— А вы не хотите узнать, что, собственно, произошло в Экземптоне? — начал он.
Она нахмурилась:
— Нужно ли мне это выслушивать? Мой брат был убит. Безболезненно, я надеюсь?
— Я бы сказал, совершенно.
— Тогда, пожалуйста, избавьте меня от отвратительных подробностей.
«Противоестественно, — подумал инспектор, — явно противоестественно».
Словно прочитав его мысли, она произнесла слово, которое он твердил про себя:
— Вы полагаете, инспектор, что это противоестественно, но я уже достаточно наслушалась ужасов. Муж мне наговорил всякого во время одного из своих самых страшных припадков… — Она содрогнулась. — Я думаю, вы бы поняли меня, если бы лучше знали мою жизнь.
— Да, да, несомненно, миссис Гарднер. Я, собственно, приехал, чтобы узнать от вас некоторые подробности о семье.
— Да-а.
— Вам известно, сколько еще у брата родственников помимо вас?
— Из близких только Пирсоны. Дети моей сестры Мэри.
— И кто это?
— Джеймс, Сильвия и Брайан.
— Джеймс?
— Он самый старший. Работает в страховой конторе.
— Сколько ему лет?
— Двадцать восемь.
— Он женат?
— Нет, но обручен, и, по-моему, с очень славной девушкой. Я с ней еще не познакомилась.
— А его адрес?
— Юго-запад, три, Кромвель-стрит, двадцать один.
Инспектор записал.
— Я слушаю, миссис Гарднер.
— Затем идет Сильвия. Она замужем за Мартином Дерингом, возможно, вы читали его книги. Он пользуется некоторым успехом.
— Спасибо. А их адрес?
— Уимблдон, Суррей-роуд, «Уголок».
— Я слушаю.
— И самый младший — Брайан, но он уехал в Австралию. Боюсь, не отыщу его адреса, но либо брат, либо сестра обязательно его знают.
— Спасибо вам, миссис Гарднер. И чистая формальность: как вы провели вчерашний день?
Она выразила удивление.
— Дайте припомнить. Я купила кое-что… Да, потом пошла в кино. Вернулась домой около шести и прилегла у себя до обеда: картина вызвала у меня головную боль.
— Благодарю вас, миссис Гарднер.
— Что-нибудь еще?
— Нет. По-моему, мне больше не о чем вас спрашивать. Теперь буду связываться с вашим племянником и племянницей. Не знаю, уведомил ли вас мистер Кирквуд, но вы и трое молодых Пирсонов являетесь наследниками капитана Тревильяна.
Краска проступила на ее лице от сильного волнения.
— Это замечательно, — спокойно сказала она. — Настолько было тяжело, так тяжело… Все время что-то выкраиваешь, экономишь, а столько всего хочется…
Она быстро поднялась со стула, когда сверху донесся раздраженный мужской голос:
— Дженнифер, Дженнифер, иди сюда!..
— Простите, — сказала она.
Едва она открыла дверь, как опять, еще громче и нетерпеливее, прозвучало:
— Дженнифер, где ты? Иди сюда!
Инспектор прошел за ней к двери. Он остановился в прихожей и смотрел, как она побежала вверх по лестнице.
— Илу, дорогой, иду! — крикнула она. Больничная сиделка, которая спускалась вниз, посторонилась пропустить ее.
— Пожалуйста, пройдите к мистеру Гарднеру, он очень возбужден. Вам всегда удается его успокоить.
Инспектор Нарракот поневоле оказался на пути сиделки, когда она спустилась с лестницы.
— Можно с вами поговорить минутку? — сказал он. — Наша беседа с миссис Гарднер прервалась.
Сиделка с готовностью направилась в гостиную.
— Больного расстроило известие об убийстве, — объяснила она, поправляя жесткую крахмальную манжету. — Беатрис, глупая девица, прибежала и тут же все выложила.
— Сожалею, — сказал инспектор. — Боюсь, это моя вина.
— Что вы, откуда же вам было знать! — кокетливо сказала сиделка.
— Мистер Гарднер опасно болен?
— Печальная история, — сказала сиделка. — Хотя у него, собственно говоря, нет ничего серьезного. Он потерял подвижность конечностей исключительно из-за нервного шока… И никаких внешних признаков инвалидности.
— А вчера днем у него не было какого-нибудь потрясения? — спросил инспектор.
— Что-то я не знаю, — с некоторым удивлением ответила сиделка.
— Вы были с ним весь день?
— Должна бы весь день, только вот капитану Гарднеру понадобилось поменять книги в библиотеке, а жене сказать он забыл, она ушла. Я и отправилась выполнять его поручение. Потом он попросил меня купить кое-какие пустяки, подарки для жены. Такой заботливый он у нас. И сказал, чтобы я выпила за его счет чаю в, вы, говорит, сиделки, не можете без чая. Это у него точки такие… Я не выходила до четырех, а ведь магазины, знаете, так переполнены перед Рождеством, то да се, и вернулась я только после шести. Но бедняжка чувствовал себя вполне удовлетворительно. Собственно, он даже сказал мне, что почти все время спал.
— Миссис Гарднер к этому времени уже возвратилась?
— Да, кажется, она прилегла.
— Она очень предана мужу, не так ли?
— Она обожает его. Клянусь, эта женщина готова сделать для него что угодить. Очень трогательно и не похоже на те случаи, с которыми мне приходилось сталкиваться. Вот только в прошлом месяце…
Но инспектор Нарракот искусно парировал угрожающую ему сплетню прошлого месяца. Он взглянул на часы и громко воскликнул:
— Боже милостивый! Опаздываю на поезд. Далеко ли до вокзала?
— Сент-Дэвис — в трех минутах ходьбы, если нужен Сент-Дэвис. Или вам Квин-стрит?
— Надо бежать, — сказал инспектор. — Извинитесь за меня перед миссис Гарднер за то, что я не попрощался. Очень признателен вам за беседу.
Сиделка была весьма польщена.
«Довольно приятный мужчина, — заметила она про себя, когда за ним захлопнулась дверь. — Довольно приятный. И так хорошо воспитан».
И, слегка вздохнув, она отправилась наверх к своему пациенту.
Глава 10
Пирсоны
Следующим действием инспектора Нарракота был доклад своему непосредственному начальнику суперинтенданту Максвеллу.
Тот выслушал его с интересом.
— Похоже, дело нашумит, — задумчиво сказал он. — Газеты будут писать о нем под крупными заголовками.
— Согласен с вами, сэр.
— Наша работа должна быть четкой. Нельзя совершать ошибок. Но я полагаю, вы на верном пути. Нужно как можно быстрее добраться до этого Джеймса Пирсона и выяснить, где он был вчера днем. Вы говорите, что это довольно распространенная фамилия, но ведь есть еще имя. То, что он записался под своим именем, свидетельствует о непреднамеренных действиях. Иначе надо быть идиотом. Мне представляется, что могла произойти ссора, последовал неожиданный удар. Этот Пирсон должен был услышать о смерти Тревильяна в тот же вечер. Ну а если это его дядя, почему же он, не сказав никому ни слова, улизнул утром шестичасовым поездом? Неважно это выглядит. И тут не просто совпадение. Надо уточнить все как можно скорее.
— Именно об этом я и думаю, сэр. Пожалуй, я отправлюсь в город поездом час сорок пять. И еще я хочу переговорить с женщиной, которая сняла дом у капитана, с этой Уиллет. Там тоже что-то непросто. Но сейчас до Ситтафорда все равно не доберешься: дороги завалило снегом. Да она и не может иметь прямого отношения к убийству. Они с дочерью в момент совершения преступления занимались столоверчением. И между прочим, произошла довольно странная вещь… — И инспектор пересказал историю, которую услышал от майора Барнэби.
— Подозрительно! — глухо сказал суперинтендант. — Считаете, старина говорил правду? Такие истории, скорее, сочиняют постфактум те, кто верит в привидения и прочую чертовщину.
— Я думаю, не сочинил он, — с усмешкой сказал Нарракот. — Мне пришлось немало потрудиться, прежде чем я услышал это от него. Уж он-то не верит, скорее наоборот: старому солдату претит вся эта чепуха.
Суперинтендант понимающе кивнул.
— Да, странно, но это нам ничего не дает, — заключил он.
— Так я еду в час сорок пять в Лондон?
Максвелл отпустил его.
По прибытии в город Нарракот сразу же отправился на Кромвель-стрит, 21. Ему сказали там, что мистер Пирсон в конторе и будет около семи часов.
Нарракот небрежно кивнул, словно эти сведения не представляли для него никакой ценности.
— Я зайду еще, если смогу, — сказал он. — Ничего особенного. — И ушел, не сообщив своего имени.
Он не пошел в страховую контору, вместо этого он отправился в Уимблдон побеседовать с миссис Мартин Деринг, в девичестве Сильвией Пирсон.
«Уголок» не имел признаков запущенности. «Но хотя и новый дом, а дрянной», — отметил Нарракот.
Миссис Деринг была дома. Развязная горничная в лиловом платье провела его в изрядно заставленную гостиную. Он попросил передать хозяйке свою официальную визитную карточку.
Миссис Деринг с его карточкой в руке вышла почти сразу.
— Я полагаю, вы по поводу бедного дяди Джозефа, — приветствовала она его. — Это какой-то ужас! Я сама страшно нервничаю из-за этих бродяг. На прошлой неделе я поставила еще два запора на дверь черного хода, а на окна — новые специальные задвижки.
