Дальше все произошло стремительно и неожиданно. За спиной Сергея, в замке серой двери загремел поворачиваемый ключ, послышались голоса, и одновремено ожила рация.
— Седьмой, мы приближаемся! Доложить обстановку!
— Я первый! — сказал Воронцов, отступая от двери: — С пожарного выхода в коридор заходят люди! Трое, в спецовках ремонтников, с инструментами и мотком кабеля! Остановите движение эскорт!
— Ты что, парень? — недоуменно спросил пожилой мужик, из нагрудного кармана спецовки которого точала отвертка-тестер.
— Слушатель школы «Щит» Воронцов! — ткнул себя в пластиковую карточку на лацкане пиджака Сергей: — Куда следуете?
— В холл седьмого этажа! У нас вызов, там проводка перегорела! А что тут у вас?
— Петрович, нас же предупреждали! — вмешался в разговор второй ремонтник, молодой белобрысый парень: — Учения у них тут какие-то!
Третий, высокий, худой мужик с узким лицом и мотком провода на плече, спокойно пил из банки «Кока-колу», равнодушно глядя мимо.
«Может, и вправду ремонтники? Света-то на этаже действительно мало, только аварийные лампочки горят!», — засомневался Воронцов, на всякий случай отступил в сторону:
— Проходите, и заприте дверь!
Пожилой хмыкнул, закрыл дверь, сунул ключ в карман и махнул рукой своим:
— Айда, мужики, не будем мешать!
Троица прошествовала по коридору под внимательным взглядом Воронцова, свернула за угол. Сергей пошел за ними, проследил, как они вышли в холл и занялись распределительным щитом, скрытым в стене за деревянной панелью, потом достал рацию:
— Первый, докладывает седьмой! Трое ремонтников чинят проводку в холле, держу их под наблюдением, пошли пару человек к пожарной двери, и можете начинать движение.
— Седьмой, вас понял! Мы идем! Серега, держи ухо восторо!
Двое «дозорных» пробежали через холл, один из телохранителей махнул на бегу Сергею рукой, а спустя несколько секунд появился из коридора эскорт, но Воронцов даже не посмотрел в ту сторону — все его внимание было приковано к ремонтникам.
— Слышь, парень, а кого это ваши ведут? — обратился к Сергею пожилой, зачищая изоляцию с двужильного провода.
— Занимайтесь своим делом! — отрезал Воронцов, в упор глядя на худого, который разматывал моток, снятый с плеча, не расставаясь со своей «Кока-колой».
Эскорт поравнялся с Воронцовым, он услышал голос Маленьких:
— Седьмой, держи их до моего сигнала! Осталось не много!
Вдруг неожиданно из щита, в котором ковырялся молодой белобрысый ремонтник, сыпанули искры, что-то бабахнуло, раздался громкий вскрик. Воронцов невольно мотнул головой, отвлекаясь, и тут же петля провода, брошенная худым, захлестнула ему ноги!
Сергей упал, в падении отработанным движением выхватил пистолет, ещё не понимая, куда он будет стрелять, но было уже поздно: худой, так и не расставшись со своей банкой, одним длинным, стелящимся прыжком окзался возле эскорта, уклонился от одного телохранителя, сбил с ног второго.
Маленьких и ещё двое парней надежно «упаковали» клиента, свалив его на пол и прикрыв своими телами, но «упаковка» могла сработать только в случае, если остальные члены «восмерки» не подпустят нападавших к клиенту. Сейчас же произошло самое худшее — на пути худого «террориста» не оказалось ни одного телохранителя!
Худой размахнулся, яркая красно-белая банка «коки» сорвалась с его руки устремляясь к «упаковке», на ходу разбрызгивая свое содержимое.
«Все, завалились!», — молнией пронеслось в мозгу Сергея. На раздумья времени не было, он просто вскинул пистолет, молниеносно поймал кувыркающуюся в воздухе банку на мушку и нажал на спуск!
Бах! Тоненько тренькнуло разбитое окно позади, банка, отброшенная пулей, улетела далеко влево, и ударившись о стену, упала, откатилась, оставляя за собой мокрый след.
Худой, замер там, где стоял, медленно повернулся к Воронцову, покрутил пальцем у виска:
— Ты что, дурак? А если бы в меня попал?!
На выстрел из коридора выбежали «дозорные»:
— Что тут у вас? Что случилось?
— Да слезте вы с меня! — послышался недовольный голос клиента из-под «упаковки». Телохранители поднялись, освободив главу экзаменационной комиссии. Он поднялся, улыбясь, нашел глазами Воронцова, подмигнул, мол, молоток! В холл заходили новый люди, появились «щитовцы» из экзаменационной комиссии, потом быстрым шагом вошел сам Вершанский, огляделся, быстро спросил:
— Все живы?
— Все, Сигизмунд Янович! — поддтвердил Маленьких.
— Кто стрелял?
— Я! — громко сказал Сергей, с трудом стягивая с ног тугую петлю провода, и со злостью добавил: — Отражал нападение!
Про себя Воронцов уже решил, что этот выстрел закончил его карьеру телохранителя — ведь он действительно мог застрелить кого-нибудь!
Вершанскому как раз принесли пробитую пулей банку. Он повертел её в руках, потом негромко спросил у худого «террориста», стоявшего рядом:
— Что, Костя, трудно стало работать?
Тот вздохнул:
— Кто ж знал, Яныч, что у тебя такой ворошиловский стрелок есть! Без него все, проиграли бы твои ребята! Залил бы «упаковку» «колой», были бы все, как после душа!
Вершанский покивал, кинул изуродованную банку в урну, хлопнул в ладоши:
— Все, экзамен окончен! Всем отдыхать!
Вечером, позвонив Кате, Сергей с восторгом рассказывал ей подробности экзамена и своего геройского поведения. Катя только вздыхала, переживая за «крутого» мужа, а в конце разговора сказала:
— Сереж, тут Борька твой звонил! Он теперь водителем работает, где-то на Вешняках, машина у него, джип. Так он спрашивал — когда ты приезжаешь? Я, говорит, могу теперь Серегу встретить, на «тачке»! Обещал в среду звонить. Что ему передать?
Воронцов при упоминании о Борисе оживился ещё больше:
— Передавай ему большуший привет, а насчет встречи… Я приеду в пятницу утром, а на каком поезде, ещё не знаю. Скажи Борьке так: «Воронцов позвонит в четверг вечером, скажет поезд и вагон!». Если он сможет тебе перезвонить — хорошо, если нет, то ладно, не велика птица, сам доберусь! Да, слушай. Катюха! Мне же после учебы трехдневный отпуск положен! Правда, по закону подлости он как раз на выходные падает, что обидно, но с другой стороны, мы его проведем вместе, что хорошо! Так я предлагаю съездить к Борису! Ты как? Отдохнем на природе, на лыжах походим…
— Ага! — рассмеялась Катя: — Знаю я ваши лыжные походы! Надеретесь опять с Борисом под вечер Ленкиной «непьянки», и будете трепаться про свои дурацкие мужицкие подвиги!
— Да нет, ну что ты! — смутился Сергей: — Мы так не будем, мы чисто символически!
— Ладно-ладно… — Кате помолчала: — А вообще неплохо было бы съездить, на счет природы ты прав, да и Ленка мне обещала корельскую вышивку показать… Да что сейчас загадывать! Приедешь, и решим! Договорились, Сережа?
— Договорились! Ну, пока!
— Пока!
Блаженно растянувшись на кровати, Воронцов мечтал о встрече с женой, предвкушал поездку к Борису, бег на лыжах по ясному заснеженому лесу, вечерние посиделки при свечах. На душе стало хорошо и уютно, особых проблем в жизни не было — завтра последний, теоритический экзамен, в четверг вручение дипломов, и все — ту-ту домой!
С мыслями о том, что жить хорошо, Воронцов и уснул…
Экзамен по теории Сергей сдал без особых проблем, хотя кое-кому из группы пришлось здорового попотеть — все же вопросики были те еще!
В четверг, явившись в школу при параде, Воронцов застал в сборе всех сотрудников «Щита». Преподаватели, инструкторы, начальство сменили неизменные камуфлированые комбинезоны на дорогие костюмы, две женщины — психолог и инструктор по ориентированию, облачились в вечерние платья, в большом зале на третьем этаже накрыли стол для фуршета…
Вершанский, как всегда, подтянутый, в смокинге и при бабочке, похожий на крестного отца «Коза ностры», первым взял слово:
— Сегодня у всех вас, да и у нас тоже знаменательный день! Наша школа выпускает очередную группу телохранителей, внеся тем самым вклад в борьбу с разгулом криминала в России! Все вы, наши слушатели, с этого дня становитесь профессиональными защитниками жизни и здоровья людей, и я хочу, чтобы вы навсегда запомнили три заповеди телохранителя, свято чтимые в нашей школе!
Первое! Клиент, тело которого вы будете хранить, всегда прав! Он должен стать для вас самым главным человеком, измена которому — несмываемый позор для вас!
Второе! Ваша жизнь отныне в руках Божьих, а это значит, что только Он знает, как и когда она оборвется, а по сему — не грешите по напрасну!
Воронцов оглянулся на сидящих вокруг одногруппников, ожидая увидеть улыбки на их лицах — сам он в Бога не верил… ну, почти не верил, и ожидал, что напыщенные слова Вершанского вызовут улыбки, но нет, все парни сидели, серьезно слушая начальника школы.
