— Как же, — фыркнул Кимбольт, усаживаясь рядом на стул, остальные последовали его примеру. — Если бы оно действительно было так, то ты бы почувствовал, ты же псионик, в конце концов.
— Это правильно. — Сириус внезапно запнулся и продолжил. — Т'хала, где мои манеры? — он встал с софы. — Госпожа Хитоми, прошу.
— Я, конечно, благодарна, но не стоит так выделываться передо мной, Сириус, я знаю, какой ты на деле, — произнесла Хитоми, но все равно приняла предложение конкорда. — Николай, садись, чего стоишь как неродной?
Николай снял с головы кепку, отвесил девушке шутливый реверанс, как это делали благовоспитанные граждане Франции во времена эпохи Возрождения, и устроился рядом.
— А вы чего пришли? — спросил Сириус.
— Думали, ты тут в одиночку колдыришь, вот решили помочь, — пошутил Кимбольт.
— Ну, знаете, — с укоризной в голосе протянул Сириус, — плохого вы обо мне мнения, господа.
Взгляд гетерохромированных глаз конкорда упал на Хитоми и Николая. Они спокойно сидели и как бы ни обращали друг на друга внимания, хотя сам Сириус при помощи эмпатического диапазона своей псионики ощущал, что у Николая есть какие-то чувства к этой девушке, пускай не такие яркие, как у действительно влюбленного человека, но все же имелись. Просто симпатия, ничего более. Сириус криво ухмыльнулся.
— А вам не говорили, что вы смотритесь как отличная пара? — все с тою же ухмылкой спросил он.
— Кончай паясничать, Сириус, — обиделась Сагара. — Такое впечатление, будто ничего не произошло.
— А что случилось? — сайлокианец вопросительно посмотрел на девушку.
— Ну ничего себе «что случилось»?! — вскричал Николай. — Ты точно ничего не пил, а то мне кажется, что ты тут весь бар опустошил. Зейн в больнице в тяжелом состоянии, а ты спрашиваешь что, блин, случилось?
— Успокойся, Коля, — Сагара положила руку на плечо пилота и слегка улыбнулась, — Винсент сейчас в больнице святого Гавриила — лучшей больнице на всей станции, тем более за ним присматривает Вита и один из лучших врачей — доктор… — Хитоми перевела взгляд на Аншеля, — Ким, не помнишь, как его зовут?
— Тайфус Сервиус.
— Точно, так что с Зейном все будет в порядке и шум поднимать не нужно.
— Прости, Хитоми, — попросил прощения Николай и продолжил, — просто я реально волнуюсь за Винсента. Считай, еще и жить не начал, а уже при смерти. Несправедливо это ни хрена! Да еще Джарвис вчера куда-то улетел, даже не сказал ничего.
— Ну, Джарвис — дядя занятой, и ты это знаешь, Николай, у него просто не было времени, а так он обязательно бы остался рядом с Зейном. Он ведь ему почти как сын, черт возьми! — последнюю фразу Кимбольт произнес с широкой улыбкой на лице.
— Верю, — согласно кивнул Николай и вздохнул. — Надеюсь, Винсент сможет выкарабкаться.
С лица Сириуса пропала его обыкновенная кривая улыбка, уступив место задумчивому выражению. Сайлокианец медленно поднял взгляд на троих человек и, глядя на них, тяжело вздохнул. Они переживают за него. Они по-настоящему беспокоятся за младшего братишку, особенно Николай, вон как вспылил, когда он, Сириус, косил под дурачка, якобы забыв о беде, приключившейся с Зейном. Эх, вечно он прячет свою чуткую сайлокианскую натуру под маской, вечно строит из себя пофигиста, которого ничто не беспокоит, а ведь дело в том, что он банально боится показать, как он волнуется за других, что ему не безразлична их судьба. Он ведь мог успеть спасти Зейна от удара ножа…
— Сириус, ты уснул? — толчок в плечо от Аншеля вывел сайлокианца из раздумий. Как всегда, на самом важном месте. — Мы уходим.
— Куда это? — сайлокианец вновь нацепил пафосную маску. — Мы же еще не сыграли партейку в блекджек!
— Пошли, игрок, — улыбнулась ему Хитоми, — нам пора возвращаться на «Персифаль», а то Вита скоро поднимет трап и придется ночевать на улице. Если опоздаем, то эта ночь будет для тебя самой хреновой в твоей жизни.
Сириус нехотя поднялся и неторопливо пошел за друзьями. Преодолев пару десятков метров до выхода из бара, они уже вместе вышли из помещения. Приятный холодный ночной воздух наполнил их легкие, выбрасывая из них остатки спертого, пропитанного дымом сигар воздуха «Омеги». В импровизированном небе в виде огромного колпака из сдерживающего атмосферу станции энергетического поля слева были видны десятки тысяч звездочек, а чуть правее был виден желтый бок Садатоми-1. Да, на улице было определенно лучше, чем внутри.
— И чего эти господа сидят там? — задал риторический вопрос Николай, разведя руки в стороны и вдыхая ночную прохладу полной грудью. — Вон ночь какая красивая, гуляй, не хочу!
Дальше они двигались сохраняя молчание и наблюдая за жизнью на станции: автоматические системы постепенно отключались, жители расходились по домам, гул механизмов на заводах быстро затихал. Станция готовилась ко сну.
Когда они добрались до станционных доков, в которых наравне с другими кораблями был оставлен на мелкий ремонт и дозаправку «Персифаль», молчание, которое хранили люди до сих пор, нарушил негромкий голосок Сагары.
— Ребята, а вы слышали, что свежий воздух освежает память? — неожиданно для всех изрекла Хитоми.
— Ты это к чему?
— Я только что вспомнила кое-что: доктор Сервиус говорил, к завтрашнему утру сращивание костей и заживление внутренностей закончится, так что завтра мы можем прийти и навестить Винсента, — девушка, закончив сообщать новость, радостно улыбнулась. — Уверена, Зеня будет рад нас видеть.
— Это-то да, но как он воспримет то, что Джарвис оставил ему? — задумчиво произнес Аншель, на ходу разглядывая кончики своих ботинок.
— Одну секунду, — встрепенулся Сириус, — я чего-то не знаю по поводу отъезда Джарвиса? Как-то нехорошо получается, ребята, а ну-ка колитесь, в чем дело?
— Не волнуйся, братан, — Николай положил руку ему на плечо и слегка тряхнул сайлокианца, — я и остальные все расскажем тебе о причине отбытия Джарвиса и его связи с Винсентом, но позже. И да, смотри не брякни об этом Зейну, пока мы не убедимся что с ним все в порядке, а то ты знаешь, как на громкие заявления реагируют раненые солдаты вроде него.
— Не бойся, не брякну, — поспешил заверить друга сайлокианец.
Поднявшись по трапу корабля на борт, люди попрощались друг с другом до завтра и разошлись по своим каютам. Сириус прошел в самый дальний участок корабельной палубы, туда, где была их с Лантеусом комната на время полета до Гарды. Дотронувшись до голопанели пальцем, он открыл дверь, вошел внутрь и сел на свою кровать. Кровать Лантеуса, стоящая напротив Сириуса, почему-то заставила его взгляд остановиться на ней и внимательно осмотреть ее. Ну, обыкновенная раскладушка, ну и чего ты на нее уставился, словно на свидетеля преступления? Будто она сейчас тебе все и расскажет, — говорил он сам себя, тем самым пытаясь заставить себя оторвать взгляд от бесхозной железяки, но это у него не получалось — какое-то странное внутреннее ощущение удерживало его. А может это все из-за ненависти к мертвому преторианцу Магистрата, ранившему Зейна? Ну вот, снова вспомнил о Винсенте и его состоянии, и снова неприятная пустота образовалась где-то глубоко внутри, словно Зейна уже нет в живых.
Сириус лег, недолго поглядел в потолок, и, наконец, повернув голову на бок, посмотрел на стоявшую в соседнем углу пустую кровать так, будто там сейчас сидел Лантеус и сверлил его своими желтыми глазами.
— Хренушки тебе, Лан, — негромко произнес Сириус воображаемому арктосу, — от такой раны не то, что человек не умрет, нет, мышь не пискнет! Да и потом, если братишке все-таки суждено умереть, то он умрет гораздо позже меня. Помяни мое слово, рожа зеленая, ибо за кого ты меня держишь?
* * *
— Привет выздоравливающим! — с порога больничной палаты прокричал Николай.
Винсент, все еще лежащий в кровати с белоснежными простынями, с усилием поднял голову и слабо улыбнулся, видя входящих следом за Николаем Сириуса и доктора-арктоса. Если бы не до сих пор стоявшая боль в груди на месте заросшей за одну ночь раны, то вместо жалкого подобия улыбки он вскочил бы с кровати и стиснул друзей в объятиях, но, видно, не судьба.
— Привет, ребята, — поздоровался он и не смог узнать свой голос, до того он был слабый и тихий.
Еле подняв руку, он пожал протянутую ему кисть Орлова, с лица которого все никак не исчезала радостная улыбка, за ним последовало рукопожатие Братана. Доктор-арктос спокойно наблюдал за этой сценой, прислонившись к стене.
— Ну и навел ты на нас шороху, братишка, — произнес Сириус, широко улыбаясь. — Ты просто не представляешь как я рад тому, что ты смог выкарабкаться.
— Я тоже рад тебя видеть, Братан. И тебя, Николай, тоже, — заметив, что кого-то в палате не хватает, Винсент поспешил поинтересоваться по этому поводу. — А где Хитоми и Аншель?
