяджо" или просто давал подержаться в воздухе за штурвал.
Наваб ушел, и на его место вернулся Роджерс.
8
Мы шли на посадку со скоростью на три мили больше той, что необходима, чтобы самолет не сорвался в штопор. Сели мы, словно на влажную губку, и все произошло так, как мне хотелось. Были волнующие моменты, когда мне пришлось проявить свое мастерство, чтобы удержать "Дак" на дороге, сделанной для местного автобуса, прибегая при этом к манипуляции штурвалом, двигателями, тормозами, рулем поворота, а также к помощи молитвы. В конце концом мы остановились. Впереди оставалось лишь ярдов сто прямой дороги, а позади четверть мили вздыбленной белой пыли. Наше приземление привлекло к себе безраздельное внимание всего населения.
Многое нужно, чтобы вызвать ажиотаж среди жителей какого-нибудь греческого острова, но мы оказались именно тем многим. А они ведь ещё не знали о существовании мисс Браун. Я отвел "Дак" с дороги, развернул его лицом к дороге и заглушил двигатели.
- Я думаю, мы сумеем и улететь отсюда, - сказал Роджерс, этот на редкость тактичный малый.
В связи с этим заявлением мне не составило особого труда объяснить ему, что он должен торчать возле самолета и присматривать за ним.
К тому моменту, когда я открыл дверь самолета, возле неё собралась толпа детишек и подростков. Я громко выкрикнул:
- Здесь кто-нибудь говорит по-английски?
Все посмотрели на меня, а потом стали переглядываться между собой.
- По-английски, - снова выкрикнул я. - Инглезе. Бритиш.
До них дошло, что я спрашивал, они засуетились, стали показывать туда и сюда и наконец представили мне человека лет тридцати в голубой рубашке. К этому времени вся наша компания вышла из самолета, и все собравшиеся, кому было за десять, совершенно утратили интерес к самолету, как только увидели мисс Браун. Для неё это было словно само собой разумеющееся.
Человек в голубой рубашке пробрался вперед и, с сожалением установив, что мисс Браун тут не является главной, обратился ко мне.
- Добро пожаловать на Саксос, - с живостью заговорил он. - Никос Маринос, глава туристического комитета Саксоса.
Позже я выяснил, что весь комитет состоял из него одного. В остальное время он был учителем местной школы. Я представился, а потом задумался, стоит ли представлять наваба.
Хертер забрал инициативу из моих рук. Он встрял в разговор, представился, затем начал объяснять, для чего мы тут. Поскольку он многого не знал и не видел, ему приходилось то и дело обращаться ко мне. Учитель тем временем вынужден был отвлечься, чтобы охладить пыл некоторых слишком энергичных подростков, решивших было начать разборку "Дака" на сувениры.
Судя по всему, сам Никос ничего не видел. Он собрал детей и изложил им рассказанное Хертером. Некоторые из детей кое-что видели. Он порасспрашивал их некоторое время, а затем обратился к Хертеру.
- Около трех часов назад здесь пролетел самолет, очень низко, на юг, и он издавал необычный звук.
- Какого размера самолет? - спросил я.
Никос передал мой вопрос детям. Уверенности у них не было, говорили только, что самолет был поменьше этого. Но наверняка никто из них так близко не видел самолета, а всякий самолет в воздухе должен был казаться им меньше.
- А какого он был цвета? - спросил я.
По общему консенсусу, он был серебристым.
- А его форма отличалась от этого?
К этому времени к толпе присоединилось несколько мужчин. Один из них, полноватый типаж с пышными седыми усами, имел по этому поводу определенную точку зрения. Он пробрался сквозь толпу детей и подошел к тому месту фюзеляжа, откуда начиналось крыло. Вначале он постучал кулаком по крылу, а затем поднял руку и постучал по фюзеляжу настолько высоко, насколько мог дотянуться.
Я понял, что он хотел сказать: другой самолет был с высоким расположением крыла. Кое-кто из детей поддержал его.
Я пожал руку пожилому человеку и несколько раз сказал "эфхаристо",* чем исчерпал свой запас греческих слов за пределами графы "напитки" в меню.
* Спасибо.
Хертер отошел в сторону и передал эту информацию навабу, который вместе с мисс Браун стоял несколько поодаль. Промежуток в беседе я заполнил улыбками направо и налево и решил закурить. Рядом со мной оказалась Ширли Бёрт.
- И что из этого следует? - спросил она.
Я зажег сигарету.
- Ничего хорошего не следует, - ответил я. Так оно выглядело. Но мисс Бёрт продолжала требовательно смотреть на меня, и я сказал ей: - Судя по всему, Кен прошел здесь часа три назад. На низкой высоте и, как они это называют, с "необычным звуком". Это, наверно, двигатель стрелял. Полагаю, вы знаете, что мы нашли нефтяное пятно милях в семи к югу. Мне кажется, я видел посреди него спасательный жилет.
- Если он сел на море, - с опаской произнесла она, - то какие у него шансы?
Я тщательно продумал этот вариант. Маленькие дети со сверкающими глазами наблюдали за мной и слушали меня, не понимая ни слова, но копируя мое выражение лица. Сейчас на их лицах была написана печальная торжественность.
- С другим самолетом было бы лучше, чем с "Пьяджо", - пояснил я ей. Когда самолет садится на воду, он держится некоторое время на плаву, но это благодаря бакам, которые находятся в крыльях. Это значит, что крылья лежат на уровне воды. А с высоким крылом, как у "Пьяджо", пилотская кабина оказалась бы под водой.
Она медленно кивнула, потом её личико сморщилось.
- А почему он не попытался сесть здесь? - сквозь слезы спросила она. Ах, какая глупость с его стороны.
Она отвернулась и прислонилась к трапу. Дети взглянули на неё с благоговением и страхом, потом их взоры вернулись ко мне. Что я мог объяснить им? Я отвернулся. На душе у меня было как никогда скверно.
Разрезая толпу, к нам направлялся Хертер.
- Командир, мы собираемся отправиться на лодке, чтобы посмотреть на пятно. Поскольку вы разбираетесь в самолетах, было бы хорошо, если бы и вы отправились с нами.
Он ясно показал, что в этом состоит единственная причина моего приглашения. Я не сильно переживал бы, если бы меня оставили в покое на Саксосе: четырнадцать миль по морю в греческой рыбацкой лодке, которая будет двигаться со скоростью узлов в пять, отнюдь не было моей мечтой.
- А с самолетом тут будет все в порядке? - поинтересовался Хертер.
- Я оставлю здесь своего напарника приглядеть за ним.
Мы обратились к Никосу с просьбой организовать лодку. В то время как Хертер объяснял все Никосу, прибыл маленький сутулый человечек с большим хищным носом и седой щетиной волос. Все расступились, давая ему дорогу. Человек пожелал знать, что здесь происходит.
Никос представил человека как самого уважаемого жителя на острове, и мы все обменялись с ним рукопожатиями. Это был старик лет восьмидесяти, но из-под его жестких седых бровей выглядывали молодые голубые глаза.
Никос стал объяснять ему, а Хертер в это время нетерпеливо глубоко вздыхал. Внезапно старик вскинул руку, показав ею на юг, и что-то спросил. В его тоне мне послышалось недоверие. Никос засмеялся, как бы разуверяя его, и стал дальше объяснять ему. Когда он закончил объяснять, я спросил Никоса:
- Что он предлагал?
Никос улыбнулся. У него было доброе худощавое лицо с черными усиками и зализанные назад темные волосы.
- Он хотел узнать, не насчет ли вы того самолета, который разбился на Кире. - Я при этом нахмурился, а Никос в ответ улыбнулся. - Это маленький островок к югу. А самолет там разбился давно.
- Как давно?
Он пожал плечами.
- Лет десять. Может, больше.
На этом мы прервали беседу, чтобы предоставить Хертеру возможность отдать распоряжения. Ширли стояла в тени крыла, припудривая лицо.
- Мы пойдем на лодке к тому пятну, - сказал я ей. - Вы можете побродить по острову, если хотите. Наша поездка займет часа три, не меньше.
