– Куда? – Кондратьев включил фары, и «четвёрка» двинулась к Невскому.
– Через Садовую и Марсово поле – к Кировскому мосту. Быстро!
– К мосту? – Кондратьев смотрел на Озирского, как на сумасшедшего. – Его же сейчас разведут!
– Спасибо, не знал! – насмешливо ответил Андрей. – С двух до четырёх Кировский мост разводится. Какие там ещё поблизости? Дворцовый – с без пяти два, Биржевой тоже сейчас поднимут. – Андрей взглянул на часы. – Литейный – на десять минут позже Кировского… Короче, Витёк, это то, что нам нужно.
– А как же ты переедешь? – недоумевал Кондратьев.
– На твоей спине, – беспечно ответил Андрей. – Вплавь повезёшь меня на другую сторону. Что, обрадовался или испугался?
– Шуточки у тебя! – проворчал Кондратьев. – Ты сам кого угодно перевезёшь. Ну а если серьёзно?
– «Дайте лодочку-моторочку, мотор, мотор, мотор!» – шутливо пропел Озирский. – Теперь понял?
– Вроде бы, – облегчённо вздохнул Кондратьев. – А дальше что?
– А дальше уедешь обратно и будешь ждать моего вызова по рации. Встретишь меня там же, у Кировского моста.
– А что ты там, на другом берегу, будешь делать? – заинтригованно спросил Витя.
– А вот это тебе лучше не знать – для твоего же блага. Тогда от тебя не станут ничего добиваться. Следовательно, ты не окажешься подвешенным на дерево вниз головой, и на тебя не поставят горячий утюг…
Кондратьев побледнел, облизнув моментально пересохшие губы. «Пикапчик» ехал прямо по трамвайным рельсам Садовой. Андрей взглянул направо – над тёмным куполом цирка в крохотном пространстве между тучами мерцала одинокая звезда. Озирский всей кожей чувствовал, что «хвост» есть, но пока не видел автомобиля. Через полминуты он уловил сзади трепещущий свет далёких фар. Судя по всему, преследовали предпочитали двигаться на порядочном расстоянии от пикапа. Там, где было возможно, пробирались переулками.
– Страшно? – Андрей скорчил жуткую рожу и достал сигареты.
– Ну, слушай, это только тебе ничего не страшно! – не стал жеманничать Кондратьев. – А мы все – живые люди, со своими слабостями. Ты мне только одну вещь скажи. Не загребут меня даже при том условии, что я не буду ничего знать?
– Не думаю, – уже серьёзно отозвался Озирский. – У них служба безопасности работает, как швейцарские часы. И потому есть сведения о том, кто что знает. Ошибки, в отличие от нас, они совершают крайне редко. А нам с тобой лучше пока вообще помолчать. Закуривай.
Ярко-жёлтый язычок Вечного огня дрожал в проёме между стенами и каменными тумбами Марсова поля. Время от времени искры отрывались от него и улетали в темноту. Летнего сада словно и не было рядом – он пропал за Лебяжьей канавкой. Свет падал лишь на увитую плющом стену Института культуры.
Перед взметнувшимся ввысь крылом Кировского моста, как обычно, стояли сигнальные рогатки. Сколько раз Озирский видел разведённые мосты и никак не мог привыкнуть к неестественному наклону знаменитых Троицких фонарей, вознесённой к небу ограде и стоящим почти вертикально трамвайным рельсам. По Неве уже шли баржи и теплоходы, что не очень понравилось Андрею. Сегодня их было особенно много, а следовало как-то проскочить наперерез, на тот берег.
– Заворачивай к парапету, мимо спуска! – сквозь зубы приказал он Кондратьеву. – Езжай потише, мне нужно осмотреться.
Витя резко крутанул баранку влево, и Озирский успел увидеть, как «восьмёрка», находящаяся сейчас у Лебяжьей канавки, потушила свои прямоугольные фары. Разумеется, это и был «хвост», от которого следовало как можно скорее оторваться.
Озирский толкнул дверцу и выскочил на набережную. Пахнущая мазутом вода в Неве сонно колыхалась – её разгоняли проходящие мимо суда. В стороне Васильевского острова, где торчали ещё два вздыбленных моста, словно «Летучий Голландец», скользил огромный трёхпалубный лайнер, подмигивая сигнальными огнями. Андрей даже пожалел, что грязная невская вода сейчас испачкает белоснежный борт заграничного красавца.
Волны с шумом бились о гранит набережной, и на них подпрыгивала небольшая моторная лодка. Правда, она стояла не у ступеней, а поодаль, потому что на спуске торчал какой-то псих-полуночник и удил рыбу. Каких монстров можно было раздобыть в насквозь протравленных водах, Андрей не представлял, да и некогда ему было сейчас это делать.
Не обращая никакого внимания на рыбака, Озирский сбежал вниз и свистом подозвал к себе Вадима Юдина – довольно известного гонщика на скутерах. Рыбак сам испугался появления незнакомого «качка» в кожанке и потому опасливо отодвинулся, но совсем не ушёл. Впрочем, он уже ничему не мог помешать.
Трёхместная моторка так плясала на волнах, что Андрею пришлось применить всё своё профессиональное мастерство. Все-таки моторка качнулась, зачерпнув бортом воду, и Юдин выругался сквозь зубы. Рыбак покрутил пальцем у виска, но ничего не сказал и снова закинул удочку.
– Пошёл на тот берег! – Озирский поздоровался с Юдиным за руку, а потом махнул стоявшему на набережной Кондратьеву. – Как договорились! Уезжай отсюда быстрее. Вадим, чего у тебя такая неустойчивая лодка? Мы ведь чуть не кувырнулись…
– Чем богаты, тем и рады. Купи мне новую, – вздохнул Юдин. – Ты думаешь, здесь сейчас можно проскочить?
– Надо – значит надо, – сурово сказал Андрей. – Тебе-то что? Перевёз – и гуляй. А мне ещё всю ночь работать…
– Как бы нас на куски не порезало! – сплюнул в воду Вадим и завёл мотор.
Ложка задрожала, как в ознобе, развернулась и пошла, разгоняясь, на середину Невы. В это время под пролёт Литейного моста подплыла громадная баржа, и в тумане замигали её огни.
– Быстрее! – Андрей оглянулся на спуск, но там всё было по-прежнему. Резвая вода бурлила за кормой. Электрические зайчики, как сумасшедшие, прыгали по волнам, то исчезая то появляясь вновь.
Солодовников, наблюдающий за зелёным пикапом с переднего сидения «восьмёрки», понял, что Озирский, видимо, будет перебираться вплавь. Он велел зажечь фары и, уже не заботясь об осторожности, пихнул водителя в плечо кулаком.
– Быстро, к Неве! Да что ты там возишься, мать твою!..
Ярослав, вытянув шею, смотрел вперёд и уже понимал, что упустил объект. Да и вряд ли кто-то добился бы большего, потому что проклятый мент опять применил нестандартный приём. Наблюдатели никак не могли понять, почему его машина свернула за здание Северо-Западного политехнического института. Конечно, там Озирского мог кто-то ждать, потому что сейчас переехать на правый берег он никак не мог. Разведённый мост здорово запутал и Шурдута, и Солодовникова. Они переговаривались по рации, строя предположения, а мотор пикапа тем временем заглох. Значит, там Озирский вышел, и надо узнать, с какой целью…
Водила едва сумел не врезаться в парапет. С визгом тормозов «восьмёрка» подлетела к списку, и перепуганный рыбак понял, что нужно было уходить раньше. Ярослав подвернул ногу и. прихрамывая, побежал вперёд. На Неве он ничего не увидел – как раз напротив него важно плыла та самая баржа. А когда она, проклятая, всё-таки убралась, маленькая моторка в последний раз мелькнула у Заячьего острова и пропала.
Солодовников всё понял, но легче от этого ему не стало. Он долго и яростно матерился, глядя в чёрно-радужную воду и грызя костяшку большого пальца. Он вспомнил, что тут, вроде, стоял ещё кто-то, обернулся, но тень мелькнула уже наверху. Мотор «четвёрки» шумел далеко, и некогда было заниматься теми, кто находился внутри. А вот этот, который стоял здесь, мог ещё пригодиться…
Ярослав взлетел по ступеням и увидел, как человек, прихрамывая, убегает в сторону набережной Кутузова.
– Стой! – крикнул он, не помня себя. – Стой, гад, стрелять буду!
Он был уверен, что тип этот связан с Озирским. Он, безусловно, помог тому переправиться на другой берег. А, значит, может что-то и знать о планах своего шефа. В любом случае, прихватить его и представить Али Мамедову не помешает – будет хоть какой-то результат ночной погони. Ведь неизвестно даже, на какую машину там сядет Озирский. Стало быть, её координаты не передать своим людям, не перехватить мента уже на правом берегу.
Ярослав выдернул из кобуры пистолет, моментально навинтил глушитель и два раза выстрелил вслед убегающему рыбаку. Одна пуля просвистела мимо его головы, зато другая ударила в правое плечо. Солодовников специально целился так, что ненароком не пристрелить ценного пленника.
Рыбак споткнулся, схватился за плечо, но не упал, а побежал ещё быстрее. На его счастье, мимо Летнего сада как раз проезжала чёрная «Волга» – видимо, с Литейного. Но вместо того, чтобы остановить её и указать на стрелявшего в него бандита, горе-рыбак бросился наутёк, оставляя за собой кровавый след.
– Ты чо, спятил, в натуре?! – прошипел водила, затаскивая Солодовникова в «восьмёрку». – Убери «ствол», пока не замели, и сиди тихо. Этот псих часто ночью тут рыбачит. Он на учёте, в «дурке». С моей матерью по соседству живёт, и никакого дела с Озирским не имеет. Ты бы меня спросил, а то давай сразу палить! Теперь твой автограф в ментовке окажется…
