— Предатели-то? — уточнил Сириус. — На «Персифале» остались, сказали, дел полно…
— Сириус, кончай пороть ерунду, — набросился на сайлокианца Николай, и, когда тот перестал хихикать, пояснил. — Поехали в магазин на другой платформе за подарком тебе по случаю выздоровления, скоро должны прилететь.
— Ага, а еще Сагара обещала по приезде в больницу передать тебе сладенький поцелуйчик… а может и что-нибудь посущественнее.
Зейн коротко усмехнулся, представляя себе, что Хитоми сделала бы с Сириусом, услышь она подобную реплику в свой адрес. Может озвучить ему эту процедуру? Нет, при посторонних, в смысле стоящем около стенки враче-арктосе, как-то неудобно, а то еще подумает Бог есть что о Хитоми.
Заметив, как Винсент временами косится на арктоса, Николай не удержался и задал ему следующий вопрос:
— Кэп, а ты случайно не собрался убить своего спасителя, спутав его с Лантеусом?
Кэп? Зейн не совсем понимал, почему это вдруг Николай так его назвал, может, очередной прикол? Да не похоже. Винсент перевел взгляд на арктоса, до сих пор стоявшего неподвижно и вдобавок молчавшего и теперь точно привлеченного эдаким «веселеньким» высказыванием. Доктор сорвался с места подобно ястребу и подошел к Николаю вплотную.
— Попрошу заметить, неудачная шутка, — произнес он, после чего подошел к прикроватной аппаратуре, считал ее показатели на свой хэндком, и, повернувшись к Винсенту лицом, наконец, заговорил достаточно приятным для арктоса голосом. — Вы, наверно, не помните меня… нет, все-таки не помните, ведь мы впервые встретились на операционном столе, когда… впрочем, не важно. — Он откашлялся и теперь без запинок продолжил. — Меня зовут Тайфус Сервиус, я ваш лечащий врач, в прошлом служил в боевой гвардии, хотя сейчас это уже не имеет значения…
Зейн вместе с молчащими Сириусом и Николаем слушали беспорядочный треп Тайфуса о его прошлом, семье, планах на будущее и еще о чем-то, что он называл «расовой особенностью», при этом употребляя какой-то медицинский термин, значение которого для Зейна было тайной. Для себя Винсент отметил, что помимо жуткой болтливости в Тайфусе больше никаких отталкивающих особенностей не было, а еще в Тайфусе не было той самой неприятной черты Лантеуса, которую кроме как «псовостью» никак нельзя было назвать, и именно отсутствие этой черты списывало недовольство от его разглагольствований на нет. Помимо всего остального у Сервиуса были необычные глаза аметистового оттенка — редкое явление для представителей данной расы, да и для людей тоже.
Когда болтливый арктос, очевидно решивший рассказать о себе абсолютно все, дошел до той части, в которой описывал свою будущую семейную жизнь где-нибудь на окраине Криополиса, Сириус не выдержал.
— Притормози, док, — резко оборвал он Тайфуса на полуслове, — может быть, расскажешь о состоянии пациента? Он, между прочим, действующий военный и времени на лежание в больнице у него нет.
— Вы правы, — виновато произнес Тайфус и резко переключился на описание состояния Зейна. — В целом, все хорошо, сращивание костей и порванных грудных мышц при помощи нанороботов, управляемых вашим ИИ, кажется, Витой, прошло успешно, никаких аномалий строения не выявлено, функциональность не нарушена…
— Ближе к делу, господин Сервиус. — попросил его Сириус.
— В общем, все в порядке, но я советую господину Зейну побыть на станции еще пару-тройку дней максимум.
— Согласен, — кивнул Николай, — пусть еще полежит, нашему кэпу торопиться некуда.
Дежа вю, или Николай снова назвал его кэпом? Теперь версия шутки окончательно отпадала, ибо Орлов никогда не повторял одну и ту же хохму дважды.
— Николай, — обратился к нему напрямую Винсент, — что это за прикол про кэпа и почему он так пристал ко мне?
Николай непонимающе уставился на Винсента, потом непонимание на его лице сменилось на сконфуженную физиономию, а затем на такое выражение, как будто он только что послал по маме стоявшего позади него господина Волкова. Наконец, оправившись от непонятного Зейну приступа сильного удивления, Николай коротко произнес следующую фразу:
— Винсент, тебя повысили в звании.
Теперь настал черед Винсента удивленно глядеть на своих друзей, а те в свою очередь смотрели на него совершенно по-обычному. Зейну захотелось спросить, с какой такой радости его повысили.
— Тебя повысили до капитана за спасение жизни вышестоящего лица, то есть, Джарвиса, так что теперь «Персифаль» находится под твоим командованием, — ответил на вопрос Сириус еще до того, как Зейн успел задать его.
Почувствовав еще один вопрос в голове братишки при помощи эмпатического спектра своего пси-поля, Сириус решил и на этот раз дать ответ раньше вопроса.
— Что касается Джарвиса, то он перевелся на другой корабль, по-моему, называется «Солнцестоянием», дредноут.
Винсент откинулся на подушку, абсолютно сбитый с толку последними известиями, принесенными друзьями. Только вчера он был в звании сержанта, а тут — бац! — и ты уже капитан, да к тому же с личным кораблем, фрегатом пятого поколения! О таком мечтают многие солдаты, но не он. Если ему по правде доверили управление целым кораблем, то ему не помешали бы советы Хоэнхайма, а он, как назло, перевелся на дредноут. Хотя Джарвису давно было пора сменить «Персифаля» на корабль посущественнее, так как фрегатами руководили в основном военные с более низкими званиями, нежели генералы. Да и потом, чего это вдруг он, Зейн, так запаниковал, ведь Хоэнхайм оказал ему честь, доверив управление «Персифалем» в таком юном возрасте.
Винсент посмотрел на неподвижно стоящего около окна Братана, глядящего куда-то вниз. Да, ему бы такое самообладание и хладнокровие, как у него, заиметь не помешает. А, кстати, чего это он там высматривает?
— Что там, Братан?
— Наших высматриваю, — ответил тот, не оборачиваясь, — что-то не видно, в пробку попали что ли?
— Господа, — воззвал к ним Тайфус, предварительно сверившись с часами на своем хэндкоме, — прошло уже достаточно времени, господину Зейну пора немного отдохнуть, поэтому прошу выйти из палаты.
— А как же подарок? — спросил Николай.
— Подарок можете принести во вторую половину дня. — Тайфус подошел к створчатой двери, открыл ее, и все тем же спокойным, но строгим голосом повторил. — Прошу покинуть палату.
* * *
Встреча во вторую половину дня, вопреки пробкам на аэротрассах и недовольству Тайфуса из-за большого количества народа в палате, все-таки состоялась. Тем самым подарком, который весь день искали Кимбольт и Хитоми, оказалась неплохая голографическая открытка с изображением «Персифаля», надписью «Кэп, команда ждет тебя» и кучей подписей внутри от всех членов экипажа фрегата. Даже Вита решила в этом поучаствовать. Тайфусу, как врачу, спасшему жизнь новоиспеченного капитана, тоже был сделан подарок, чем арктос был сильно польщен. Уже вечером, когда Тайфус последний раз проверил показания приборов, записал результаты на свой хэндком и перед уходом попрощался с Зейном, Винсент еще долго лежал в кровати, разглядывал подаренную открытку и думал о том, как он будет управлять кораблем на посту Джарвиса.
Но это все события прошедшего дня, следующий день входил в свои права.
Как известно, утро добрым не бывает, и Зейн в этом убедился сам. Сначала его разбудил звук запускающихся турбин медицинского челнока, отправляющегося на срочный вызов, потом ровно в восемь тридцать к нему в палату пришел Тайфус в своей обычной одежде, оставил лекарства, после сообщил, что сегодня на завтрак и снова пропал за дверями. Одевшись и выйдя из палаты, Винсент нашел его неподалеку беседующего с голограммой больничного ВИ. Пока они мило беседовали друг с другом, Винсент от нечего делать рассматривал план эвакуации персонала и больных. Особенно его заинтересовало наличие двух запасных ходов: первый — стандартный запасной выход на задний двор, а второй же был создан на случай разрушения первого и вел все туда же, но проходил через бойлерную. После завершения разговора арктос сопроводил Зейна в столовую, где снова оставил его. После окончания завтрака доктор Сервиус снова отыскал своего пациента посреди толпы других пациентов и предложил ему выбраться на улицу, дабы размять мышцы и понемногу влиться в ритм обычной жизни. Если честно, то Зейн сам давно хотел покинуть пределы больницы и немного размяться, на что тут же согласился.
Уже через двадцать минут они медленно брели по улицам станции. Тайфус старался подстраиваться под темп ходьбы Зейна, но у него никак не получалось, и он все время уходил вперед, а Зейн этим временем рассматривал местных жителей, иногда проносящиеся в воздухе аэромашины, строения домов и «Центурионов», время от времени появляющихся с другой стороны купола сдерживающего поля. Тайфус, решивший особо не торопиться, сбавил скорость шага и, поравнявшись с Винсентом, стал наблюдать за своим пациентом. Человек в свою очередь даже не замечал за собой арктосской слежки, поглощенный рассматриванием всего, что попадало в поле его зрения.
